– Зато дети были бы живы… – у Серильды задрожал голос. – А тебя не приковали бы к стене.
– Это он вырезал у них сердца. Он убийца.
Серильда покачала головой.
– Не пытайся меня убедить, что я не виновата. Я пыталась бежать, хотя знала… Я же знала, на что он способен.
Они долго молча смотрели друг на друга.
– Мне пора, – прошептал наконец Злат. – Королю может не понравиться, что его будущая супруга разговаривает с местным непоседливым духом. – В его словах была горечь. Злат скривился, будто надкусил кислое яблоко. – Я просто хотел отдать тебе это.
Он сунул ей сверток. Серильда, хоть и не сразу, узнала свой плащ. Старый, потрепанный, запачканный – ее любимый плащ.
– Я его подлатал, – грустно сказал Злат, когда она взяла у него сверток.
Развернув плащ, Серильда увидела заплатку на плече, где друда разорвала ткань, квадрат серой ткани был почти того же цвета, что и основная материя, но намного мягче на ощупь.
– Это шерсть дагута, – пояснил Злат. – У нас тут нет овец, так что…
Она благодарно прижала плащ к груди, а потом набросила его на плечи. Как приятно и утешительно было почувствовать знакомую тяжесть на плечах.
– Спасибо.
Злат кивнул, а Серильда вдруг испугалась, что он вот так и уйдет. Но нет – он как-то сник, а потом все же, хоть и неуверенно, открыл ей объятия. Всхлипнув, Серильда прижалась к нему, обняла и почувствовала, что его руки согревают ее.
– Мне страшно, – призналась она, и ее глаза наполнились слезами. – Я не знаю, что нас ждет.
– Мне тоже, – прошептал Злат. – Даже не помню, когда я так боялся, – он гладил ее пальцы, прижавшись щекой к ее виску. – Что произошло в тронном зале? Когда он потащил тебя в башню, я подумал… – От переживаний у него перехватило горло. – Подумал, что он тебя убьет. И вдруг вы оба возвращаетесь, и он называет тебя… своей королевой? И говорит, что ты согласилась выйти за него замуж?
Серильда болезненно поморщилась.
– Я и сама почти ничего не понимаю.
Она так вцепилась пальцами в рубашку Злата, словно решила не расставаться с ним никогда. Навсегда остаться с ним и не возвращаться к страшной жизни в замке, с Эрлкингом. Она не представляла, какое будущее ждет ее и детей, которые спали сейчас в комнате.
– Серильда, – снова заговорил Злат, на этот раз тверже и настойчивее. – И все же. Что произошло в тронном зале?
Она отстранилась, чтобы видеть его лицо.
Да, Злат имеет право знать правду. Ведь он отец ребенка, которого она родит. Которого хочет заполучить король. Вернуть Перхту из Ферлорена и вручить ей дар – новорожденное дитя, что растет в утробе Серильды.
Их дитя.
Потом она подумала о детях с дырами вместо сердец. Сколько горя они уже испытали. Если король узнает, что Серильда нарушила соглашение, он отыграется на них, на несчастных детях. И никогда не освободит их души.
Она тщательно подбирала слова, следила за реакцией Злата и надеялась, что он сумеет различить правду, скрытую в ее лжи.
– Мне удалось убедить его, что я больше не могу прясть золото, но дар Хульды унаследует… мой ребенок, когда он у меня будет.
Злат недоверчиво сдвинул брови.
– И он поверил?
– Люди охотно верят в то, во что хотят поверить, – сказала она. – Темные, видимо, не так уж отличаются от нас в этом.
– Но какое это имеет отношение к… – Его глаза потемнели от ужаса. Когда он снова заговорил, его голос зазвенел: – Почему он решил жениться на тебе?
Серильда вздрогнула.
– Нужно было, чтобы он поверил лжи. Поверил, что у меня будет ребенок.
– Его ребенок?
Не дождавшись ответа, он зарычал и хотел отстраниться. Но Серильда крепче сжала его рубашку, прижимаясь к нему.
– Ты не можешь думать, что я этого хочу, – сказала она, как отрезала. – Я надеюсь, что для этого ты слишком хорошо меня знаешь.
Он колебался. Вспышка гнева сменилась болью. Но потом, наконец, на смену пришел ужас.
