— Я не потерплю, чтобы в моем присутствии оспаривали славу английского капитана!
— Вы не потерпите? — вскочил в свою очередь Альтамонт. — Но факты налицо, попробуйте-ка их опровергнуть!
— Милостивый государь! — воскликнул Гаттерас, побледнев от гнева.
— Друзья мои, — сказал доктор, — успокойтесь! Мы обсуждаем научный факт.
Добряк Клоубонни хотел видеть только научный спор там, где все дело было в национальной вражде.
— Я готов вам привести факты, — с угрозой в голосе заявил Гаттерас.
— Я тоже! — воскликнул Альтамонт.
Джонсон и Бэлл не знали, как унять расходившихся капитанов.
— Господа, — с достоинством сказал Клоубонни, — я прошу слова! Я требую слова! Все эти факты я знаю не хуже вас, быть может даже лучше, и надеюсь, вы не сомневаетесь, что я буду говорить вполне беспристрастно.
— Да, да! — воскликнули Бэлл и Джонсон; разговор принимал дурной оборот, и они спешили поддержать доктора.
— Расскажите нам, доктор, — сказал Джонсон. — Оба капитана вас выслушают, да и всем нам будет полезно узнать эти факты.
— Что ж, говорите, — нехотя выдавил из себя американец.
Кивнув головой в знак согласия, Гаттерас опустился на стул и скрестил руки на груди.
— Я буду излагать вам факты со всей объективностью, — заявил доктор. — Вы можете меня остановить, если заметите, что я что-нибудь пропускаю или извращаю события.
— Мы же вас знаем, доктор, — сказал Бэлл. — Выкладывайте все, как есть.
Доктор вынул из шкафа относившиеся к делу документы.
— Вот карта полярных морей, — сказал он. — По ней нам будет легко проследить путь Мак-Клура, — и вы сами сможете судить.
Клоубонни разложил на столе превосходную карту, изданную по распоряжению адмиралтейства, на которой были обозначены все открытия, сделанные за последнее время в полярных морях. Затем он продолжал:
— Вам известно, что в тысяча восемьсот сорок восьмом году два корабля: «Геральд», под командой капитана Келлетта, и «Пловер», под командой капитана Мура, были отправлены в Берингов пролив на розыски экспедиции Франклина. Поиски их не увенчались успехом. В тысяча восемьсот пятидесятом году к ним присоединился Мак-Клур, командовавший кораблем «Инвестигейтор», на котором он совершил в тысяча восемьсот сорок девятом году плавание под начальством Джемса Росса. За Мак-Клуром следовал его начальник, капитан Коллинсон, на корабле «Энтерпрайз». Но Мак-Клур опередил Коллинсона и, прибыв в Берингов пролив, заявил, что не станет его ждать и двинется дальше; он добавил, что берет на себя ответственность за дальнейшее и что намерен разыскать Франклина или же найти Северо-Западный проход, — вы слышите, Альтамонт?
Альтамонт молчал, не выражая ни одобрения, ни порицания.
— Пятого августа тысяча восемьсот пятидесятого года, — продолжал доктор, — простившись с «Пловером», Мак-Клур направился в восточные воды почти не исследованными путями. Посмотрите: на карте едва обозначены берега материка. Тридцатого августа молодой офицер увидел мыс Батерст, шестого сентября он открыл землю Беринга, которая, как ом убедился впоследствии, составляла часть земли Банкса, и, наконец, Землю Принца Альберта. Затем Мак-Клур смело вошел в длинный пролив, разделяющий эти два больших острова, и назвал его проливом Принца Уэльского. Мысленно войдем в пролив с этим отважным мореплавателем. Мак-Клур надеялся — и не без оснований — проникнуть в пройденный нами бассейн Мелвилла; но в конце пролива льды встали перед ним непреодолимой преградой. Мак-Клур вынужден был провести там зиму тысяча восемьсот пятидесятого — тысяча восемьсот пятьдесят первого годов, в течение которой он совершил путешествие по льдам с целью выяснить, соединяется ли этот пролив с бассейном Мелвилла.
— Это так, — сказал Альтамонт, — однако через пролив он не прошел.
