— Паразитки… — он всегда обращался к ним, даже порознь, во множественном числе, — паразитки, вы добиваетесь, чтобы нас выслали отсюда?
Она вошла в столовую, обняла его за шею и легла теплой щекой на круглую лысинку на его макушке…
— Па… — пробормотала она сонно, — просто Надьке сегодня дико, дико везло!.. Знаешь, она выиграла «Пантелеево»…
— …выиг?!.. «Пан…»?!.. Душа моя!!! — никогда еще Яша не был так близок к помешательству. — У… кого?!..
Дочь щедро и сладко зевнула.
— У господина Салиха-заде, — сказала она.
С самого утра, едва я уселась за стол в своем кабинете, примчалась бурно дышащая Рутка и велела немедленно бежать к Клавдию — там такое, такое, чего еще не было никогда!
Я вздохнула и пошла. В кабинете Клавдия сидели в мрачном молчании Гурвиц, Изя, Шая и сам Клава, судя по цвету и выражению круглого лица, — с повышенным давлением и вообще в состоянии невменяемом.
— Вот она! — доложила Рутка, прибежавшая к дверям кабинета впереди меня, как герольд.
— Что такое? — спросила я, усаживаясь рядом с Гурвицем на свободный стул. Мне никто не ответил.
— Где Яаков, черт побери?! — рявкнул Клавдий Рутке.
— Дома не отвечает, мобильный заблокирован! Панчер перевозит молодежь на другую базу, из-за пожара в «Пантелеево», а Анат Крачковски требует…
— Хватит! — оборвал Клавдий… — обойдемся без этой болячки на заднице… — Он замолчал, доставая сигарету… Медленно закурил, готовясь сказать что-то…
— Вы все… — наконец тяжело проговорил он… — вы все должны проглотить языки… Потому что мы не знаем, что нас ждет… Мы обязаны выкрутиться из ситуации по-семейному, замять ее…
— Да что случилось-то?! — воскликнула я.
— Джеки пропал… — неохотно обронил Гурвиц. — Был-был… и пропан… Уже трое суток…
— Надо обратиться к частному сыщику, — предложил Изя, показывая почему-то на мобильник в руке.
— Ты откуда вытащил эту идею? — угрюмо осведомился Клава, — из своей электронной клизмы?
Я задумалась… Вспомнила оживленное и жалкое одновременно лицо Джеки в «Голубой мантии»…
— А не поискать ли в казино? — спросила я.
— Ты с ума сошла?! — вспыхнул Клава. — Моего главного бухгалтера, человека, контролирующего весь бюджет российского Синдиката, трижды проверенного департаментом Бдительности, ты предлагаешь искать по притонам?
— Да-а, — протянул Изя, — ну, доча, ты загнула, — и головой покрутил, усмехаясь…
— Вопрос, сколько мы сможем протянуть времени, пока не хватились в Иерусалиме, — сказал Гурвиц. — Если мы не отыщем его в считанные день-два, все всплывет, как говно в забившейся канализации! Вот, кстати, послушайте анекдот на эту тему:
— Его могли выкрасть, — мрачно прервал Шая.
— Кому он, на хер, сдался… — поморщился Петюня… — если б выкрали, нам предложили бы уплатить, а я пока не слышал ни звука…
— Думайте, думайте!!! — крикнул Клавдий, багровея. — Мы должны разыскать этого засранца, стащить с любой бабы, — о, Боже, меня хватит удар, зам-бу-ра!!!
Он показал рукой, чтобы все проваливали из его кабинета, и мы поднялись и потянулись к дверям, не глядя друг на друга…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Часа два спустя негодующая Маша примчалась из бухгалтерии и заявила, что Угроза Расстреловна не подписывает гонорарные ведомости по газете «Курьер Синдиката»…
Обычная история.
Угроза Расстреловна каждый месяц пыталась отнять у наших авторов сухую корочку хлеба, Маша билась в истериках, падала в обмороки, и тогда в наступление шла я, предварительно закалив себя некоторыми процедурами.
— Ничего-ничего, — сказала я Маше, — успокойся… Вот я сейчас сама… сделай мне кофе и… плесни-ка туда коньячку, в качестве анестезии…
— А вы лучше чесноку наешьтесь, — жизнерадостно предложила Женя…
— …Роза Марселовна, дорогая… — приветливо начала я, усаживаясь на стул перед нашим драконом, — я всегда надеюсь на вашу поддержку. Репутация нашей газеты такова, что авторы уверены в…
— …а с каких шишей? — щурясь, спросила она.
— Как, то есть, с каких, — тихо заводясь, проговорила я. — Изрядная сумма в моем бюджете предназначена…
— Ничего давно не предназначено!
— Послушайте, Роза Марселовна… У нас есть…
— Ни черта! у вас! нет!
