Джулз уже был в дверях. Он что-то сказал напоследок, но Рэйнберд не расслышал.
— Пошел вон! — закричала Чарли.
Она стояла в дверях, спиной к Рэйноерду, — миниатюрный силуэт в обрамлении мягкого солнечного света. И вновь он ощутил прилив нежности. Вот, стало быть, где назначено им свидание.
— Чарли, — тихо позвал он.
Девочка вся подобралась и отступила от двери. Она узнала его голос, он это почувствовал. Так же как почувствовал ярость, мгновенно ее охватившую. Она не подала виду, только вскинулись плечики.
— Чарли, — снова позвал он. — Эй, Чарли.
— Ты! — прошептала она. Он едва расслышал. Где-то под ним всхрапнула лошадь.
— Я, — подтвердил он. — С самого начала — я, Чарли.
Она резко повернулась и обшарила взглядом уходившие вдаль стойла. Нет, она не могла увидеть Рэйнберда, он укрылся за грудой тюков в темноте сеновала.
— Где ты? — возвысила она голос. — Ты меня обманул! Я знаю от папы! Это ты нас тогда, у Грэнтера!.. — Рука ее сама потянулась к горлу, к тому месту, куда воткнулась его стрела. — Где же ты?
АХ, ЧАРЛИ, ТЕБЕ ТОЛЬКО СКАЖИ...
Заржала лошадь — это не было похоже на сытое довольное ржание, в нем сквозило смятенье. В ответ заржала другая. Раздался двойной удар одна из этих чистокровных лягнула дверь задними копытами.
— Где ты? — еще раз выкрикнула она, и тут Рэйнберд почувствовал, как воздух нагревается. Прямо под ним послышалось громкое ржание — это мог быть и Некромансер, — похожее на женский крик.
После короткого и резкого зуммера дверь в квартиру Энди в полуподвальном этаже северного особняка открылась, и на пороге возник Кэп Холлистер. За этот год он стал другим человеком. Тот Кэп, хотя и в летах, был умница, крепкий мужчина с волевым лицом; такое лицо можно увидеть у бывалого охотника, сидящего в засаде с дробовиком наготове. Этот Кэп передвигался как сомнамбула, волоча ноги. Год назад его волосы были стального отлива; сейчас они побелели и напоминали старческий пушок. Губы то и дело подергивались. Но главная перемена коснулась глаз, в которых появилось недоуменное, какое-то по-детски беспомощное выражение; иногда оно сменялось подозрительностью и почти рабским страхом, когда он озирался по сторонам. Руки висели по бокам как плети, пальцы бесцельно шевелились. Эхо превратилось в рикошет, который куролесил сейчас в его мозгу, носясь со свистом и набирая все более сумасшедшую, убийственную скорость.
Энди Макги поднялся ему навстречу. Он был одет, как в тот день в Нью-Йорке, когда они с Чарли бежали от зеленого автомобиля Конторы по Третьей авеню. Только вельветовый пиджак порвался по шву на левом плече и коричневые саржевые брюки выцвели и до блеска протерлись на заду.
Ожидание пошло ему на пользу. Он сумел обрести внутренний покой. Не понимание, нет. Он чувствовал, что оно уже никогда не придет, даже если они с Чарли совершат невероятное — вырвутся на свободу и заживут нормальной жизнью. Он не находил в своем характере роковго изъяна, который бы хоть как-то оправдал эту жизненную мясорубку; он, отец, не совершил таких грехов, которые должна была бы искупить его дочь. Разве грешно хотеть заработать двести долларов и ради этого принять участие в официальном эксперименте? Не более грешно, чем хотеть вырваться на свободу. Если я окажусь на воле, думал он, я скажу людям: учите своих детей, учите с пеленок премудростям жизни... Нам говорят: мы знаем, что делаем, и бывает, что знают, но чаще всего нам лгут.
Впрочем, что после драки-то кулаками махать? Во всяком случае, они не пустили свои денежки на ветер. Возможно... и все равно он не мог понять и, тем более, простить тех, кто устроил им эту мясорубку. Обрести внутренний покой значило притушить костер ненависти к безыменным бюрокретинам, творящим зло во имя национальной безопасности или чего-то там еще. Хотя какие же они безыменные: вот один стоит перед ним — глаза пустые, нервный тик, бессмысленная улыбка. Жалости к Кэпу он не испытывал.
САМ ВИНОВАТ, ПРИЯТЕЛЬ.
— Ну как, Энди? — спросил Кэн. — Готовы?
— Да, — сказал Энди. — Вы не возьмете одну сумку? В опустошенном взгляде Кэпа промелькнул обманчивый блеск — жалкий намек на былую проницательность.
— А вы их проверили? — рявкнул он. Там змей нет? Энди подтолкнул его несильно. Надо было экономить силы для чрезвычайных обстоятельств.
— Берите, — сказал он, показывая на одну из сумок. Кэп подошел и взял. Энди подхватил вторую.
— Где ваша машина?
— У подъезда, сказал Кэп. — Только что подогнали.
— Нас будут... проверять? — Подразумевалось: НАС НИКТО НЕ ЗАДЕРЖИТ?
— С какой стати? — искренне удивился Кэп. — Вы ведь со мной.
Пришлось удовлетвориться этим ответом.
— Сейчас мы выйдем на улицу, — сказал Энди, — и поставим сумки в багажник...
— В багажник, да, — вставил Кэп. — Я его утром проверил.
— А потом подъедем к конюшням и заберем мою дочь. Есть вопросы?
— Нет.
— Отлично. Тогда вперед.
Они вышли в коридор и направились к лифту. В холле им встретились несколько человек, спешивших по делам. Они проходили мимо, украдкой бросая взгляды на Кэпа. Выйдя из лифта, Кэп провел Энди через бальный зал в просторный вестибюль.
За конторкой сидела не рыжеволосая Джози — она дежурила в тот день, когда Кэп послал Эла Стейновица в Гастингс Глен, и за последнее время круто пошла в гору, — а лысеющий молодой человек, потевший над учебником программирования. В руке он держал желтый фломастер. Заслышав шаги, он оторвался от книжки.
— Ну что, Ричард, — сказал Кэп, — добиваешь учебник? Ричард засмеялся.
— Скорее он меня добивает. — Молодой человек с любопытством посмотрел на Энди. Тот постарался придать своему лицу неопределенное выражение.
Кэп сунул большой палец в щель, раздался щелчок. На приборной панели зажегся зеленый свет.
— Пункт назначения? — спросил Ричард. Вместо фломастера он вооружился шариковой ручкой, которая зависла над регистрационным журналом в переплете.
— Конюшни, — односложно ответил Кэп. — Захватим дочь Энди — и наши птички улетели.
— С военно-воздушной базы в Эндрюсе, — поправил его Энди и дал посыл. Сейчас же в мозг, как тупой нож, вонзилась боль.
— База в Эндрюсе, — понимающе кивнул Ричард и записал это в журнал вместе с временем вылета. — Желаю удачи.
Их встретил солнечный октябрьский день с легким ветерком. Кэповская "Вега" стояла у выхода, перед которым делала кольцо подъездная дорога, посыпанная белой кирпичной крошкой.
— Дайте мне ключи, — сказал Энди. Взяв у Кэпа связку, он открыл багажник, и они сложили туда сумки. Энди захлопнул багажник и вернул ключи. — Поехали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
