— Чудесно! — простонала я.
— Может, Элис подскажет, — попытался успокоить меня Каллен.
Я на самом деле успокоилась. Какая разница, что случится потом! Каждая секунда рядом с Эдвардом — он так близко, прекрасное лицо сияет в слабом свете цифр моего будильника — драгоценность, которой нужно радоваться.
— Итак, — начала я, выбрав наименее важный вопрос. Вернув меня домой, Каллен может в любую минуту исчезнуть, так что нужно его разговорить.
Тем более без переливчатого баритона этот недолго вечный рай кажется несовершенным. — Чем ты занимался до приезда в Вольтерру?
Улыбка тут же исчезла.
— Так, ничем особенным…
— Конечно… — буркнула я.
— Зачем делать такое лицо?
— Ну… — я задумчиво поджала губы, — во сне ты сказал бы именно так. Наверное, у меня воображение выдохлось.
— Если расскажу, поверишь наконец, что это не кошмар?
— Кошмар! — с презрением повторила я, но Эдвард действительно ждал ответа. — Наверное… Если пойму, что к чему.
— Я… охотился.
— И это объяснение? Где доказательство того, что я не сплю?
Эдвард выдержал паузу, а потом заговорил медленно, тщательно подбирая слова:
— Я охотился… не ради еды. Скорее учился… выслеживать, это всегда у меня не очень получалось.
— Кого выслеживал? — полюбопытствовала я.
— Так, даже говорить не стоит.
— Ничего не понимаю…
Каллен снова замешкался; его лицо, зеленоватое в свете цифр электронного будильника, было каким-то потерянным.
— Должен… — он набрал в грудь побольше воздуха, — должен перед тобой извиниться. Конечно, я должен… да нет, обязан тебе гораздо большим, просто пойми… — слова неслись бешеным потоком, как всегда, когда Эдвард нервничал, и, чтобы ничего не пропустить, мне пришлось сосредоточиться, — я ни о чем не подозревал. Не подозревал, какой хаос оставил после себя. Мне-то казалось, здесь ты будешь в безопасности. В полной безопасности. Я не допускал, что Виктория… — произнося это имя, Каллен оскалился, — решит вернуться. Признаюсь, единственный раз, когда ее видел, я гораздо больше интересовался мыслями Джеймса. Не думал, что Виктория способна на месть, и в голову не приходило, что она так к нему привязана. Теперь понимаю почему: она слишком верила в Джеймса и не представляла, что его планы могут сорваться. Излишняя уверенность и заслонила ее истинные чувства, помешав мне разглядеть крепкую связь между Джеймсом и Викторией. Я не пытаюсь оправдаться: по моей милости ты столько пережила в одиночку! Когда я услышал от Элис твой рассказ — да она сама видела более чем достаточно! — когда понял, что тебе пришлось отдать свою жизнь в руки оборотней, незрелых, эмоционально неустойчивых, да они первое зло Форкса, если не считать Викторию… — Каллен содрогнулся и буквально на секунду замолчал. — Не знаю, поверишь ли ты, но ни о чем подобном я не подозревал! Ненавижу себя, простить себе не могу даже сейчас, когда сжимаю тебя в объятиях! Я самый ничтожный…
— Не надо! — В глазах Эдварда столько боли, что я постаралась подобрать нужные слова, слова, которые освободили бы его от воображаемого обязательства, причинявшего столько боли. Успокоить его будет непросто; кто знает, выдержит ли моя нервная система? Но попытаться нужно, не желаю нести в его жизнь страдания! Эдвард должен быть счастлив, чего бы мне это ни стоило!
Мне так хотелось отсрочить этот разговор! Он станет последним и разрушит наш недолговечный рай.
Благодаря многомесячному притворству и лицедейству перед Чарли мне удалось сохранить внешнее спокойствие.
— Эдвард, — произнесла я, чувствуя, как пылает на губах любимое имя. Старая рана в груди запуль сировала, готовая вскрыться, едва Эдвард исчезнет. Не знаю, как переживу это во второй раз… — Не надо! Пожалуйста, не надо так говорить. Нельзя, чтобы… чувство вины разрушило твою жизнь. Нельзя считать себя ответственным за то, что со мной случилось. Ты не виноват, просто так вышло. Поэтому в следующий раз, когда я поскользнусь перед отъезжающим автобусом или что-нибудь в этом духе, не проклинай себя. Не сбегай в Италию, стыдясь того, что не смог меня удержать. Пусть даже я прыгнула со скалы, это был мой выбор, а не твоя ошибка. Понимаю, ты… ты привык винить себя абсолютно во всем, но нельзя же доходить до крайностей! Подумай об Эсми, Карлайле…
Больше не могу, еще немного — и истерика начнется! Старясь успокоиться, я глубоко вдохнула. Нужно освободить его и постараться, чтобы подобное никогда не повторилось.
— Изабелла Мари Свон! — Красивое лицо Каллена исказила престранная гримаса. Боже, да у него почти безумный вид! — Ты думаешь, я из чувства вины просил Вольтури о смерти?
В голове все перемешалось.
— Ты не чувствовал себя виноватым?
— Виноватым? Ты даже не представляешь как!
— Тогда… о чем вообще речь? Не понимаю…
— Белла, я отправился к Вольтури, потому что думал, что ты умерла, — тихо сказал парень, буравя меня глазами. — Даже не окажись я замешан в твоей гибели… — на страшном слове он содрогнулся, — даже не будь я виноват, все равно поехал бы в Италию. Конечно, следовало быть осмотрительнее и поговорить с самой Элис, вместо того чтобы слушать Розали. Но что я мог подумать, когда тот парень заявил: Чарли на похоронах? Какая мне была разница? Разница… — скорее для себя прошептал Эдвард, так тихо, что я решила, что ослышалась. — Разница всегда не в нашу пользу! Надо же, ошибка за ошибкой… Никогда больше не стану осуждать Ромео!
— И все-таки не понимаю, почему это так на тебя подействовало?
— Что?
— Почему на тебя так подействовала весть о моей гибели?
Прежде чем ответить, Эдвард целую минуту буравил меня недоверчивым взглядом.
— Неужели ты не помнишь, что я говорил тебе раньше?
— Нет, помню все…
Абсолютно все, включая ужасные слова, перечеркнувшие все остальное.
Холодный палец очертил контур моей нижней губы.
— Белла, ты сплошное недоразумение! — Закрыв глаза, Каллен покачал головой и невесело улыбнул ся. — Вроде бы однажды я уже все объяснил. Видишь ли, я не могу существовать в мире, где нет тебя.
— Я… — хотелось поточнее выразиться, но мысли испуганно разбегались, — в замешательстве. — Да, верно, не могу понять смысла его слов!
В пронзительном, устремленном на меня взгляде не было ни капли притворства.
— Белла, я умею врать виртуозно и убедительно. Приходится…
Я так и застыла, тело сжалось в комок, будто от сильного удара. Рубец в груди запульсировал, и от боли перехватило дыхание.
Каллен осторожно коснулся моего плеча:
— Пожалуйста, дослушай до конца. Я виртуозный лгун, но ты так легко поверила! — Он поморщился. — Для меня это было настоящим… потрясением.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
