На всякий случай, скорее по привычке, нежели ожидая реальной подляны, Донкович мысленно измерил расстояние до окна. Если что - высигнет, лететь невысоко. Вот только Руслик… как прислонился к стене, глаза закрыл, так больше и не шевелился. Илья тихо потыкал в него пальцем. Тот слабо застонал. Ладно. Живой.
Молчаливое разглядывание на середине зала несколько затянулось. Утвердившись в своем углу, Илья посмотрел в ту сторону, и насторожился. Пьяная шмара преобразилась. Перед ними восседала, по крайней мере, матрона, мало ни королева.
Это ничего, что ее надысь попользовали всем гарнизоном местные гладиаторы, - у них были школы, а не гарнизоны, но - не важно, - потом вываляли в грязи, надавали пинков и бросили на улице. Она достаточно быстро пришла и смотрела на них, как на рабов. А когда заговорила, перспектива, сигать в окошко, стала вполне реальной.
- Что пялишься, урод? - Сергей молчал, только весь подобрался. Для него перемена, произошедшая в тетке, тоже не осталась незамеченой. - Думаешь, не знаю, кто ты?
Думаешь, вы тут всех провели? Явились, просочились через запоры, шляетесь по городу. Вам это так не пройдет!
- Успокойся. Мы люди мирные, никого не трогаем, а гуляем исключительно для моциона. Нам бы - к морю, воздухом подышать. Видишь, мальчик у нас приболел? Ему морские ванны желательны.
- По вашему выродку котел плачет. Меня не проведешь! Я его еще на улице узнала.
Только зачем нормальным людям якшаться с нелюдями? А? Отвечай, или пойдешь в котел вместе с ним.
- Не твое дело! 3аткнись, прошмандовка! - Сергей вспылил. Женщина, может, и поверила в искренность его порыва, а вот Илья - нет. Не стал бы многомудрый, ушлый, бывший… просто так пылить. Задумал что-то. И ему, то есть Илье, надобно быти начеку. Если что - прийти на помощь. Только, похоже, с гневной блядью Сергей и сам справится.
А та, между прочим, ни капли не обиделась. Наоборот, вся расплылась и даже на спинку кресла откинулась расслабленно - беседу продолжать:
- А ты ничего - крепкий и злой. Я люблю сильных. Так и быть, котел подождет.
Останешься при мне. Но эту привилегию надо заработать. Сейчас ты и твой товарищ подержите выродка, а я сделаю из него мужчину. Говорят, для них такое - хуже котла. За то, ты останешься жив, и даже Гаслан ничего тебе не сделает.
- Больше ниче не нада?!
- Будешь вторым, а там - посмотрим. Я сегодня устала.
- Так иди спать. Отдыхай.
- Ты не понял! Мои приказы не обсуждаются. Их выполняют. Иначе…
Звук родился сам собой. Зазвенело наподобие комариного писка. Потом звучание стало нарастать, пока не перешло в надсадный вой и, наконец, нестерпимый визг, на пределе восприятия.
Женщина побелела, закрыла глаза. Сергея сложило пополам, и вывернуло желчным комком. Илья даже бороться с дурнотой не стал, как сидел, так и рухнул на пол, но тут же подскочил. Звук, внезапно, остро болезненно оборвался. Вовне уже замолчало, а внутри еще вибрировало - рвались на мелкие клочки аксоны. Он на время оглох. Сергей что-то кричал, широко разевая рот. А жуткая баба валялась рядом со своим креслом. По плитам пола расползлось кровавое пятно. Илья не сразу даже понял, что садовой скамейки больше нет в живых. Мебель почила на мелкие кусочки после того, как Углов приложил ею хозяйку.
Сквозь ватную пелену прорвалось:
- Уходим! Хватай Руслика, и - в окно!
Самое время сматываться. Со всех сторон, даже с потолка бухали торопливые, тяжелые шаги. Казалось, топает целая рота.
Руслан успел очухаться. Он первым кинулся к окошку, но и первым отшатнулся. Илья - за ним. Внизу, на глубине этажей эдак шести-семи едва прослеживалась улочка, зеленела пыльной кроной чинара.
Клятое пространство! Оно тут менялось само по себе и когда ему того хотелось, совершенно не сообразуясь с человеческими привычками.
Углов заглядывать за подоконник не стал, высигнул, только ноги в воздухе мелькнули.
- Прыгайте быстрее. Тут всего-то метра полтора, - донеслось снизу.
В залу уже вбегали. Думать было некогда. Первым выбросился в окно Руслик. За ним последовал Илья. Неудобно приземлившись, он подвернул руку. Ошпарило болью, но та же боль заставила вскочить и кинуться за Угловым в первый попавший переулок.
Ух, как они бежали! Дома, деревья, редкие прохожие мелькали и смазывались. Уже и дыхание клокотало на пределе, а Углов все гнал вперед. Руслик, слава Богу, только вот помирал, а уже мчался наравне с Ильей. Откуда прыть взялась.
Бег кончился внезапно: они влетели в тупик и ткнулись в глухую стену. Стоять, даже сидеть сил не было. Все трое просто свалились под стеной, в тени, и захрипели, закашляли.
Мешки остались на месте преступления. Пьяная шмара на их беду оказалась совсем не простой. Откуда у грязной шлюхи возьмется столько стражи? Ворвавшиеся в покои мордовороты, больше всего походили на гвардию. Все как на подбор рослые, тяжелые, в белых коротких хитонах, с тесаками на поясах. Как же хорошо, что для данной местности метательное и иное оружие дальнего боя не годилось. Иначе, лежать бы им сейчас рядком у подоконника в проклятом доме.
- Все целы, не побились? - спросил Сергей.
- Я руку подвернул. Руслик, ты как?
- Нормально.
- Слышите хорошо? - продолжал допытываться Углов.
- Так себе.
- И я, как сквозь подушку. Чем она нас?
- Специальная… - Руслан замешкался, не умея объяснить.
- Машина? Приспособление? Да черт с ним. Для чего она нужна-то? Людей пугать или Дуру гонять от решетки?
- Для призыва черепахи.
- Не далековато ли от моря?
- Манок можно перенести с берега.
- А и хрен с ним! Живы до сих пор, и ладно. Мешков жаль. Даже пожрать не успели.
Есть хочется, спасу нет.
- Плохо, - невпопад, отозвался Руслан. На памяти Илии мальчик впервые заикнулся о еде. Но Руслик, как оказалось, говорил о другом:
- Плохо, что они умеют пользоваться манком.
- Почему? - насторожился Сергей.
- Если правильно позвать - любой отзовется. Не справится никто. Даже глухой…
Даже мертвый. Помнишь, в сельве…
- Призывают как?
- По имени, - просто ответил парень.
- А ведь нам кранты, - констатировал Сергей, немного подумав. Надо уходить в город. За стеной, думаю, нас не достанут.
- Надо, - согласились с ним, без всякой, впрочем, надежды на успех. Сюда они попали совершенно случайно. Выходов не знают. Но сидеть и ждать… Нет!
- Встали! - скомандовал Углов и первый зашевелился. Получилось не сразу. Пока корячился, поднимаясь из пыли, окончательно извозил белые штаны. Кроссовки уже покрылись толстой коркой грязи. Рубашка на локтях порвалась. На груди расползлось зеленоватое пятно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
