«Ладно, ладно! — думает Динка, — Можете совсем отказаться от своих детей! Мама тоже последнее время не разговаривает ни о чем, не читает вслух…»
Катя и та не обращает никакого внимания на Динку, даже не жалуется уже маме, все только своего Костю ждет да еще Мышку кормит гоголь-моголем. Динка чувствует горькую обиду, но сладкое воспоминание о гоголь-моголе заставляет ее залезть под подушку, в Линин узелок. Заложив в рот липкую конфету, она успокаивается. Конфета сосется медленно, а сон уже закрывает глаза. «Это не конфета, это тянучка», — с трудом соображает Динка, ей делается лень жевать… А взрослые всё шепчутся да шепчутся…
— Как бы не спутали все карты уголовники… Увидев подходящий момент, они тоже бросятся бежать, — говорит Марина.
— Все это учтено, — тихо отвечает Костя. Но Динка уже спит крепким сном, и прилипшая к небу тянучка до утра ночует у нее во рту.
Глава пятьдесят четвертая
НА БАШТАНЕ
Динка просыпается поздно. На террасе, скорчившись в кресле, читает Мышка.
— Все уехали, — печально говорит она. — И Катя тоже… Катя тоже? Это новость!
— А зачем уехала Катя? — спрашивает Динка.
— Наверное, что-нибудь купить. Они поехали с корзинкой, — говорит Мышки.
Динка бежит в кухню. Там возится Никич. Он скоблит ножом стол, вытирает испачканную мукой доску. От плиты пышет жаром, но на ней ничего не стоит. Динка поводит носом. В кухне пахнет чем-то печеным… Наверное, вчерашними пирогами, которые пекла Лина. Но почему же тут прибирается Никич?
«Странно, — думает Динка. — Лина никогда бы не оставила такой беспорядок…»
— Никич, — спрашивает девочка, — разве сегодня ты хозяйничаешь на кухне?
— Да нет, куда мне! Я так, маленько прибрал тут… — отвечает старик и выходит во двор раздувать самовар. — Иди на террасу, зови сестер! Сейчас чай будем пить! — кричит он со двора Динке.
Чай пьют с Никичем. Разливает Алина. Мышка, по своему обыкновению, держит на коленях книгу; Никич молча забирает у нее эту книгу и строго говорит:
— Пей чай с пирогами, а не с книгой! Успеешь еще начитаться!
На столе гора пышных пирожков, заготовленных Линой на целую неделю. Алина ест молча, маленькими кусочками.
Мышка тоже понемногу отщипывает от своего пирога. Одна Динка уплетает с неизменным аппетитом. Откусит, взглянет на начинку, снова откусит, запьет чаем и первая встает из-за стола, захватив с собой еще два пирожка.
— Гулять, что ли, пойдешь? — спрашивает Никич. Динка кивает головой;
— Ага!
Она торопится на утес. Сегодня они с Ленькой пойдут на баштан за арбузами.
Девочка бежит через сад к лазейке и, нырнув в нее, мчится по дорожке.
— Макака! — смеясь, окликает ее Ленька. — Куда бежишь? Вот он я!
— Пойдем на баштан? — не здороваясь, спрашивает Динка.
Широко раскинулся баштан. Густая шершавая ботва заплела его от края и до края. Из-за толстых корней и желтеющей вырезной листвы видны гладкие полосатые и темно-зеленые бока арбузов. Но посредине баштана угрожающе торчит высокий соломенный шалаш, к шалашу прислонено ружье, заряженное едкой солью, а рядом с шалашом сидит дед-баштанщик. Дед плетет лапти и гоняет мальчишек, потрясая своим ружьем, а иногда и стреляя по ним, как по воробьям. Но, несмотря на сердитого баштанщика и на его ружье, неподалеку от дороги, в зеленом овражке, поросшем густым кустарником, идет веселое угощение.
— Эй! — машет оттуда Трошка, завидев Леньку и Динку. — Идите сюда!
Ребята спускаются в овраг. Здесь, сидя на корточках, несколько мальчишек делят добычу. Между ними Трошка и Минька.
— Дайте и им, — указывая на подошедших, говорит Трошка. — Это тоже наши, с пристани!
— Пущай едят, — равнодушно говорит веснушчатый паренек в такой рваной рубахе, что кажется, от нее остались только грязный ворот и два рукава. Ешьте, не жалко! — бросая Леньке арбуз, приглашает он.
Ленька не спеша берет арбуз, с размаху бьет его об камень и, разломив на две половины, подает лучшую Динке.
