Трактир, в котором они остановились на ночлег, был примечателен тем, что комнаты для гостей и трапезная с кухней в нем были в разных домах. Была и еще одна примета — отходящий от него тракт был уложен тесаным камнем.
— Сколько в такое нужно вложить труда! — поразился Робер, потоптавшись по первой плите. — Сколько его строили?
— Кто сейчас скажет? — ответил ему Баум. — Это делали очень давно, когда в империи еще было рабство. Рабов доставляли в каменоломни из северных провинций. Они ломали и тесали камень, а дорогу укладывали свободные работники.
— Так это дело рук наших предков? — спросила Алина. — Тогда понятно, откуда в империи к нам столько презрения! Хоть мы сбросили рабство и завоевали себе свободу, все равно здесь помнят, что когда–то все было иначе.
— Бетоном было бы проще, — сказал Кирилл. — Только камень, конечно, прочнее.
— Мы знаем о бетоне, мальчик, — сказал Йонас. — И даже могли бы делать цемент, если бы маги стали обжигать известь. Только им это не нужно…
— Заходите в трактир! — сказала Мануэла. — Ездить по такой дороге в дождь — одно удовольствие, а в сухую погоду лучше земли ничего не придумаешь. Вы меня поймете, когда мы завтра отсюда уедем. Послушаете день, как гремят колеса…
Они сначала заселились в комнаты, а потом, оставив наемников охранять вещи и помогать с лошадьми единственному конюху хозяина, пошли ужинать. Без аппетита поев не слишком хорошо приготовленное мясо с овощами, все отправились отдыхать. Мануэла задержалась спросить, нет ли у трактирщика девушек на ночь.
— Для вас, госпожа, могу прислать свою младшую дочь, — с готовностью предложил он. — Ей не впервой угождать знатным дамам.
— У меня достаточно угодников! — сердито сказала графиня. — Мне нужно, чтобы развлекли сына.
— Можно и сына, — согласился он. — Оденет амулет и развлечет. Она у меня затейница.
После осмотра здоровенной девки, бывшей на голову выше Клода, Мануэла от ее услуг отказалась. Они сняли все пять комнат, которые трактирщик сдавал для ночлега. Отдельные комнаты были только у графинь. Леона в части жилья графиней не считалась, поэтому делила комнату с сестрой Клода. Сам Клод ночевал вместе с Робером и Кириллом, а в пятую комнату заселили Баума и Эвальда с Крисом. Наемники дождались господ и пошли ужинать, после чего завалились спать на сеновале.
Клода выдернул из сна мужской вопль. Кто–то громко кричал от нестерпимой боли. Отбросив одеяло, он попытался в темноте найти шпагу, не нашел и, плюнув на оружие, метнулся к двери. В коридор он выскочил первым из всех и полетел кубарем, споткнувшись о чье–то тело. Выругав себя за то, что спросонья не сообразил прихватить с собой черную пластинку, юноша усилил магией зрение и слух, после чего сориентировался в темном коридоре и бросился к комнате сестры.
— Клод, что там у вас случилось? — услышал он у себя в голове ее вопрос.
— Не выходите из комнаты! — приказал он, еще раз обложив себя руганью за несообразительность. — Я сам разберусь.
— Это вы, барон? — спросил выглянувший в коридор Баум. — Кто это так орал?
— Не знаю, — ответил он. — Я еще толком не проснулся. Тут кто–то валяется в коридоре. У сестры с Леоной все в порядке, теперь нужно проверить остальных.
Мануэлу проверять не пришлось, потому что из дверей ее комнаты выскочил полуголый Робер.
— Что с Кириллом? — крикнул он Клоду.
— С ним все в порядке, — ответил тот. — Все к комнате Хельги!
— Пустите нас с Крисом, — сказал обогнавший Баума Эвальд. — Это наша работа!
Дверь в комнату Хельги приоткрылась, и все зажмурились от света фонаря. Магам пришлось хуже других: свет слепил им глаза даже через закрытые веки, поэтому их пришлось закрывать руками. В коридор вышла сама хозяйка комнаты, а через несколько минут зажгли еще несколько фонарей, и у дверей Хельги собрались все, включая девушек и Кирилла.
— Ну у вас и вид, графиня! — высказалась Мануэла. — С кем это вы сцепились?
— А я знаю? — огрызнулась та. — Ввалились какие–то типы и попытались влить в рот какую–то дрянь! Я одному врезала, потом врезали мне. А после этого на меня опять навалились все трое, но мне удалось отобрать у одного из них кинжал. Двоих пырнула, а третьего сбила подсечкой и ударила в висок. Задержалась потому, что вязала ему руки. Давайте принесем в мою комнату того, который успел выскочить в коридор и там сдохнуть. В моей комнате все залито кровью, так что я там все равно спать не буду.
Эвальд с Крисом перенесли тело из коридора в комнату и туда же снесли остальные фонари.
— Синяк под глазом даже с магией рассосется только к утру, — сказала Мануэла. — Но хоть поменяйте разодранную рубашку! А мы пока посмотрим на гостей.
— Двое уже холодные, — сказал осматривающий тела Эвальд. — Это члены ночной гильдии. У каждого на правом плече есть метка. А этот скоро придет в себя. Двинули его сильно, но для такого быка это не смертельно. Что будем делать? Просто так он нам ничего не скажет, а пытать его в трактире…
— Мне он скажет все, — самоуверенно сказал Баум. — Только снимите с него амулет.
Прошло минут десять, прежде чем лежавший на полу связанным здоровенный мужик начал подавать признаки жизни. Баум для экономии времени помог ему исцеляющим заклинанием.
— Ты влип, — сказал маг здоровяку, когда тот открыл глаза. — Нужно говорить, что мы тебя отсюда никуда не повезем?
— Влип, значит, влип, — безразлично ответил тот. — Когда–нибудь всем не везет. Кончайте, что ли.
— Право сдохнуть еще нужно заслужить! — зловеще сказал Баум. — Робер, уведи Кирилла! А теперь, когда увели мальчика, слушай, что я тебе скажу! Сейчас я тебя лишу голоса, чтобы ты своими воплями не разбудил хозяев. Да и ребенку их слышать ни к чему. Только отсутствие голоса не избавит тебя от мук. Усмехаешься? Ну ладно, ты выбрал сам. Девушки, вам лучше отвернутся. Хоть он и не будет орать, смотреть на его муки тоже неприятно.
— Может быть, его будет проще подчинить? — предложил Клод.
— У ночной гильдии свои маги, — сказал Баум. — Поэтому с подчинением ничего не выйдет. Подчините — получите труп. Ничего, он у меня заговорит.
Тело мужчины выгнулось дугой, но, кроме скрежета зубов, ничего слышно не было. Подождав несколько минут, Баум снял боль и вернул ему голос.
— Даю тебе последнюю возможность, — сказал он пленнику. — Не согласишься ответить на вопросы, я все продолжу, но мы отсюда уйдем и запрем двери. На окнах решетки, а за дверью присмотрят наемники. Ты здоровый и сдохнешь только к утру, когда сжуешь собственные зубы.
— Что вы хотите знать? — с трудом спросил пленник.
— Кого вам поручили похитить, кто поручил и как нашли? — спросил Клод.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
