Эмма почувствовала, что невольно подпадает под его неотразимое обаяние. Ну нет! Она не сдастся, пока не расставит все на свои места.
— Я не допущу, чтобы ты остался нищим лишь потому, что я беспокоюсь о «Святой Гертруде», хотя признательна тебе за предложение. Уверена, если хорошенько подумать, я найду выход.
Кенни незамедлительно навострил уши.
— Я наконец поняла, что не смогу посвятить школе всю свою жизнь, хотя обязана думать о девочках. Это, как я уже сказала, пункт первый. Перехожу ко второму. Тебе придется смириться с тем, что твоя жена относится к разряду трудоголиков. Я ни за что не брошу свою профессию.
Кенни нахмурился.
— Сможешь ли ты хотя бы на время прерваться… или оставить ее, чтобы родить мне детей?
Эмма едва удерживалась, чтобы не броситься в его объятия.
— Разумеется.
— В таком случае у меня нет возражений.
Эмма понимала, что позволяет ему слишком легко отделаться, но видение малышей с фиолетовыми глазками так заворожило ее, что она едва держала себя в руках.
— Пункт третий… — Эмма откашлялась. — Это очень важно, поэтому, умоляю, слушай внимательно. Если когда-нибудь… в любую минуту, мне придет на ум публично защитить тебя, я так и сделаю, понятно?
Кенни с недоумением кивнул.
— Только, пожалуйста, никого не придуши при этом.
Нет, нужно придумать что-то потруднее. Чтобы он почти наверняка не согласился. Хоть что-то, чтобы отомстить этому гуляке и повесе за все ее терзания.
И тут она неожиданно сообразила, что делать.
— Пойдем, Кенни. Нам нужно где-то сесть и поговорить.
Направляясь к бортику бассейна, она с удовольствием отметила, как официально звучит ее голос, но тут Кенни поймал ее за щиколотку, потянул к себе, и Эмма с разочарованием увидела, что он весело улыбается.
— Все-таки намерена получить свой фунт плоти?
Она, в свою очередь, не смогла сдержать усмешку.
— Это были мои любимые босоножки.
Его улыбка окутала ее сверкающим покрывалом, а во взгляде было столько любви, что сердце ее окончательно растаяло. Но Кенни, мгновенно став серьезным, прошептал:
— Я люблю тебя, милая леди Эмма. Ты ведь знаешь это? Пожалуйста, скажи, что знаешь!
Эмма как зачарованная кивнула.
— Тогда скажи, что и ты меня любишь.
Она снова кивнула, и он почти бросился к ней и, застонав, сжал ее подбородок.
— Я столько глупостей наделал. Прости!
Он обвел пальцем контуры ее лица и, словно умирающий от жажды, припал к губам поцелуем.
Этот поцелуй стал обещанием человека, который не так легко раздавал обещания. Клятвой, соединившей их навеки, и Эмма без слов понимала, что Кенни в эту минуту вручает ей себя. Сейчас она ясно видела их будущее, детей, чувствовала нежность и страсть мужа. Ей предлагалось все, о чем она только мечтала, но давно отчаялась воплотить в жизнь.
Они наконец разъединились, чтобы глотнуть воздуха.
— Сначала он едва не топит ее, — насмешливо протянула Шелби, — потом душит поцелуями. Странная манера обращаться с женщинами, не находишь, Кенни?
Оба виновато подняли глаза и увидели, что остальные, в том числе Бодины, столпились у бассейна.
— По крайней мере он не избивал ее, — сварливо напомнила Тори.
Декс обнял ее за плечи и засмеялся.
Кенни взирал на них со смесью раздражения и снисходительной любви, и Эмма поняла, что испытывает то же самое. Да, они вечно суют нос куда не просят, но добры и искренни. Что же, она всегда хотела иметь семью, и, кажется, ее желание исполнилось.
— Не слишком большая наглость с моей стороны попросить оставить нас в покое? Неужели в этом доме невозможно спокойно поговорить с собственной женой? — осведомился Кенни.
— Не пойдет, — отозвалась Тори. — Если мы уйдем, ты снова все испохабишь.
Эмма решила, что настала пора вмешаться.
— Довольно, Тори, — строго велела она и, нехотя оторвавшись от мужа, подплыла к лестнице.
— Я всего лишь имею в виду ваши личные интересы, леди Эмма, — заверила Тори.
— Вовсе нет. Ты просто находишь удовольствие в том, чтобы дразнить брата.
Кенни вышел из бассейна вслед за женой, и Эмма метнула на него предостерегающий взгляд, напоминая об их соглашении. И только потом произнесла коронную речь:
— Я хочу, чтобы меня внимательно выслушали, поскольку повторять не собираюсь. Кенни — умный, тонкий и чрезвычайно талантливый человек. И вопреки общему мнению он вовсе не избалован, не ленив и не глуп. Я достаточно ясно выражаюсь?
Все изумленно вытаращились на нее. Все, кроме Далли, который сунул руки в карманы и ухмыльнулся.
— Так вот, чтобы было еще понятнее. Мы с Кенни хотим иметь детей, и я не позволю, чтобы они росли, слушая бесконечные истории о юношеских ошибках и промахах отца. Я рассчитываю на вас. Как можно доходчивее объясните это добрым жителям Уайнета. Короче: если я услышу от кого-либо из семьи… или в городе… об украденных пирожных, похищенных деньгах на завтраки, исключениях из школы, разбитой посуде и тому подобных эскападах, о которых мне еще не известно, то сделаю все, чтобы поток денег, которые Кенни качает в местные благотворительные организации, немедленно иссяк. Вот так!
Эмма вызывающе щелкнула пальцами.
Она повернулась к Кенни, надеясь, что он ее поддержит и что этому давно пора положить конец.
— Так что я не рекомендовала бы испытывать мое терпение, поскольку имею неограниченное влияние на мужа. Верно, Кенни? И он слова мне поперек не скажет в этом вопросе.
Неужели она одна заметила смешливые лучики-морщинки в уголках глаз?
Кенни, словно извиняясь перед родными, пожал плечами:
— Простите, но она взяла с меня клятву, что я позволю себя защищать, когда ей в голову взбредет. Кто знал, что дело так далеко зайдет?
Ноздри Тори негодующе раздувались.
— Как ты мог согласиться на такой идиотизм?
Эмма предостерегающе прищурилась.
— У нее на руках все козыри, — развел руками Кенни.
Тори нахмурилась было, но тут же вздохнула:
— Простите, леди Эмма, но вы испортили нам весь кайф.
— Сожалею, но вам просто придется найти другую мишень для шуточек, потому что отныне с Кенни Тревелером следует обращаться со всем возможным уважением, как в этой семье, так и вне ее. Всем понятно?!
— Да, мэм.
— Да, мэм.
— Да, мэм.
Когда хор голосов наконец смолк, Эмма снизошла до царственного кивка:
— Превосходно.
Шелби нагнулась к уху Тори и прошептала:
— Скажи спасибо, что она не заставляет именовать его «лордом Кенни».
— Пока нет, — немедленно откликнулась Эмма, — но попробуйте меня расстроить — и увидите, что будет.
Присутствующие насторожились было, но Эмма повернулась к Далли и приветливо улыбнулась:
