ни был непреклонен в своем праве высказываться относительно этого, он никогда не хотел злить Саймонса, Брауна или других коллег. Иногда Магерман даже скучал по тем близким отношениям, которые когда-то существовали между ним и Мерсером.
«Я трудился в Renaissance более 20 лет, и это единственное место, где я работал за всю свою профессиональную жизнь, – признался он журналисту. – Я был обязан информировать общественность… И на этом все закончилось, насколько я могу судить, за исключением того, что меня отстранили и уволили». (14)
В 2018 году, после нескольких месяцев переговоров, стороны достигли мирового соглашения, в результате которого Магерман покинул Renaissance с правом инвестировать в Medallion, как и другие сотрудники, отошедшие от дел.
Вскоре Магерман, которому сейчас 50 лет, принял новое решение – бороться с мощными социальными сетевыми компаниями.
Он пожертвовал почти полмиллиона долларов коалиции, лоббирующей взлом Facebook, и занял руководящую должность в венчурной инвестиционной компании в Филадельфии, чтобы работать с молодыми компаниями, связанными с обработкой данных.
«Я очень хорошо чувствую себя там, где нахожусь сейчас, психологически и физически, – сказал он в конце 2018 года, – я бы не стал заходить настолько далеко, чтобы можно было сказать, что больше нет никаких обид. Но знаете, я определенно двигаюсь дальше». (15)
После того как Мерсер оставил пост генерального директора Renaissance в ноябре 2017 года, сотрудники скептически отнеслись к изменениям, произошедшим в компании. Мерсер все еще работал в Renaissance и продолжал находиться в пределах досягаемости Брауна. Сотрудники говорили, что он наверняка продолжит сдерживать импульсы Брауна. В отличие от других исследователей, Мерсер подчинялся непосредственно Брауну, что свидетельствует о его неизменном высоком положении. Насколько все в будущем станет по-другому?
Но почти сразу после объявления об уходе Мерсер занял менее заметную роль в фирме. Он не участвовал в совещаниях старших руководителей и не был в курсе событий. Такой сдвиг вызвал нервозность среди сотрудников, которые опасались, что Браун поспешит в принятии необдуманных решений без помощи Мерсера, который мог бы направлять его. Сотрудники опасались возможного негативного отражения на прибыли Renaissance, в то время как все больше инвестиционных компаний стали участвовать в квантовой торговле, что вело к росту потенциальной конкуренции.
Браун, казалось, почувствовал опасность и изменил стиль управления. Он все еще придерживался того же безумного темпа: спал в постели Мерфи в своем кабинете почти каждую ночь. Однако Браун начал полагаться на других старших сотрудников, запрашивая мнение со стороны разных групп коллег. Это стабилизировало фирму и помогло Medallion завершить 2018 год с блестящим результатом 45 % – больше, чем у любой инвестиционной компании на рынке в тот год, когда S&P 500 упал более чем на 6 %, что стало его худшим показателем с 2008 года. Три фонда Renaissance, открытые для инвесторов, – RIEF, Renaissance Institutional Diversified Alpha Fund и Renaissance Institutional Diversified Global Equity Fund, – также были лучшими на рынке. Деньги лились в три фонда, и общие активы Renaissance превысили 60 миллиардов долларов, что сделало его одним из крупнейших управляющих хедж-фондами в мире.
«Я думаю, что все под контролем, – отметил Саймонс в конце 2018 года, – пока вы продолжаете зарабатывать деньги для инвесторов, они в целом очень счастливы». (16)
Весной 2018 года Саймонс отпраздновал свое 80-летие. Фонд его семьи ознаменовал это событие серией лекций, посвященных вкладу Саймонса в область физики. Академики и другие специалисты подняли тост за Саймонса в соседнем отеле. Месяц спустя он принимал семью и друзей на своем корабле «Архимед» для ночного круиза по Манхэттену. В явной сутулости Саймонса отчетливо прослеживался его преклонный возраст, однако он оставался острым как бритва, задавая не менее острые вопросы и искрометно шутя на протяжении всего праздника.
«Обещаю, что не стану снова 80-летним», – пошутил он перед толпой.
Саймонс, казалось, достиг комфортной точки в своей жизни. Он вытеснил Мерсера с высшей должности в Renaissance, ослабив давление, и компания процветала во главе с Брауном. Даже Магерман отражался лишь в зеркале заднего вида.
Однако Саймонс все еще чувствовал давление. Важные жизненные цели оставались невыполненными, и не требовалось докторской степени по математике, чтобы понять, что у него, вероятно, осталось не так много времени для их достижения. Саймонс поддерживал распорядок дня, который, казалось, был направлен на повышение его шансов на удовлетворение оставшихся амбиций. Он просыпался около 6:30 и отправлялся в Центральный парк, чтобы пройти несколько миль и позаниматься с тренером. В однодневных походах, организованных его фондом, Саймонс обычно шел впереди, оставляя молодых сотрудников пыхтеть позади него. Он даже переключился на электронные сигареты, наносящие не такой сильный вред здоровью, по крайней мере, во время некоторых встреч. Его любимые Merits находились при этом глубоко в нагрудном кармане.
Саймонс продолжал встречаться с Брауном и другими руководителями Renaissance, возглавляя заседания совета директоров фирмы. Иногда он предлагал идеи того, как улучшить работу. Однако в целом он сосредоточился на другом. В том году он потратил 20 миллионов долларов на поддержку различных политических кандидатов от Демократической партии, помогая ей восстановить контроль над Палатой представителей.
The Simons Foundation с годовым бюджетом в 450 миллионов долларов стал вторым по величине частным источником финансирования исследований в области фундаментальной науки.
Организация Math for America, которую помог основать Саймонс, предоставляла ежегодные стипендии в размере 15 000 долларов более чем тысяче лучших учителей математики и естественных наук в Нью-Йорке.
Она также проводила сотни ежегодных семинаров и практикумов, создавая сообщество опытных и увлеченных преподавателей. По некоторым признакам инициатива помогла государственным школам сохранить тех учителей, которые ранее были готовы уйти в бизнес.
Можно увидеть противоречия, даже лицемерие, в некоторых решениях, принимаемых Саймонсом в течение жизни. Renaissance потратил годы, законно преобразуя краткосрочные прибыли в долгосрочные, экономя своим руководителям миллиарды долларов на налогах, в то время как Саймонс осуждал отсутствие расходов правительства на базовое образование в области науки, математики и других сферах.
Некоторые резкие критики, в том числе автор и активист Наоми Кляйн, ставят под сомнение растущее влияние общества «доброжелательных миллиардеров», которые иногда в одиночку распределяют ресурсы и определяют приоритеты в некоммерческом мире, когда на это не хватает денег у государства. Саймонса также можно подвергнуть критике за то, что он нанял множество ведущих ученых и математиков для своего хедж-фонда, хотя и сетовал на то, что частная индустрия забирает таланты из общественного сектора, и на то, что многие школы не могут удержать лучших учителей.
