Шлюхи, следившие за ними с другого конца улицы, похихикали и скрылись, виляя бедрами, а Нелум снова сел на лошадь и поехал дальше, дивясь про себя, куда это послал его жрец.
Наконец он добрался до ветхой витрины с выцветшей вывеской «Дешевые обеды». Все соседние дома выглядели нежилыми и заброшенными, однако чувство, что за ним следит множество глаз, не покидало Нелума. Окна нужного ему дома были закрыты ставнями, двери заколочены досками, и он уже усомнился, что ему удастся попасть внутрь. Однако он спешился, стреножил свою возбужденную лошадь и обошел здание сзади, где громко постучал в дверь черного хода.
Немного погодя в двери открылось окошко и из темноты на него уставилась пара глаз, а чей-то голос поинтересовался, чего ему надо.
– Меня прислал жрец, – ответил Нелум и, посмотрев еще пару секунд в немигающие глаза, добавил: – Я хочу купить у вас кое-что.
Окошко захлопнулось, дверь со скрипом отворилась, и старик в грязных штанах поманил его за собой. В доме воняло то ли химикатами, то ли дешевыми благовониями, где-то в дальней комнате тренькало пианино, звукам вторил многоголосый смех. Старик провел его в маленькую, но хорошо освещенную комнату, похожую на бакалейную лавку, с прилавком и десятками пузырьков и флаконов, расставленных по полкам вдоль стены; стекло так и сверкало, отражая свет фонарей. На другой стене висели десятки кинжалов разной длины – словно ряды клыков. Узорчатые маски украшали третью стену. На прилавке стояли коробки, полные самоцветов. Там были янтарь, нефрит, топазы и сотни других камней, названий которых он не знал.
Нелум посмотрел на старика и выложил на прилавок несколько кругляшков сота. Старик был костлявым, с болезненно-бледной кожей, а его лицо так сильно сужалось к подбородку, что делало его похожим на гибрид человека и крысы, особенно при искусственном освещении.
Из другой комнаты донесся новый взрыв хохота.
– Мне нужно кое-что из веществ, которыми вы торгуете. Ядовитых веществ, – сказал Нелум.
– У меня есть разные, – поведал старик. – Какое пожелаете?
– Ингибитор дыхания, – выговорил Нелум, напрягшись и воскресив в памяти кое-что из учебников. – Как насчет цианида?
Старик улыбнулся, разглядывая форму Нелума и явно узнавая в нем военного, но никак не комментируя этот факт. Эта безмолвная поддержка придала Нелуму уверенности.
– Старая школа, – отметил старик. – Выбор непрофессионала. Вы, как я вижу, приверженец традиций.
– А у вас есть что-нибудь получше?
– Конечно, парень. Люди приходят ко мне за делом.
– Вот и я пришел за тем же, только мне надо, чтобы мое дело было сделано хорошо. Мне нужна отрава, попадающая прямо в кровь. И крепкая, без дураков. Чтобы на десятерых хватило.
– В кровь, значит… Как начет гемотоксинов? Нет, тут понадобятся металлы, а на это нужно время. К тому же их обычно глотают. А тебе, поди, надо быстро?
– Да.
– Хм. То есть скорее нож, чем яд?
– С ножом много крови… И я не хочу драться, только в крайнем случае.
Старик повернулся к полкам и начал разглядывать их, словно в поисках чего-то определенного.
– Клостридиум ботулинум, – выдохнул он наконец, отошел и вернулся с маленьким ножичком, благоговейно неся его перед собой. Осторожно положил его на прилавок.
Филигранная работа произвела большое впечатление на Нелума. Он в жизни не видел второго столь же изящного и в то же время пугающего клинка, с рукоятью под мрамор и позолотой на лезвии. Темная жидкость сочилась и переливалась под его прозрачной поверхностью – нет, кажется, сам нож и был жидкостью, только способной принимать и удерживать форму.
– С этим ножичком красоты тоже будет мало, ведь ботулина вызывает глубокий паралич и корчи. Один из самых опасных ядов в моей коллекции. Мифы гласят, что в древности люди пользовались им, чтобы уберечься от старения, – безумие, конечно, но, я слышал, в прошлом и не то бывало… Это называется ботулиновым лезвием. Сделано из яда.
– Откуда мне знать, что оно сработает?
– Бог весть до чего они там додумались, в стародавние времена, ясно одно – непростой они были народец, не то что нынче. Подожди здесь. – И старик шагнул в дверь, а Нелум остался в комнате один, слушать раскаты хохота, то и дело доносившиеся издалека. Хозяин скоро вернулся, неся большую клетку, в которой бесцельно бродила из угла в угол толстая крыса. Подозвав Нелума поближе, он поставил клетку на прилавок и просунул между прутьями нож. Крыса только слегка задела шкуркой его острие, но тут же сильно задрожала, забилась в конвульсиях, все ее тело изогнулось, под шерстью начали образовываться волдыри. Наконец она упала на бок, и Нелум понял, что она мертва, однако ее тело продолжало бурно реагировать на токсин.
