— Когда ты последний раз отдыхал?
— Больше года назад. Пять дней подряд. Первый отпуск за несколько лет, — как на духу выложил я.
— Не бережете вы себя, бизнесмены. Годами без отпуска, выходных, по шестнадцать часов в сутки, ради чего?
— Ну, бизнесмены на этот вопрос могут ответить даже так: ради денег. А вот ты, почти такой же образ жизни ведешь, ради чего?
— Чтобы воздух чище стал. Ответ устраивает?
— Вполне.
— Вот поэтому я предлагаю тебе немного отдохнуть. Ты ведь еще от раны не оправился?
— Ты в этом уверен?
— Уверен. Поэтому, может, в санаторий пойдешь?
— Извини, генерал, но давай построим разговор по-другому? Я действительно должен подумать. Поэтому в общих чертах изложи не свой план действий, а мою главную задачу. Можешь пока ее не конкретизировать. И главное — почему именно я? В наших взаимоотношениях это что-то новое…
— Ты считаешь, что я тебя вытащил… — подозрительно посмотрел на меня Вершигора, однако жизнь давным-давно научила перехватывать инициативу в подобных беседах.
— Не считаю. Но если Рябов даже тебе открыто поведал, что он против, значит дело рисковое. Я привык рисковать, не скрою. Но только по своей собственной воле.
— Потому тебе и предлагаю. Больше некому. Действительно, некому.
— Незаменимых людей нет, — ухмыльнулся я.
— Но только не в этом случае. Другой кандидатуры просто не найти, человека со стороны внедрить можно, но годы уйдут. У нас этого времени нет.
— У тебя.
— И у тебя тоже. Эти люди пострашнее, чем… Словом, тут вашими банковскими игрушками и прочими делами не пахнет. Здесь уже наработаны такие деньги… Поэтому они другие игры затеяли. С жиру бесятся. А жир круто на крови замешан. Если эта зараза дальше пойдет, ее уже не остановить. В общем, так. Почему ты? Причин несколько. И ситуация подходящая. Ты нуждаешься в отдыхе, все знают — был ранен. Ты хорошо известен в этом городе. Особенно твой, как говорит Рябов, ангельский характер. Ты умеешь за себя постоять, тем более, что предстоящее дело будет почти без прикрытия. И, наконец, ты когда-то был фехтовальщиком. Я предполагаю, что человек, на которого тебе предстоит выйти, — тоже специалист по саблям.
— Я специалист по рапирам. На что ты намекаешь?
— Не на Чируса, — отрезал Вершигора. — Туда ему и дорога. Да, вот еще. Дело опасное. У меня на подходах два агента погибло, сразу предупреждаю. Так что думай.
— Ты все сказал?
— Почти.
— Вершигора, ты же светил меня, как своего агента, когда вытаскивал.
— Об этом не беспокойся, — сузились глаза генерала.
— Тогда договаривай. Я выйду на этого человека — и ты его арестуешь?
Вершигора недовольно засопел. Еще бы, связаны руки у господина генерала, никак преступность организованную не поборет. А ведь все знает, информация у него на должном уровне. Дай Вершигоре свободу действий, он в одну ночь подметет всех этих авторитетов, новоявленных бизнесменов с громкими кличками, но кто генералу позволит такое сделать?
Да и мне подобный поворот событий не по душе. Разреши Вершигоре действовать, как он того хочет, генерал не просто полгорода доходов лишит, столичное руководство без паек оставит, он столько рабочих мест разрушит — представить страшно. Безработными станут законопослушные граждане, которые даже не догадываются, на кого они трудятся в своих цехах, барах и магазинах. Но не это главное. Это дело Вершигоре до того понравиться может, что наш генерал на таких, как я, нацелится. И что, дорогие граждане, поздравлять вас с новым тридцать седьмым годом?
Может быть, кому-то действия генерала и по душе будут. Только не догадывается тот, кто клянет всех новоявленных богатеев, завтра и его прибрать могут. И приберут, когда такие клиенты, как я, закончатся. Молох правового беспредела обязан получать кровь регулярно.
— Значит, не арестуешь, — спокойно сказал я.
— Я этого не говорил, — нейтрально ответил генерал.
— Какой финансовый уровень у предполагаемого партнера?
— Тебе с ним не стоит конкурировать, — отрезал генерал. — По крайней мере, об одной его игре знаю. Не повезло в баккара с неким почти что шейхом. И он выложил наличными пятнадцать миллионов долларов.
— Значит ты знаешь, кто это?
— Я не знаю. Действительно не знаю. Такие люди не светятся, даже когда катают. Просто сопоставил факты по полученной информации. И еще знаю, что санаторий «Русалка» — одно из его самых дешевых заведений.
— Прекрасное место, — заметил я. — Тот, у кого меньше миллиона в бумажнике, может не рассчитывать на курс лечения. Давай договоримся так. Я подумаю, потому что главной причины ты все-таки не назвал.
Вершигора посмотрел на меня с недовольством.
— А что ты думал, генерал, я миндальничать стану? Мало ли бывших спортсменов, с головой на плечах. Но скажи, ты в состоянии обеспечить легенду? Наверняка тебе понадобится годовой бюджет страны, чтобы уровень операции был должным. Отчего ты решил, что я стану разбрасываться собственными средствами, если соглашусь выполнить эту просьбу…
Вершигора ткнул в пепельницу папироску, прикурил следующую, возбудился и поведал чуть громче обычного:
— Потому что тебе всегда было на это плевать. Раз у нас такой откровенный разговор пошел, разве деньги для тебя главное? Как ты любишь выражаться — деньги всего лишь ставки в игре. Просто игра предстоит такая, которую тебе вести еще не приходилось. Без поддержки Рябова, ваших приятелей из госбезопасности. И я не смогу прийти на помощь. Я сделал предложение, ты думай. Понимаю, мне ты ничего не собираешься доказывать. Но, наверное, самому будет интересно проверить — такие уж медные у тебя яйца.
— Они у меня золотым налетом покрыты, — спокойно ответил я. — Другое дело был бы, как прежде, злым и голодным. Я подумаю, Вершигора.
— Утром дашь ответ? — посмотрел на меня генерал.
— Поспешность нужна при ловле твоих основных клиентов, — пытаюсь ответить любезностью на любезность. — Тех, что кошельки крадут или кило колбасы. Так им и надо. Крали бы по-крупному, их бы никто не трогал, а генерал Вершигора честь отдавал.
На провокацию Вершигора не поддался. Он аккуратно тряхнул папиросой над хрустальной пепельницей и заметил:
— Свою честь я никому не отдам. Подумай. Пока мы с тобой здесь сидим, там люди гибнут.
— Рябов тебе даст ответ утром, — ответил я в знак окончания разговора.
Я вышел на улицу через черный ход вместе с замаячившими за спиной телохранителями. Холодный ночной октябрьский ветер обжег своим дыханием, мгновенно погасив пламя зажигалки. Остаться один на один с судьбой, единственное во что я верю в этом мире или сделать вид, что предложение начальника Управления по борьбе с организованной преступностью мне не по душе. Себе я не могу лгать, жить стоит ради победы и драться нужно только ради нее — этот вывод я сделал давным-давно. И, может, только потому до сих пор остаюсь в живых.
Неожиданно ловлю себя на мысли, что Вершигора тоже пристраивает мне ловушку. Только на этот раз я рискую попасть в западню собственного характера. Впрочем, до утра еще много времени, окончательно пока ничего не решено.
Во всяком случае, одно ясно — не стоит выдергивать с брачной постели Снежану, прихватив по дороге Анастасию, чтобы доказать самому себе, насколько у меня эти самые яйца медные. Хотя заняться любовью одновременно с двумя Вишневскими — такая мысль может прийти в голову только от моего великого бармалейства. Или от отчаяния.
Впервые за много лет не знаю, как поступить: правильно или так, как хочется. Я в бешенстве отбросил в сторону сигарету и только сейчас заметил стоящего рядом Рябова.
— Ну что ты решил? — спросил Сережа наигранно бодрым голосом.
— Ответ предстоит дать утром, — раздраженно сказал я. — Так что не мешай.
Рябов отчего-то вздохнул, полез в карман и достал пистолет.
— На, Вершигора просил тебе подарок сделать. Вне зависимости от решения.
Мой «ЗИГ-Зауэр». Он исчез больше года назад, в тот день, когда Марина спасла мне жизнь. Значит Вершигора знал все, если этот пистолет в конце концов оказался у начальника Управления по борьбе с организованной преступностью.
Марина в случае чего меня уже не прикроет. И Рябов со своими конторскими друзьями. Вершигора честно предупредил — на него тоже можно не рассчитывать…
Я достал из кобуры «маузер» и выверенным движением послал на привычное место «ЗИГ-Зауэр». Все возвращается на круги своя, подумал я, передав Рябову «маузер» и никелированный «вальтер».
— Если ответ будет положительным, туда придется идти без оружия, — как бы невзначай сказал я.
— Это точно, — улавливаю неподдельную тревогу в голосе Рябова. — Так что ты решил?
— Еще не знаю. Во всяком случае, ты сам все поймешь, если попрошу хранить «ЗИГ-Зауэр» до моего возвращения. Давай прогуляемся, — предложил я, достал сигарету и отметил необычное волнение Рябова.