И понимание.
– Ты у него в ловушке. Так?
Закусив губу, Серильда немного отстранилась от Злата и показала ему дыру на запястье, оставшуюся от стрелы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На Злата было страшно смотреть.
– Я вроде бы должен радоваться, но нет, это не так… Нет, я не хочу для тебя такой участи. И никогда не пожелал бы такого.
Серильда сглотнула. Если бы только у нее было время подумать о том, как все это будет. Каково это – быть королевой, запертой за завесой в ужасном замке, и вокруг только нежить, Темные… и Злат.
Он прав. Она могла бы, наверное, найти в этом положении некоторое утешение, но чувства были спрятаны так глубоко, что она и сама им не верила. Это не жизнь, не та жизнь, какую она выбрала бы для себя.
К тому же, она догадывалась, что и это ненадолго. Как только родится ребенок и король убедится, что магия к Серильде не вернулась, он без колебаний избавится от нее. Заберет ее первенца, а если сумеет поймать бога и потребовать, чтобы Перхта вернулась в этот мир, то подарит невинную новую жизнь ей, своей истиной королеве. Повелительнице жестокости, насилия и смерти.
Вот только…
Странно, непостижимо, но об этом ребенке уже шла речь раньше. Она уже пообещала своего первенца другому.
Что это может означать для ее сделки с королем?
И что для Злата значит ее сделка с королем?
– Злат, я должна сказать тебе еще кое-что.
Он поднял брови.
– Еще что-то?
– Еще что-то, – она нежно прижала ладони к его лицу. Всмотрелась.
Злат насторожился.
– Что же это?
Серильда вздохнула.
– Я знаю, чем кончается та история. Или… чем она закончилась.
– История? – он был озадачен. – О принце? И похищенной принцессе?
Кивнув, Серильда отчаянно желала, чтобы можно было рассказать ему счастливый конец. Принц убил злодея и спас сестру. Сказать легко, ведь это просто слова. Они уже вились на кончике языка.
– Серильда, мне кажется, сейчас не время для сказок.
– Ты прав, и все же ты должен это услышать, – сказала она, опуская руки ему на плечи и разглаживая воротник его льняной рубашки. – Принц вернулся в свой замок, но Эрлкинг опередил его и… Словом, он убил всех. Зарезал короля и королеву, всех слуг…
Злат дернулся, но Серильда вцепилась в рубашку, удерживая его рядом.
– Когда принц вернулся, король привязал его дух к замку, чтобы он навсегда застрял в этом печальном месте. И напоследок проклял принца, наложил на него заклятие, из-за которого никто, даже сам принц, никогда не вспомнит ни его, ни его семью. Их имена, воспоминания, все было стерто – чтобы принц навсегда остался один. Чтобы никогда больше не узнал чувства любви.
Злат уставился на нее.
– И все? Так закончилась сказка? Серильда, но это…
– Это не сказка, Злат.
Он колебался, хмурясь.
– Это правда. Все произошло здесь, в этом замке.
Злат не сводил с нее глаз, и Серильда заметила тот момент, когда в его уме осколки стали складываться в картину.
В то, что имело смысл.
В то, что еще оставалось непонятным.
– Что ты хочешь сказать? – потрясенно прошептал он.
– Это не просто история. Это правда. И принц… Злат, это ты.
На этот раз она позволила ему отстраниться.
– Девочка на портрете – твоя младшая сестра. Эрлкинг убил ее. Я не знаю, оставил ли он ее дух при себе. Возможно, она до сих пор в Грейвенстоуне.
Злат провел рукой по волосам, глядя в пустоту. Серильда видела: он хочет возразить, все отрицать. Но разве он мог? Ведь у него не осталось воспоминаний о прежней жизни.
– Как же меня зовут по-настоящему? – спросил он, глядя на нее. – Если я принц, я был бы знаменит, ведь так?
В ответ она пожала плечами.
– Твоего имени я не знаю. Оно стерто заклятием. Я даже не уверена, известно ли оно самому Эрлкингу. Зато теперь я знаю, что ты не призрак. Ты не мертв. Тебя просто прокляли.
– Прокляли, – повторил он с невеселым смешком. – Что-что, а это мне известно.
– Но разве ты не понимаешь? – Она взяла его за руки. – Это же хорошо.
