Увидев подъезжающих Дмитрия с визирем и сопровождавших их слуг и воинов, офицер принял величественный и совершенно неприступный вид. Но его белесые брови поползли вверх, когда Дмитрий обратился к нему на английском и сообщил, что он, галадима эмира Борну, выполняет поручение ламидо.
— Я обер-лейтенант конной батареи бригады морской пехоты фон дер Бемер! — прозвучало в ответ. — По приказанию губернатора Германской области Камерун следую ко двору ламидо Буба Джемана с дружественным посланием и подарками императора Германии и короля Пруссии Вильгельма Гогенцоллерна!
На более чем надменный тон ответа Дмитрий не обратил внимания, кратко известил посла о желании ламидо предварительно ознакомить его доверенных лиц с подарком из Германии. Увидев, как этот конный моряк начал возмущенно пучить глаза, жестко добавил, что ламидо друг и союзник эмира Борну, чья регулярная армия в составе двадцати полков аламов, вооруженных винтовками и пушками, стоит на северном берегу Бенуэ. Однако, чтобы смягчить сказанное, выразил сочувствие офицеру, на долю которого выпала такая сложная миссия. Добавил, что, работая в Африке, приходится учитывать не только особенности климата, но и традиции местного населения.
Ответная реакция оказалась неожиданной.
— Все они ленивые и лживые дикари! — воскликнул офицер. — Не имеют никакого понятия о порядке! Хотя вы одеты как местный, но вижу, что вы европеец и должны понять меня. В первые же дни службы мне пришлось стать свидетелем возмутительной картины в одной прибрежной области, где умер какой-то негритянский король. Вместо того чтобы оплакивать кончину своего монарха, ее жители начали сводить счеты друг с другом. Они дрались, грабили лавки и дома. Были отмечены случаи убийств и поджогов. Оказалось, что это происходит согласно племенным обычаям и продолжается до тех пор, пока на престол не взойдет новый король. Такая анархия устраивается специально каждый раз после кончины монарха, чтобы все дикари поняли, что властитель необходим как гарант порядка и нормальной жизни!
— Взгляните на это, как на своеобразное проявление народной мудрости, наглядно объясняющей каждому, что следует соблюдать законы и платить налоги!
— Вы можете шутить, но мы быстро наведем настоящий порядок на этих землях, — упрямо промолвил офицер. — В недалеком прошлом наш славный рейхсканцлер Бисмарк говорил, что если Германия обзаведется колониями в Африке, то она уподобиться польским шляхтичам, щеголяющим в собольих шубах, но не имеющим ночного белья. Эти времена прошли! Сегодня Германия занимает подобающее место в мире, она создает мощную промышленность и военный флот. Колония Камерун процветает, и ее территория непрерывно расширяется. Ежегодно из нее вывозится кофе, пальмовое масло, ценная древесина и другие тропические продукты, более чем на пять миллионов марок. Кстати, кто вы? Говорите с явным славянским акцентом.
— Я русский.
— О! У нас в колонии проживает много европейцев. Есть и двое ваших земляков. Трудолюбивые и трезвые парни — один механик в морском порту, другой врач. Вижу, что вы знаете страну и местные обычаи, не хотите ли перебраться к нам? Работа и приличный доход вам будут обеспечены.
— Спасибо, я подумаю над вашим предложением, — кивнул Дмитрий. Что же, на худой конец можно будет податься и в Камерун. — Но скажите, что же вы везете в подарок ламидо?
— Медную двуспальную кровать, изготовленную в Гамбурге. Чтобы не было никаких недоразумений, взгляните на нее прямо сейчас.
Последовала команда, и носильщики аккуратно сложили свои грузы, а солдаты оцепили лагерь и прогнали любопытных, которые также решили взглянуть на содержимое странных ящиков. Одним только слугам, под бдительным наблюдением обер-лейтенанта, было доверено распаковать императорский дар. Вскоре кровать предстала во всей красе: массивная рама с панцирной сеткой на высоких фигурных ножках и гнутая спинка, обильно украшенная полированными шарами. Все это великолепие ослепительно сверкало под лучами африканского солнца!
Но Дмитрий не оценил этого. Его практичный ум представил, как дородный ламидо, привыкший проводить ночи на просторных циновках, в порыве страсти падает с такой высоты на земляной пол! Да, кровать может стать источником дипломатического инцидента с далеко идущими последствиями в межгосударственных отношениях. Как отнесется к этому германский император? В двух словах высказал немцу свои сомнения, и у того брови опять изумленно полезли вверх.
— Что это такое? — тихо спросил визирь. Заморская диковинка и у него вызвала опасения.
— Как же быть? Сам губернатор предложил сделать такой подарок и заверил Берлин, что это поможет наладить торговлю с подданными ламидо!
— Не беспокойтесь, герр обер-лейтенант. Сейчас я все улажу, — улыбнулся Дмитрий и повернулся к визирю. — Это трон, который германский император посылает ламидо в знак дружбы и уважения. У него в столице стоит точно такой. Этот трон накройте коврами и шкурами леопардов и поставьте в зале, той, что слева от входа. Так, чтобы лучи солнца освещали все эти шары. Уверен, что вашему повелителю, который будет возвышаться над всеми придворными и гостями, это очень понравится!
Визирь прижал руки к сердцу в знак глубокой признательности и хотел было задать еще вопрос, но раздались тревожные крики часовых. Группа всадников на взмыленных конях требовала пропустить их в лагерь. На груди переднего из них можно было рассмотреть две алых овальных нашивки.
— Пропустите их! — приказал Дмитрий. — Это гонец из Борну.
Всадник с нашивками спешился и с поклоном протянул Дмитрию плоскую кожаную сумку, в какой обычно доставляются деловые бумаги.
— Славный и непобедимый султан Хайяту, могучий повелитель Мандара и всех окрестных земель, шлет привет галадиму! Он повелевает тебе вернуться в свою ставку за новыми приказаниями! — громко объявил гонец.
Дмитрий отошел в сторону и прочел послание. Значит, Хайяту исполнил-таки свое заветное желание и стал независимым правителем. Но это возможно только в одном случае, если Раббех мертв.
— Эмир жив и также просит тебя поскорее вернуться. Он сказал, что тебе пришло письмо из страны Раша, — тихо произнес гонец и вложил в ладонь Дмитрия половинку талера, разрубленного особым образом. Осталось лишь приложить ее к той, что дал ему перед походом сам Раббех. Обе половинки сошлись.
Это отлично, что дома о тебе не забыли! Посмотрим, как теперь пойдут дела на берегах Чада. Во всяком случае дорога к океану стала известной, и на пути домой не придется тащиться по диким местам…
Попрощался с визирем, просил передать ламидо благодарность за гостеприимство.