Мальчишки также бьют свои арбузы об камень, и все молча, сосредоточенно впиваются зубами в красную сахаристую мякоть, обливаясь соком и пряча в половине арбуза лицо.
Динка, держа свою половину обеими руками, тоже всасывается в арбуз… Пиршество идет молча, только семечки летят направо и налево в истоптанную и покрытую увядшими арбузными корками траву.
— Как выкатываете? — серьезно спрашивает Ленька, обтирая рукавом умытое сладким соком лицо.
Мальчишки охотно объясняют свой способ добычи.
— Вот он, — указывая на Миньку, говорит веснушчатый паренек, — обходит сзаду и починает клянчить: «Дедушка, дай арбуз! Дедушка, дай!» Ну, старик на него, конечно, кидается. А мы тем временем выкатываем…
— А сейчас уж он догадался, — говорит худенький черненький подросток, похожий на спугнутую птицу. — На Миньку не глядит, а обернется и стреляет! Вон Ваське чуть не полыхнул по заду!
— Ну, «полыхнул»! — откликается из-за арбузной корки рыжий, как огонь, Васька. — Я убег небось.
Динка слушает и с интересом оглядывает новую для нее компанию. Штаны и рубахи у мальчишек пыльные, грязные, залитые арбузным соком, коленки дырявые, протертые, но лица чистые, румяные, так чисто не отмыть бы их за неделю о горячей бане! И глаза у всех разные, а блестят одинаково! Динке нравятся и мальчики и арбузы. А главное, уж очень вкусно зарываться лицом и розовую мякоть! Совсем не то что кусок арбуза на тарелочке!
И, восседая рядом с Ленькой на попаленном дереве, она проникается чувством товарищества.
— Ладно, — подумав, говорит Ленька и вынимает из кармана перочинный нож. Сейчас иначе будем выкатывать! Я сам опробую! Дайте-ка мне вот тот, самый большой арбуз!
Мальчишки подают ему большой полосатый арбуз и с интересом смотрят, как он срезает у него широкое дно, вычищает середину. Потом меряет себе на голову, прорезает дырки для глаз и для носа… И снова меряет…
— Это ты так ползти хошь? — с жадным любопытством спрашивает рыжий Васька.
Мальчики придвигаются ближе, советуют:
— Около шеи-то пошире сделай… И глаза больше прорежь.
— Хватит, — говорит Ленька и встает. — Ложитесь у поля два-три… Будете подбирать… А чуть он за ружье — свистните. Пошли!
Ребята гурьбой двигаются за Ленькой. Динка бежит тоже.
— А ты сиди тут, — говорит вдруг Ленька. — Сиди тут! — цыклют па Динку мальчишки.
— Вот еще! Я тоже посмотреть хочу! — сердится Динка.
— Сиди, говорят! — замахивается на нее рыжий Васька.
— Ну-ну! — грозно сдвигает брови Ленька. — Не тронь, а то перьев не соберешь!.. Макака, ты поглядеть хочешь? — ласково спрашивает он девочку. Так вон там ложись, в бурьян, а то платье у тебя светлое. Поняла?
Динка кивает головой и идет в бурьян, густо растущий около баштана.
Мальчишки тоже словно проваливаются сквозь землю. Ленька, не доходя до баштана, надевает на голову арбуз и осторожно заползает в густую ботву… Арбузная голова его, слегка покачиваясь, иногда появляется над ботвой и, зарываясь глубже, появляется уже в другом месте… Динка с замиранием сердца смотрит на баштанщика. Ей кажется, что старик глядит именно в ту сторону поля, где ползет Ленька. Но вот арбузная голова поворачивает обратно, толкая перед собой срезанные по пути арбузы. Мальчишки, лежа в траве, подползают ближе, и каждый, подхватывая арбуз, откатывает его, словно по конвейеру, следующему… Последний скатывает добытые арбузы в овражек.
Ленька, покачивая арбузной шапкой, снова исчезает в ботве. Срезает он только самые большие арбузы и, путаясь в ботве, даже легонько пощелкивает их пальцами, чтобы определить зрелость. Потом, найдя, что достаточно, он вылезает из ботвы и, сбросив с головы арбуз, вытирает рукавом мокрое лицо.
В овраге идет веселое пиршество.
— Эх, здорово! Вот здорово! — восторгаются Ленькой мальчишки.
Динка весело смеется, показывая, как дед-баштанщик глядел на покачивающийся арбуз.
Снова, захлебываясь соком, радуются мальчишки, слышатся смех, веселые остроты.