– Беру, – объявил он.
Старик заломил такую баснословную цену, что лейтенанту пришлось доставать второй кошелек. Лезвие было завернуто и упаковано в коробку, которую Нелум спрятал под плащ, покинул ветхий дом и вернулся к своей лошади.
В дверь кабинета постучали, и Бринд, вздрогнув, проснулся и обнаружил, что заснул прямо над донесениями. Плечи и шею ломило после боя.
Связной вошел в комнату, волоча ноги, и добавил плохих вестей. Разведчики подтвердили информацию о том, что агрессоры захватили пленников. Более тысячи горожан разного возраста были заперты ими в помещении какого-то склада на западной окраине города, и корабли уже готовились вывезти их на север.
Позже той же ночью Бринд вызвал Нелума в обсидиановый зал, чтобы обсудить с ним возможную вылазку на склад. Люпус стоял у стены, изучая карты захваченных врагом территорий.
Стол посреди зала казался продолжением самого Бринда, так много разных дел вел он сейчас оттуда. И не столько военных, сколько административных.
В подробностях изложив проблему, он уперся локтями в стол и устремил взгляд на своего лейтенанта. Тот казался взволнованным, как никогда прежде, и, похоже, не услышал ни слова из сказанного. Бринд знал, что для него это нехарактерно.
– Долг ночных гвардейцев состоит в том числе и в том, чтобы защищать подданных империи, – напомнил Бринд лейтенанту. – Похоже, немало мирных граждан ожидает смерти в том складе, и я считаю, что нам надлежит разработать план их спасения, однако с минимальными потерями для личного состава.
– Согласен. – Нелум хмуро взглянул на него через стол. – Уверен, я сумею разработать стратегию.
Бринд собирался заняться этим сам, но, желая сделать по отношению к Нелуму широкий жест, отступился.
– Было бы хорошо. Учитывая, что все должно быть произведено в абсолютной тайне…
– Думаешь, я этого не знаю? – огрызнулся Нелум.
Неблагодарный ублюдок.
– Лейтенант, вам следовало бы проявлять больше уважения к старшему офицеру.
Повисла пауза, пока Нелум подыскивал нужные слова.
– Мне тяжело, вот и все. Наверное, напряжение этой кампании сказывается.
– Напряжение, говоришь? – Бринд вдруг вскочил, отшвырнув стул. – А у меня что, не напряжение, что ли? Я знаю, что на тебе сказывается, лейтенант. Но пока я здесь главный. Это понятно?
По глазам Нелума было видно, как он взбешен.
– Да, командир.
Тут Бринд понял: он только что лишил себя поддержки со стороны своего ближайшего подчиненного. А еще он заметил, что Люпус смотрит на них, широко раскрыв глаза, и не знает, как реагировать.
– Рядовой, лицом к стене, – скомандовал Бринд, и Люпус послушно повернулся к картам.
Бринд сходил за своим стулом и вернул его к столу.
– Единственный вопрос в том, как этого добиться. Я предлагаю совершить вылазку ночью. Хотя есть сведения, что окуны способны сохранять активность в темное время суток, они, как и наши солдаты, все же предпочитают воевать при свете дня; зато мы, ночные гвардейцы, отлично можем действовать и в темноте. Значит, нам нужно найти способ проникнуть вглубь контролируемой врагом территории незамеченными.
– Можно задействовать гаруд, – предложил наконец Нелум, и Бринду понравилась эта идея.
Прошли часы, а подходящий момент так и не наступил – и, похоже, не наступит уже никогда. Сон не шел к нему, и Нелум не препятствовал одолевавшим его гневным мыслям и заботам. Потом он встал, оделся и взял ящик с ботулиновым ножичком. Достал затейливую вещицу, восхищаясь технологиями, использованными при ее производстве.
Солдаты, с которыми он делил спальню, – Бруг и Хааль – ему не помешают, у них еще на добрых два часа бумажной работы.
А это значит, что сам Бринд наверняка воспользуется возможностью немного поспать.
Как он смел, этот альбинос, так говорить с ним, да еще при Люпусе! Бринд совсем его не уважает, ему наплевать, как устроены у Нелума мозги. Ему необходимо было устранить помехи, чтобы спокойно подумать о предстоящей операции, а командующий только отвлекал его своими дурацкими предложениями. Можно подумать, ему, Нелуму, нужна его помощь.
