Ничего не соображая, она вышла из отцовской машины и поплелась на работу, запинаясь за каждый снежный бугор на дороге, врезаясь в людей, чуть не убившись летящей на нее дверью завода…
А вот и секретарская. Вяло, как будто ей тяжелы собственные ноги, звучали тонкие каблучки ее сапог по ковролину, Женя почти не поднимала головы, погрузившись в собственную пустоту, как вдруг…
- Доброе утро, Женечка. – громыхнул знакомый бас, и Женя вздрогнула от неожиданности, резко вскинув голову и увидев Павла Краснохатова собственной персоной, возвышавшегося над кофемашиной огромным валуном, наряженным в черный костюм, и виновато улыбавшегося, а в одной из его здоровенных лап торчала корзинка с цветами.
Женя напряженно замерла на месте, агрессивно глядя на него и памятуя о его жестком притязании к ней на корпоративе. Вышел из отпуска, значит. Из легкого щебетания Светки Женя знала, что Павел берет отпуск обычно сразу после зимних каникул, чтобы отдохнуть по-полной, съездить куда-нибудь и припереться с черным, африканским или турецким загаром посреди зимы.
- Доброе утро, Павел Юрьевич. – холодно и напряженно проговорила Женя, обойдя его по широкой дуге и завернув за стойку, скидывая пуховик и включая компьютер как ни в чем не бывало, будто его здесь и не стояло вовсе. Ей так хватило вчерашних переживаний, что разбираться с этим извращенцем-коллекционером женских тел у нее не было ни малейшего желания.
- Женечка, милая, я бы хотел извиниться. – виновато прогрохотал он, внимательно, однако, пройдясь по изгибам тела Жени под платьем. – Я вел себя на празднике совсем неподобающим образом… Выпил лишнего… Ну и… В общем, искренне прошу твоих извинений, - он поставил корзинку с цветами ей на стол и облокотился на стойку, вглядываясь в ее бледное, безразличное лицо, - и больше такого не повториться.
- Павел Юрьевич, - вздохнула Женя, тяжело сев на стул, - я понимаю, что вы были пьяны и все такое… Но пообещайте мне в будущем сохранять дистанцию. Я не готова сейчас ни к серьезным отношениям, ни к интрижкам, простите.
Павел хмуро поджал губы, а затем вздохнул:
- Да, конечно, Жень… Я обещаю. Но мы ведь можем сходить куда-нибудь вместе без… так сказать… такого тесного сближения?
Не мытьем, так катаньем. А ребята ее предупреждали, что эти зубки не разожмешь просто так… Мертвая хватка… Женя вздохнула, намереваясь в очередной раз объяснить Паше, что она с ним не хочет даже в одну столовую ходить, не то, что на свиданки, как в этот момент…
В секретарскую влетел Сергей. Женя тут же ощутила новую, скрипучую волну боли, сжавшей все ее внутренности в болезненный комок, поэтому резко отвернулась, не желая смотреть на него, не желая замечать его чертовой привлекательности, не желая искать его взгляда, вылавливая в нем, как в илистом пруду, какие-то признаки влюбленности по отношению к ней, не желая ощущать его решительной и жесткой мужской энергетики, которая заставляла ее трепетать перед ним еще больше…
Сергей недовольно уставился сначала на Пашу, потом – на цветы, и его глаза осветились безумной яростью:
- Ты что здесь делаешь, Паша?!? Я же тебе запретил к ней…
- И я скучал по тебе, дружище! – с натянутой, но тоже вызывающей улыбкой проговорил Павел, шагнув к нему. – Ты не волнуйся, мы с Женечкой только разговариваем…
Сергей гневно подлетел к нему и, пылая от злости, заглянул в его маленькие глазки своими красивыми серыми, но источавшими такую влиятельность и какое-то даже безмозглое бесстрашие, глазами, процедив:
- Мне на это плевать. Я ясно выразился в прошлый раз. Не подходи к ней, понял?
Павел тоже разозлился и ехидно ухмыльнулся, вызывающе проговорив:
- Я уйду, только если она сама меня прогонит, Серега. Так что расслабься, иди к себе…
Сергей не дал ему мечтательно дорассуждать, а импульсивно и грубо схватил его за манжеты пиджака, но Женя, испуганно охнув и резко рассердившись, выскочила к ним и, встав между ними, оторвав руки Сергея от пиджака Павла, гневно крикнула:
- Сергей Викторович!!! Павел Юрьевич!!! Прекратите, прекратите сейчас же!!! Что вы делаете, Сергей Викторович?? – Женя всплеснула руками, укоряюще посмотрев на Сережу, и прокричала им в лица:
- Успокойтесь! Павел Юрьевич, я принимаю ваши извинения, Сергей Викторович, мы с Павлом только разговариваем, ничего больше!!! Слышите? – крикнула она, а двое сцепившихся бывших друзей располосовывали друг друга взглядами, пытаясь доказать, кто из них сильнее, круче и влиятельнее.
