Дальнейшие его крики заглушила закрывшаяся дверь.
Паханы выглядели довольными — общак вырос — они посмотривали друг на дружку, прикидывая, за счет кого бы еще увеличить общую сумму.
— Итак, друзья мои, — приятные события прервали нас. С минуты на минуту должен появиться Крюк. Но мы начнем без него.
Забойщик поднялся из-за стола, собираясь огласить список, который держал в руке. Но тут в зал заседаний торопливо вошел молодой человек и, вытирая платком руки от крови, подойдя к спикеру, зашептал ему взволновано на ухо. Народ за столом притих, вслушиваясь в то, что говорил охранник. Но говорил он настолько тихо, что до паханов доносились только отдельные слова. Над столом повисла мертвая тишина. Хорошее или плохое известие принес гонец?..
Забойщик задал ему несколько вопросов, потом недоуменно пожал плечами и отпустил парня.
За столом было тихо, мертвецки тихо, все ждали, что скажет Забойщик.
— Итак, друзья мои, только что с улицы прибежал боец Крюка с оторванными взрывом руками и сказал, что Крюк вместе с братвой попал в засаду, и все погибли…
Он снова пожал плечами. При этих словах бандитские паханы заулыбались, зааплодировали, не в силах сдерживать хлещущие через край положительные эмоции. Многим из них Крюк стоял поперек глотки — в нем видели опасного, слишком опасного соперника, который мог захватить в городе власть и не с кем не делиться. Так что всех это известие развеселило, разве только один Забойщик выглядел озадаченным. Он морщил лоб от напряжения мысли и все же не понимал, кто мог устранить такого мощного авторитета, озирая мертвым глазом довольные лица бандитов. Сейчас при дележке можно было всего ожидать. И, все-таки, кто из них проглотил Крюка?
Забойщик отдавал себе отчет, в том, что в городе больше нет бандитской силы, кроме собравшейся здесь. Может быть, это игры спецслужбы… но они работают обычно чище и не пустят бежать через весь город парня с оторванными руками… Нет, это не спецы и не заезжие гастролеры. Тогда кто?!
— Делить! Делить!.. — разбойный народ заволновался.
— А повестка дня? — слабо попробовал возразить Забойщик.
— Плевать на повестку! — выразил мнение собрания Мокрый.
— Хорошо, друзья мои, давайте делить. — Забойщик взял в руки какие-то листки, пробегая их глазом, второй же доброжелательный не сводя с коллектива. — Значит, у нас тут имеются следующие вакансии…
Забойщик вновь уселся на свое место, больно ударившись коленкой о рукоятку автомата "Калашникова," специально закрепленного на нижней части крышки стола.
Забойщик иностранному предпочитал всегда наше оружие, даже работая за границей, вдали от Родины, он пользовался всегда оружием отечественного производства. Хотя и знал, что негоже в Тулу со своим самоваром. Но поделать с собой ничего не мог — патриотизм был у него в крови.
И где-нибудь на чужбине после очередной разборки с аборигенами, понюхав разогретый ствол "калашникова", Забойщик, взгрустнув, любил ностальгически процитировать:
— И дым отечества нам сладок и приятен!
И здесь, на Родине, Забойщик знал, что на этой сходке без автомата не обойтись и, когда язык убеждения будет уже бесполезен, когда у Забойщика кончатся аргументы, в спор за него вступит "Калашников".
— Давай, Забойщик, зачитывай список! — выкрикнул с места Мокрый.
И тут мощный взрыв потряс помещение, так что стол заходил ходуном, нетронутые бутылки "Боржоми" зазвенели друг о друга и жалобно, будто предвещая беду, звякнул золотой колокольчик.
Паханы не успели даже сообразить, что случилось, как дверь распахнулась, и в помещение вбежал один из охранявших вход бойцов без головы. Голову ему оторвало взрывом мощного устройства. Все бандиты до одного уставились на редкое явление природы. Туловище братка с виду было целехонькое, конечности на месте, отсутствовала только голова. Из разорванной шеи обильно, как из гейзера, хлестала кровь. Безголовый беспорядочно размахивал руками. Зрелище это, само по себе, было дивным, хотя многим приходилось видеть обезглавленную курицу, бессмысленно гоняющуюся по двору, а история даже знает случаи, когда обезглавленный человек ходил некоторое время и даже целый день простоял потом на ногах, без головы. Но воочию видеть такое присутствовавшим доводилось впервые.
Но недолго безголовый охранник своим диковинным видом забавлял блатную братву. Помахав в воздухе руками, он вдруг рухнул на стол, уронив на пол три бутылки с "боржоми," и затих.
Еще держался на ногах безголовый, когда вслед за потрясшим гостиницу взрывом забарабанили выстрелы… Упруго, дробными раскатами били автоматы, перекликаясь с бойкими, но какими-то безнадежными в этом поглощающем автоматном бое пистолетными выстрелами. Шуму действительно было много. И было какое-то фантастическое ощущение, что в холлах и на лестницах гостиницы воюет целая армия.
Вслед за безголовым в зал заседаний вбежал другой охранник с пистолетом в руке, он был невредим.
— Кто-то атакует здание! — прокричал он срывающимся голосом.
Но тут же раздался мелодичный звон стекла, и парень, собиравшийся еще что-то сообщить, — не сообщил… Череп его пробила пуля навылет… Следующая снайперская пуля безболезненно и мгновенно уложила одного из авторитетов, который, получив ее в затылок, экономным движением просто и естественно ткнулся лицом в крышку стола.
— Зашторьте окна! — прокричал кто-то.
В то же мгновение все бросились от стола, и следующая пуля снайпера не нашла свою жертву… Зашторив окна, зажгли свет…
— Ну, это уже нахальство! — слышались со всех сторон возмущенные голоса.
Как по- щучьему велению у авторитетов в руках стали появляться у кого пистолет, у кого израильский автомат "узи," у кого пара "лимонок"… Извлекалось все это имущество из довольно странных, деликатных и неожиданных мест.
В народе, между тем, царило радостное оживление. Ведь это была не просто драчливая шантропа, это были все ж таки уважаемые авторитеты, каждый из которых замогилил в своей жизни многих и многих… и уж они-то умели обращаться с оружием.
Забойщик передернул затвор "Калашникова":
— Повоюем.
Перевернули огромный, массивный стол. Кое-кто занял обороту за его пуленепробиваемой крышкой, остальные попрятались за углы…
Тем временем, охрана сдерживала напористых автоматчиков, но пистолетные пуки слышались все реже. К сожалению, охрана гостиницы была не очень многочисленной — многих после ночной уборки отпустили в отгулы.
Сильнейший взрыв мощной бомбы вышиб дверь, и она тоскливо повисла на верхней петле. Вместе с облаком пыли, поднятым взрывом, в дверной проем, отстреливаясь и пятясь спинами, вошли два охранника. Один из них прихрамывал на окровавленную ногу. В проеме вдруг выросла фигура в черном облегающем костюме и, не прицеливаясь, пульнула очередь из автомата. По ней дали сразу из десяти стволов… Фигура в черном тут же исчезал, после чего в проем влетел тяжелый круглый предмет и с глухим стуком упал на пол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
