стоит говорить, что Суинтон проявил пунктуальность, и в тот же день с сердцем, полным радости, отправился прямо с Парк Лейн в Париж.
Не меньше радовался и его патрон, такой дешевой ценой расплатившийся за прелюбодеяние. Оно могло стоить ему уничтожающего скандала.
Меньше чем через неделю Суинтон вошел в виллу на Южном берегу с патентом на графский титул кармане.
Глава LXXVII
ГРАФ ДЕ ВАЛЬМИ
Если миссис Гирдвуд и испытывала в своей жизни удивление, то это было, когда мистер Суинтон появился в отеле «Кларендон» и спросил, не согласятся ли она и ее девушки посетить прием у лорда С.
Прием состоится в резиденции лорда на Парк Лейн.
Вдова торговца дала согласие, не посоветовавшись с девушками. После этого пришло приглашение на красивой бумаге с хорошо известным гербом.
Миссис Гирдвуд вместе с девушками отправилась на прием. На голове и груди Джули сверкали бриллианты на двадцать тысяч долларов.
В остальных отношениях они были одеты так же, как остальные дамы, присутствовавшие на приеме, а среди них были самые благородные в стране.
Что касается внешности, американские леди мог ли не стыдиться и джентльмена, который их сопровождал. Для них он был всего лишь мистером Суинтоном, и миссис Гирдвуд испытала еще один шок, когда благородный хозяин, подойдя к ним, обратился к нему «мой дорогой граф» и попросил представить его дамам.
Разрешение было милостиво дано, и впервые в жизни миссис Гирдвуд была окружена подлинными аристократами.
Невозможно было ошибиться в этих людях, носивших все титулы, занесенные в «Книгу Берка». И теперь уже невозможно было усомниться в том, что мистер Суинтон — действительно «кто-то».
— Он граф, это точно, — рассуждала про себя миссис Гирдвуд. — Не лорд, но он никогда и не называл себя лордом. Но граф — это то же самое. Или почти то же самое… К тому же есть графы с богатыми поместьями — гораздо богаче, чем у многих лордов. Разве мы о таких не слышали?
Этот вопрос она задала шепотом Джули после представления величественному хозяину.
Но Джули не имела возможности ответить, потому что благородный хозяин был так снисходителен, что принялся беседовать с ней, и беседовал так долго, что граф как будто начал ревновать. Словно заметив это, его светлость отошел, чтобы проявить вежливость по отношению к двадцати другим изумительным молодым леди, украсившим его прием. И на весь остаток вечера Гирдвуды были предоставлены вниманию графа.
Прием продолжался всего два часа, начался в десять и кончился в двенадцать, подавали легкую закуску, которая с трудом могла сойти за ужин.
Как следствие, граф де Вальми (таков был отныне титул мистера Суинтона) пригласил дам на более существенный ужин в одном из модных ресторанов на Пикадилли. Здесь они встретились с другим графом, с тем самым, с которым познакомились за обеденным столом мистера Суинтона и который на этот раз пришел без графини. Вместе они провели еще два приятных часа.
Даже Корнелия наслаждалась, хотя и не обществом двух графов. Она встретила на приеме джентльмена — мужчину, который по возрасту годился ей в отцы, — но с благородным характером и добрым сердцем, которому девушка сочувствовала. Они поговорили. Корнелия забыла о разнице в годах. Она разрешила новому знакомому навещать ее, и это помогло ей не чувствовать себя одинокой, когда граф де Вальми все внимание уделял исключительно ее кузине, а женатый граф оживленно беседовал с тетушкой.
Шампанское и мозельское оказались превосходны. Миссис Гирдвуд с удовольствием пила и то и другое, ее дочь тоже.
Графы оказались живыми собеседниками — особенно тот, которого они так долго называли мистером Суинтоном и который больше не заботился о своем инкогнито.
Миссис Гирдвуд теперь испытывала к нему материнскую любовь, а Джули смягчилась при мысли о том, что может стать графиней.
«Что может быть лучше и приятней?» — думал она, повторяя слова матери. Знатная графиня, красивый муж граф, дорогие платья и бриллианты, кареты и много денег, — все то, что делает титул особенно желанным!
И как здорово будет самой устраивать приемы — и не только в Лондоне, но и в Нью-Йорке, на Пятой авеню!
Она сможет приехать в Ньюпорт в самый разгар сезона и смотреть на всех этих Дж., и Л., и Б. свысока, заставить их завидовать ей, когда она будет говорить им в лицо — «графиня де Вальми»!
Что с того, что она не любит графа до умопомрачения? Она будет не первой — таких миллионы, кто смирил стремления сердца ради приличного брака.
Именно в таком настроении застал ее Суинтон, когда — теперь уже под своим подлинным именем — повторил свое предложение.
И она согласилась стать графиней де Вальми.
Глава LXXVIII
РАЗМЫШЛЕНИЯ НА КАНАЛЕ
Казалось, Суинтон достиг полного торжества.
У него есть титул, который у него не могут отобрать — не может даже тот, кто его даровал.
У него есть патент на титул и документ о дворянстве; и он собирается бережно хранить их.
Однако, ему нужно еще состояние, и, кажется, оно тоже у него в руках.
Джули Гирдвуд согласилась стать его женой, с приданым в пятьдесят тысяч фунтов и с ожиданием гораздо большего!
Это редкая удача, вернее, свидетельство его ума и настойчивости. И дьявольского коварства.
Но торжество еще не полное. Остается Заключить брак. А что потом?
Будущее оставалось сомнительным и полным тьмы. Затемняли его опасности и страхи.
Что, если Фэн окажется неверной? Верной себе, но неверной ему? Что, если она не решится на такой позор и запретит вступать в брак? Она может так поступить в самую последнюю минуту.