- Что, Сережа, в права собственности вступил? – ядовито поинтересовался Павел, холодно усмехнувшись. – А Женя то хоть в курсе?? Ну, насчет Лены, Вики… И кстати, как поживает Ксюша? Передавай ей привет от меня. – с победной и злостной улыбкой ухмыльнулся Паша, а Женя так и замерла, ощутив, как глубоко-глубоко летит к чертям ее измученное сердце. Ксюша… Еще и Ксюша какая-то… Эх, Женя, Женя, дура ты наивная, вот и весь разговор!
Женька расширенными глазами смотрела на Сергея, не замечая даже, как поникли ее плечи, как отчаянно сошлись брови, как потух свет внутри нее… Ну почему? Почему все сложилось именно так?? Зачем вообще он ей нужен???
Сергей секунду наблюдал за ней, а затем его глаза сверкнули новым сумасшедшим фейерверком ярости, и он, снова схватив Павла, возвышающегося над ним на полголовы и нависающего улыбчивой скалой, за пиджак, и с такой силой тряхнул, что у Паши даже челюсть звякнула, а улыбочка быстро испарилась, оставив своему хозяину лишь гневно вытаращенные глаза.
- Не лезь в мои дела, Паша, иначе сильно пожалеешь! – прошипел Сергей, излучая просто лавину разрушительного гнева. – И Женю оставь в покое, ты понял??? Найди себе другую игрушку!!! А ее не трогай!!
- О-о-о, Сереженька, как все запущено… - издевательски протянул Павел, ухмыльнувшись. – Другую игрушку? Я с ней не играю, в отличие от тебя, так что…
- Паша? Сережа? Вы что делаете?? – вдруг раздал голос, который бедная Женя, сходящая с ума от всего происходящего и едва сдерживающая слезы обиды, хотела услышать меньше всего.
В секретарскую, в великолепном персиковом платье, с идеальным макияжем и на высоких каблуках вошла Лена, на ходу расправляя складки на юбке и готовясь, по всей видимости, к встрече с кем-то очень для себя важным.
Она удивленно уставилась на двух сцепившихся руководителей фирмы, недоуменно переводя глаза с одного на другого и на Женю, которая с каким-то грустным, потерянным видом вцепилась в рукав и тому, и другому.
Секунду оценивая обстановку, Лена вдруг насмешливо сморщилась и презрительно и возмущенно воскликнула:
- Вы что делаете?? Деретесь?? Из-за… из-за нее??? – она ткнула в Женю пальцем и расхохоталась. – И где же это вас так переклинило, мальчики? Красивые женщины что, нынче перевелись, теперь за каждую… рыжую будете биться не на жизнь, а на смерть??
Женя устало посмотрела на нее, не ощутив даже ни капли какого-то гнева или желание ответить поострее, а только безразличие и разрывающая душу боль…
Сергей резко повернулся к Лене, вспыхнув новой яростью, и сквозь зубы строго и беспрекословно прикрикнул:
- Закрой рот! Что ты хотела, Лена? Что нужно?
- Так закрыть рот или говорить, что нужно, ты уж опреде…
- Лена!!! – прорычал Сергей, и Лена, испугавшись его взгляда, более миролюбиво проговорила:
- Поговорить пришла насчет того, что случилось позавчера… Или тебе показалось, что так обращаться с женщиной можно? – ядовито проговорила она, мстительно зыркнув на Женю, которая ощутила вдруг такое бессилие, что поплелась за свою стойку и, усевшись на стул, стала вяло расстегивать сапоги, не желая больше ни смотреть на них на всех, ни слушать их.
Сергей раздраженно вздохнул и в приказном порядке произнес:
- Иди ко мне в кабинет, Лена. – затем он повернулся к Паше и отпустил его, гневно процедив:
- А ты – на свое рабочее место, Павел Юрьевич. Живо!
Паша ухмыльнулся и, хлопнув Сергея по плечу, довольно провозгласил:
- Ты сначала со своими бабами разберись, Серега, а уж потом мне дельные советы давай, как жить и с кем. Ладно. Увидимся, Женя. – попрощался он, и Женя, тяжело оторвав расфокусированный, больной взгляд от монитора, с трудом ответила:
- Увидимся, Павел Юрьевич.
Секретарская опустела. Сергей с какой-то нервной тревогой посмотрел на Женю и стремительно зашагал к своему кабинету, на ходу строго бросив:
- Будь здесь, Женя, никуда не уходи. – и тоже исчез за дверью кабинета, оставив лишь болезненного червя, выедающего сердечное яблоко Жени изнутри.
Оставшись, наконец, одной, Женя вдруг сложила руки на столе и, положив на них голову, расплакалась, сама не ожидая от себя подобного действия.
Она плакала, думая о том, что было вчера вечером, о его прикосновении к ней, о его руке, горячо и неистово ласкавшей ее руку, о его глазах, жадно, желанно изучавших ее губы, и умирала от ужаса, что это всего лишь его очередная игра, а она – глупая, безмозглая кукла, попавшая, как и все эти несчастные Вики, Лены и какая-то Ксюша в его сети… Женя плакала и плакала, пока ее не отвлек тихий, встревоженный голос:
