дерева с шелковистой поверхностью и кровать величиной с поле для игры в поло. Шон лег на кровать и стал смотреть на нарядный, в лепнине потолок.
– Эх, вот бы Дафф вернулся! Мы неплохо зажили бы с ним здесь.
Он снова спустился вниз. У подножия лестницы ждал Джонсон.
– Я закончил, сэр.
– Отлично. В таком случае можете идти.
Шон прошел в кабинет и остановился у оружейной стойки. Достал дробовик Пердью, поднес к окну и принялся разглядывать на свету. Его ноздри слегка расширились: запах ружейной смазки разбудил воспоминания. Шон поднес ружье к плечу, убедился в том, что оно отлично уравновешено. Провел стволом дугу в воздухе, вторя полету воображаемой птицы, и неожиданно увидел в прицеле лицо Даффа. Шон был настолько захвачен врасплох, что продолжал стоять, целясь Даффу в голову.
– Не стреляй, я пришел с миром, – серьезно сказал Дафф.
Шон опустил ружье и отнес его в стойку.
– Привет.
– Привет, – ответил Дафф, по-прежнему стоя в дверях.
Шон повернулся спиной к Даффу и сделал вид, что тщательно устанавливает ружье на место.
– Как ты, приятель?
– Отлично. Отлично!
– А остальные?
– Кого ты, собственно, имеешь в виду? – спросил Шон.
– Канди, конечно.
Шон обдумал вопрос.
– Конечно, ты мог бы причинить ей больший ущерб, если бы пропустил через дробилку.
– Плохо?
– Плохо, – согласился Шон.
Они немного помолчали.
– Вижу, что и ты не очень ко мне расположен, – сказал наконец Дафф.
Шон пожал плечами и перешел к камину.
– Даффорд, ты свинья, – сказал он как бы между прочим.
Дафф поморщился.
– Что ж, приятно было познакомиться с тобой, приятель. Вероятно, наши дороги расходятся?
– Не болтай, Дафф, ты теряешь время. Налей нам выпить и сможешь рассказать мне, каково это – быть свиньей. К тому же я хочу поговорить с тобой о картинах, которые Канди развесила в коридоре наверху. Не знаю, то ли отдать их кому-нибудь, то ли сжечь.
Дафф выпрямился, перестав прислоняться к косяку, и попытался скрыть облегчение на лице, но Шон торопливо продолжал:
– Прежде чем мы на этой теме закроем крышку и закопаем, я хотел бы сказать тебе следующее. Мне не нравится то, что ты сделал. Я понимаю, почему ты это сделал. Но мне все равно это не нравится. Все. Хочешь что-нибудь добавить?
– Нет, – сказал Дафф.
– Тогда хорошо. Думаю, ты найдешь бутылку «Курвуазье» в шкафу рядом с графином виски.
В тот же вечер Шон отправился в гостиницу и застал Канди в ее кабинете.
– Он вернулся, Канди.
– О! – Канди задохнулась. – Как он, Шон?
– Протрезвел, но не очень.
– Я не это имела в виду. Он здоров?
– Как всегда. Даже спросил, как ты.
– И что ты ответил? – спросила Канди.
Шон пожал плечами и сел в кресло у ее стола. Посмотрел на высокие стопки соверенов, которые подсчитывала Канди.
– Это доход последнего вечера? – спросил он, избегая ответа на ее вопрос.
– Да, – с отсутствующим видом сказала она.
– Ты богата. Выйдешь за меня? – улыбнулся Шон.
Канди встала и подошла к окну.
– Вероятно, вы теперь будете жить в «Ксанаду», – сказала она. Шон хмыкнул, а она быстро продолжала: – «Палаты Виктории» займут братья Хейнс, они уже говорили со мной об этом, так что не беспокойся.
– У тебя здесь будет весело. Каждый вечер приемы, много народу.
– Мне все равно, я уже привыкла.
Шон встал, подошел к ней, взял за локоть и повернул лицом к себе. Достал из кармана носовой платок и протянул ей.
– Хочешь увидеть его, Канди?
Она покачала головой, не доверяя голосу.
– Я присмотрю за ним, как обещал.
Шон обнял ее и собрался уходить.
– Шон, – сказала она. Он повернулся. – Заходи ко мне иногда. Поужинаем, поговорим. Ты ведь по-прежнему мой друг?
– Конечно, Канди, конечно, дорогая.
Она улыбнулась.
– Если упакуешь свои и Даффа вещи, я пришлю их в «Ксанаду».
Глава 29
Шон посмотрел на сидевшего за столом напротив него Даффа в поисках поддержки. Дафф выпустил кольцо густого сигарного дыма. Кольцо все расширялось, как круг на поверхности воды в пруду, пока не коснулось стола и не растаяло. Дафф его не поддержит, с горечью понял Шон. Они проспорили половину предыдущей ночи. Он надеялся, что Дафф передумает. А теперь понял, что этого не будет. И предпринял последнюю попытку.
– Они просят повышения зарплаты на десять процентов. Я считаю, справедливо: за последнее время цены в городе взлетели, а зарплата осталась прежней. У этих людей есть дети, джентльмены, нельзя ли и это принять во внимание?
Дафф выпустил новое кольцо, а Градски достал из кармана часы и многозначительно взглянул на циферблат. Макс кашлянул и вмешался:
– Кажется, мы уже обсуждали это, мистер Кортни. Нельзя ли перейти к голосованию?
Шон смотрел, как Градски голосует против него. Смотреть на руку Даффа он не хотел. Не хотел увидеть, как тот выступает против него на стороне Градски, но вынужден был повернуть голову.