Наступила пауза… Угроза Расстреловна молча смотрела мне прямо в глаза, и в какой-то момент ярость моя сменилась слабым подозрением, что происходит нечто необычное, вполне серьезное, никак не связанное с привычкой Угрозы Расстреловны опрокинуть с утра стаканчик свежей крови…
— Роза Марселовна… я надеюсь, это вы в переносном, так сказать, смысле?..
— Какой там переносный! Нет у вас ни гроша в департаменте! Пусто!!!
Я молчала, и она победно молчала, передвигая на столе какую-то подставку для визитных карточек, с козочкой…
— А… где?! — хриплым шепотом спросила я…
— Не знаю!!! И никто не знает!!! Недостача по всему российскому региону — более миллиона долларов… Как это рисует ваш приятель Сокол? Вот-вот — «Наши монастырские новости»…
В ту минуту я не задумалась даже, откуда Угрозе Расстреловне известно, что там рисует Яша на летучих листках своего блокнота…
Занемелой рукой по внутреннему телефону я набрала номер Маши.
— …ко мне… — сказала слабым голосом.
Маша влетела через секунду, брякнулась на стул, вытаращилась на меня зелеными глазами.
— Кто… — тихо и внятно проговорила я, — вместо меня… подписывал… акты?..
Маша преданно смотрела, не отрываясь, медленно оседая набок. И осела, продолжая глядеть на меня белками закатившихся глаз…
— Это что? — брезгливо спросила Угроза Расстреловна сверху.
— Это обморок, — бессильно сказала я, обнимая Машу и пытаясь опять посадить ее прямо.
— Скажите этой дуре, что ее никто не подозревает! Да и вас, недотепу, никто не подозревает. Суммы из вашего бюджета просто переводились по компьютеру…
Я потрогала козу с визитными карточками… расправила какую-то салфетку на столе… Спросила сдавленно:
— Кем?!..
Она развела руками. Жест был бабий и человеческий.
— Тем, кто умеет это делать… Кто умеет считать и знает — как прятать концы в воду… Но ничего, ТАМ… — она показала пальцем вниз, — там разберутся, в конце-концов. Докопаются… В той организации, где я всю жизнь работала…
Странно, подумала я, произнося это сакраментальное там, люди обычно указывают на небо. Может быть, указывая под ноги, Роза Марселовна Мцех имеет в виду вовсе не аудиторов, какими бы въедливыми те ни были, а что-то другое? Скажем, преисподнюю?
Я молча поднялась, вышла из кабинета главного бухгалтера российской бухгалтерии и направилась к своему патрону. Клавдий сидел в той же позе, обхватив голову руками, в пепельнице перед ним курилась тоской сигарета.
— Клавдий, — позвала я.
Он поднял голову и взглянул на меня измученными глазами.
— Прикажи Шае и Эдмону прочесать все казино, игорные дома и элитные клубы… — твердо закончила я.
У себя в департаменте я опять наткнулась на откляченные зады подчиненных… Вот если б они были голыми, это было бы даже символично, подумала я… Собравшись в кружочек, все они кропотливо выкладывали на полу обрывки какой-то бумаги. Перевернутое ведро откатилось под Машин стол…
— Ну что опять, о Боже?!
— Представляете, — весело сказала Женя, стоя на четвереньках, — это был приказ Клавдия о том, что наш департамент переводят во двор, в новое здание… А Эльза Трофимовна р-раз, и…
— А я и внимания не обратила, что во дворе есть какое-то здание… — смущенно и доверчиво улыбаясь, проговорила Эльза Трофимовна.
Она взяла со стола какую-то бумагу, мельком взглянула на нее и, сложив вчетверо, стала рвать на кусочки…
— Посто-ойте!!! — застонала Маша… — Что ж вы рвете?! Что это?!
— …да чепуха там какая-то… Вообще, по ошибке попало… Какой-то корабль… куда-то отплывает пятнадцатого августа…
Маша завыла, затопала ногами…
…Спокойно, сказала я себе, спокойно, ты скоро уезжаешь и вообще не имеешь к этому морю-по-колено никакого отношения…
Вошла в свой кабинет, закрыла дверь, чтобы не слышать очередного скандала…
Села за стол и наконец открыла почтовую программу. На меня посыпались гостинцы-леденцы в широком ассортименте:
— целый мешок файлов от Галины Шмак с воплем, что все это надо прочитать до утра;
— заявка от Эсфирь Диамант с приглашением поддержать материально «Еврейские народные гуляния» в исполнении ансамбля «Русские затеи» на ее концерте, в зале «Родина»;
— истеричное открытое письмо Клары Тихонькой (с копиями во все сто восемьдесят семь организаций) с требованием вложить тридцать тысяч долларов в проект пятиэтапного семинара «Будущее Катастрофы»;
— десятка полтора требований из Иерусалима;