— Погодите, — остановил его доктор. — Во время этой зимовки офицеры Мак-Клура исследовали окрестные берега: Кресуэл — Землю Беринга, Гасуэлт — на юге Землю Принца Альберта, а Уинниэт — на севере мыс Уокера. В июле, при первых оттепелях, Мак-Клур вторично попытался проникнуть в бассейн Мелвилла, приблизился к нему на двадцать миль — всего на двадцать миль! — но ветрами его отбросило к югу, и ему не удалось преодолеть все эти препятствия. Тогда Мак-Клур решил спуститься проливом Принца Уэльского и обогнуть Землю Банкса, словом, не найдя пути на востоке, попытаться найти его в обход с запада. Он повернул на другой галс. Восемнадцатого числа он находился в виду мыса Келлетта, девятнадцатого — в виду мыса Принца Альфреда, на два градуса выше, затем после страшной борьбы с айсбергами остановился в проходе Банкса, при входе в сеть проливов, ведущих в Баффинов залив.
— Однако он не мог их пройти, — опять ввернул американец.
— Постойте, Альтамонт, будьте терпеливы, берите пример с Мак-Клура. Двадцать шестого сентября капитан встал на зимовку в бухте Милосердия, на севере Земли Банкса, где и пробыл до тысяча восемьсот пятьдесят второго года. Наступил апрель; у Мак-Клура оставалось съестных припасов всего на полтора года. Не желая возвращаться назад, он на санях пересек пролив Банкса и достиг острова Мелвилла. Будем мысленно следовать за ним. У этих берегов Мак-Клур надеялся встретить суда, которые капитан Остин отправил ему навстречу через Баффинов залив и пролив Ланкастера. Двадцать восьмого апреля Мак-Клур вошел в Зимнюю гавань, где Парри зимовал тридцать три года тому назад. Никаких кораблей там не было. Но капитан нашел в одном туре документ, из которого узнал, что лейтенант Мак-Клинток, спутник Остина, прошел это место год назад. Другого это привело бы в отчаяние, но Мак-Клур не унывал. На всякий случай он оставил в том же туре новый документ, в котором говорил о своем намерении вернуться в Англию открытым им Северо-Западным проходом через пролив Ланкастера и Баффинов залив. Если от него не будет вестей, то это будет значить, что его отнесло к северу или к западу от острова Мелвилла. Затем Мак-Клур, не теряя мужества, вернулся в бухту Милосердия, где и провел третью зиму тысяча восемьсот пятьдесят второго — пятьдесят третьего годов.
— Я никогда не сомневался в мужестве Мак-Клура, — заявил Альтамонт, — но сомневался в его успехе.
— Пойдем дальше, — сказал доктор. — В ту зиму из-за сильных морозов было мало дичи, и уже в марте пришлось сократить паек на одну треть. Мак-Клур решил отправить в Англию половину своего экипажа или через Баффинов залив, или по реке Макензи и через Гудзонов залив. Другая половина экипажа должна была привести «Инвестигейтор» в Европу. Мак-Клур выбрал самых слабых матросов, для которых четвертая зимовка могла бы оказаться гибельной. Отъезд был назначен на пятнадцатое апреля, приготовления были закончены. Но вот шестого числа, прогуливаясь по льду со своим лейтенантом Кресуэлом, Мак-Клур вдруг увидел бежавшего к нему по льду человека, который отчаянно размахивал руками. Это был Пим, лейтенант капитана Келлетта, с корабля «Геральд», того самого Келлетта, которого, как я уже вам говорил, Мак-Клур покинул в Беринговом проливе два года тому назад. По прибытии в Зимнюю гавань, Келлетт нашел документ, оставленный там Мак-Клуром. Узнав, таким образом, что тот находится в бухте Милосердия, капитан Келлетт отправил своего лейтенанта Пима навстречу бесстрашному молодому моряку. Лейтенанта сопровождал отряд матросов с корабля «Геральд»; в этом отряде находился французский лейтенант де Брэ, служивший в качестве волонтера в штабе капитана Келлетта. Надеюсь, вы не сомневаетесь, что встреча наших соотечественников действительно имела место?
