же, приблизительно, отношение к св. Георгию-Белбогу представляет и белорусский
Белун (стр. 146). «Svatý Jiři jede k nam — Po
věnečku veze nam»
(св. Юрий едет к нам, по веночку везет нам) — поют мораване[863]. Св. Георгий, по словам упомянутой выше (стр. 317 пр. 3) словинской песни, одной рукой зажигает обрядный костер, другой вьет
венки. По народному верованию, он отмыкает скованную зимним холодом землю и, как весеннее солнце, вызывает в ней новую жизнь. «
На Егория весна в разгаре» (русская поговорка)[864]. «Нет
лета без Юрьева дня», — говорят сербы[865]. В Юрьев день во многих местах, заселенных славянами, устраиваются обрядные процессии, шествия вокруг полей, заказываются луга (у словаков), начинаются весенние игры, в разных местах России поются молебны на полях и устраиваются крестные ходы вокруг сел и полей. Болгары обходят каждый свою ниву, держа коровай в одной руке и баклягу с вином в другой; потом все сходятся на холме, возвышающемся среди зеленой жатвы, едят коровай, пьют вино, молясь поочередно, чтобы св. Георгий развеселил их нивы и даровал им большие колосья, полные крупного зерна[866]. В сербской песне, повествующей о женитьбе солнца, разные святые, участвующие в свадебном торжестве, отправляются к невесте и там получают подарки: св. Георгий получает в дар
весну и цветы[867].
Словины в Юрьев день устраивают процессию, в которой главную роль играет парень, окутанный зеленью и называемый зеленым Юрием.
Белоруссы, обходя в Юрьев день поля, причем несут пирог, водку и другие припасы, взывают к св. Георгию:
Юрий, вставай рано,
Отмыкай землю,
Выпущай росу
На цеплое лето,
На буйное жито,
На ядронистое,
На колосистое,
Людзям на здоровье…[868]
В честь св. Георгия поют также:
— Святый Юрья,
Божий посол,
До Бога пашов,
А узяв ключи золотые,
Атамкнул землю сырусенькую,
Пусцив росу цяплюсеньку (тепленькую),
На Белую Русь и на увесь свет.[869]
— А Юрьева маци, боже милы, по небя ходзила,
З Юрьям говорила:
А Юрью мой, Юрью,
Подай Пятру ключи,
Землю адомкнуци,
Траву выпусцици.[870]
По словам белорусских песен, Юрий вместе с Николой идет в поле «жита глядзець», засевает в поле горох и пр. Он один из святых «коня мает»[871]. Эта последняя черта сближает его с богом всадником, иногда встречающимся в латышских песнях и имеющим точно такое же значение благодетельного божества, покровителя нив, напр.:
— У тебя, Боже, хороший конь,
Объезжай вокруг моего поля с рожью…[872]
— Тихо, тихо едет Бог
С горы в долину:
От него не колышется цвет ржи,
Не пугаются кони пахарей.[873]
В других латышских песнях речь идет о чудесном всаднике, одевающем деревья листвой и землю травой:
Сюда прискакал одетый в латы муж
На каменном коне:
Он принес деревьям листья,
Любезной земле — зеленую траву.
Или:
Кто прискакал сюда
На темно-сером коне:
Кто принес деревьям листву,
Земле — зеленый клевер?[874]
Этот чудный, божественный всадник не кто иной, как солнечный бог Усинь (ср. выше стр. 257), в данных случаях совпадающий со св. Георгием, покровителем нив, подателем древесной и луговой зелени. (Ср. выше стр. 120, 121, молитвы пруссов к богу весеннего плодородия Пергрубию. Близкое родство последнего со св. Георгием подтверждается и тем, что праздник его отправлялся в Юрьев день, т. е. 23 апреля, как у латышей — праздник в честь Усиня).
В буковинской рождественской песне св. Никола, св. Юрий и Господь трубят в трубы:
Як затрубив св. Юрий
Вси лиса си зазеленили.[875]
В Малой Руси говорят о св. Георгии:
Святый Юрий по полю ходить, хлиб жито родить.[876]
Там же встречаем божество, называемое Урай, — очевидно, искаженное наименование Юрия. В посвященной ему песне, он спрашивает у матери своей ключи (ср. предыдущую белорусскую песню) для отмыкания неба:
Та Урай матку кличе:
«Та подай матка ключи,
Одимкнути небе,
Выпустити росу,
Дивоцкую красу».[877]
Последние два стиха находятся в связи с весьма распространенным между всеми славянами верованием в целебную и укрепляющую силу росы, выпадающей в Юрьев день. Катаются по полю, увлажненному росой; девушки умываются юрьевской росой для сохранения красоты; малоруссы выводят ею бельмо у скотины, произнося при этом приведенный выше (стр. 321) заговор, начинающийся словами: «Ехав Юрий на белом коне» и т. д. В Червонной Руси верят, что выгон скота на Юрьеву росу предохраняет его от порчи ведьм[878]. У малоруссов, вследствие приписываемого ему свойства отмыкать весною землю или небо, св. Юрий называется ключником. В вышеупомянутой песне скопцов (стр. 320) «Батюшка Искупитель», описываемый по образцу св. Георгия, изображается так:
Уж на том ли на храбром на коне
Искупитель наш покатывает,
Он катается со златыми ключами,
По всем четырем сторонушкам.[879]
Ключником, отмыкающим землю и небо, изображается св. Георгий и в песнях западных славян; так в моравской весенней песне спрашивают Морену, богиню зимы (владевшую ключами от земли во время зимы), кому она дала ключи. Она отвечает:
Dala jsem jich, data sv. Jiřímu,
Aby nám otevřel zeienu travinu,
Aby trava rostia, trava zelená.[880]
(Далаяих, даласв. Юрию,
Чтобы он отомкнул зеленую траву,
Чтобы трава росла, трава зеленая.)
Или:
Dala jsem jich, dala svatému Jiří,
Aby otevřel do nebe aveří,
Všelijaké kvítí kde on ráěil jítí.
Дала я их, дала св. Юрию,
Чтобы он отворил двери неба,
(И даровал) всяких цветов по своему пути.
Как малоруссы, так и мораваие называют, поэтому, св. Георгия ключником:
Kličnice z nebe,
My prosím tebe,
Až budem žíti,
Otevři nám
