— Хорошая новость, — сказал он. — Я промок до костей и ляжки протер до них же.
На обратном пути Джон отклонился от колонны и поехал коротким путем через лес. Мокрая зелень поглощала шум, производимый людьми и конями, и скоро стал слышен дождь, струящийся по листьям и камням. Была середина дня, но в лесу стоял полумрак. Джон пробирался между луж и валунов, мимо старых дубов, серо-зеленых страж-деревьев и черных железостволов. Кое-где ветви нависали низко над головой, ненадолго прикрывая от дождя. Около расколотого молнией каштана, увитого белыми дикими розами, он услышал в подлеске шорох и позвал:
— Призрак, ко мне.
Но из кустов вылез не волк, а Дайвен на лохматом сером коньке. С ним ехал Гренн. Старый Медведь разослал дозорных во все стороны от колонны, для прикрытия и на случай появления врагов. Даже здесь он соблюдал меры предосторожности и посылал людей не поодиночке, а парами.
— А, это ты, лорд Сноу. — Дайвен ощерился в своей дубовой улыбке. Зубы его, выточенные из дерева, плохо помещались во рту. — Я уж думал, нас с парнем нанесло на Иного. Волка своего потерял?
— Он охотится. — Призрак не любил бежать в колонне, но далеко тоже не уходил. Когда отряд останавливался на ночь, волк всегда находил Джона около палатки лорда-командующего.
— Скорей уж рыбачит в такую-то мокрядь.
— Моя мать всегда говорила, что дождь нужен для урожая, — вставил Гренн.
— Да уж, плесень уродится на славу, — проворчал Дайвен. — Одно только хорошо — мыться не надо. — Он клацнул деревянными зубами.
— Баквел нашел Крастера, — сообщил Джон.
— А он его терял? — хмыкнул Дайвен. — Глядите вы, молодые бычки, не лезьте к его бабам, слышите?
— Хочешь, чтоб все тебе достались, Дайвен? — улыбнулся Джон.
Тот снова клацнул зубами.
— А чего ж. У Крастера десять пальцев и один хрен, поэтому считать он умеет только до одиннадцати. Если парочка пропадет, он и не хватится.
— Сколько ж у него жен? — спросил Гренн.
— Больше, чем тебе хотелось бы иметь, браток. Хотя ему легче — он их сам разводит. Вот и твой зверь, Сноу.
Призрак возник рядом с лошадью Джона, задрав хвост, взъерошив мокрый белый мех. Он двигался так тихо, что Джон не заметил, откуда он взялся. Конь Гренна шарахнулся, почуяв волка; лошади и теперь еще, год спустя, не могли к нему привыкнуть.
— За мной, Призрак, — сказал Джон и поскакал к Дворцу Крастера.
Он не ожидал, конечно, найти каменный замок по эту сторону Стены — усадьба представлялась ему скорее глинобитной, с палисадом и деревянной сторожевой башней. В действительности же их взорам предстала навозная куча, свинарник, пустой овечий загон и служащая жильем мазанка без окон, низкая и длинная, кое-как скрепленная бревнами и крытая дерном. Строение стояло на небольшом пригорке, окруженное земляным валом. Бурые ручейки стекали по склону в пробитые дождем бреши и впивались в бурный раздувшийся ручей, бегущий на север.
На юго-западной стороне находились открытые ворота, у которых торчали на высоких шестах черепа животных: по одну сторону медведь, по другую — дикий баран. Джон, проезжая мимо в череде других, заметил, что на черепе медведя еще сохранились ошметки мяса. Внутри передовые Джармена Барквела и Торена Смолвуда уже устраивали коновязи и ставили палатки. В хлеву вокруг трех огромных свиноматок копошилась целая орава поросят. В огороде маленькая девочка нагишом дергала морковку, две женщины связывали свинью, готовясь зарезать ее. Свинья визжала жутким, почти человеческим голосом. Собаки Четта в ответ подняли лай, несмотря на его ругань, пара псов Крастера не осталась в долгу. При виде Призрака собаки стали беситься еще пуще. Волк не обращал на них внимания, Джон тоже.
Обсушиться смогут разве что тридцать человек, решил Джон, разглядев дом как следует. От силы пятьдесят. Двести уж точно не поместятся — большинству придется остаться снаружи, вот только где? На дворе вязкая грязь перемежалась глубокими, по щиколотку, лужами.
Лорд-командующий передал своего коня Скорбному Эдду, и тот счищал грязь с лошадиных копыт, когда Джон подъехал и спешился.
— Лорд Мормонт в доме, — сообщил Эдд. — Велел тебе пройти туда же. Волка лучше оставь тут — как бы он не слопал кого-нибудь из Крастеровых детишек. Я, по правде сказать, сам готов слопать ребятенка, лишь бы его подали горячим. Иди, я возьму твою лошадь. Если внутри тепло и сухо, лучше не говори мне — меня туда не приглашали. — Он соскреб с копыта большой ком грязи. — Дерьмо, что ли? Тебе не кажется, что этот бугор слеплен из Крастерова дерьма?
— Все может быть — он ведь тут долго живет.
— Ну спасибо, утешил. Ступай к своему Старому Медведю.
— Призрак, жди здесь, — приказал Джон. Дверь во Дворец Крастера была сделана из двух оленьих шкур. Джон раздвинул их и пригнулся под низкой притолокой. Десятка два старших разведчиков стояли вокруг ямы посреди земляного пола, где горел огонь. У их сапог собрались лужи. Пахло копотью, навозом и мокрой псиной. В воздухе висел дым, но сырость все равно чувствовалась. Дождь проникал сквозь дымовое отверстие в крыше. В единственной комнате наверху помещались полати, куда вели две приставные лесенки.
Джону вспомнилось, как они покидали Стену. В тот день он трепетал, как робкая дева, но жаждал увидеть тайны и чудеса, скрывавшиеся за каждым новым горизонтом. Ну что ж, вот тебе одно из чудес, подумал он, оглядывая жалкую зловонную хибару. От едкого дыма слезились глаза. Жаль, Пип с Жабой не видят, чего они лишились.
Крастер сидел у огня. Стул имелся только у него — даже лорду-командующему пришлось сесть на скамью. На плече у Мормонта бубнил ворон. Джармен Баквел стоял позади, роняя капли с кожаной куртки и кольчуги, рядом занял место Торен Смолвуд в тяжелом панцире и подбитом соболем плаще покойного сира Джареми.
Крастер в овчинном кожухе и сшитом из шкур плаще выглядел не в пример скромнее, но на запястье у него красовался тяжелый браслет — золотой, судя по блеску. Все еще мощный с виду, он был уже на склоне своих дней, и его седая грива кое-где совсем побелела. Плоский нос и рот углами вниз делали его лицо жестоким, одного уха недоставало. Вот, значит, какие они, одичалые. Джон вспомнил сказки старой Нэн о диких людях, пьющих кровь из человеческих черепов. Крастер пил жидкое желтое пиво из каменной чаши — наверно, он не слышал этих сказок.
— Бенджена Старка я уж три года как не видал, — говорил он Мормонту. — И, по правде сказать, не скучаю. — Между скамейками сновало с полдюжины черных щенков, тут же бродила пара свиней, а женщины в обтрепанных оленьих шкурах разносили рога с пивом, ворошили огонь, крошили в котел морковку и лук.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
