Первым не выдержало чудовище – издав громкий клекот, матка прыгнула на медведя, метя смертоносным жалом прямо в ему морду. Поймав тварь в воздухе, медведь швырнул ее на землю, и тотчас когтистая лапа с хрустом проломила панцирь, орошая землю ярко-зеленой кровью. Но зверь и сам пропустил несколько ударов – взревев от боли, он бросился на противника, дабы завершить начатое, но тварь успела отпрыгнуть в сторону, поднырнуть под огромную лапу и через мгновение уже сидела на спине медведя, хлеща жалом его шкуру.
Наконец, медведь сумел скинуть матку наземь – наградив ее парой крепких ударов – и отшатнулся в сторону, точно переводя дыхание, пока на то есть возможность. Чудище выглядело весьма плачевно – то тут, то там проломленный панцирь сочился слизью и кровью, одна лапа была надломана, но и Крепышу досталось что надо – его чуть шатало то ли от ран, то ли от яда, а спина и морда была испещрена порезами.
Увидев эту картину, Тедельмид опять поднял посох, выкрикивая слова заклинания – молния вновь ударила в камень, но... Громкий хлопок, треск – и посох разлетелся на куски, а старик отлетел на добрый десяток шагов, затихнув на земле. Матка словно почуяла, что Крепыш неожиданно лишился своего главного союзника и, не мешкая, бросилась в атаку. Глядя на медведя, что вяло отмахивался лапами, с каждым мигом пропуская все больше ударов, Стефан понял, что медлить больше нельзя.
Подняв с земли меч, он бросился прямо в гущу схватки. Выждав несколько мгновений, он, наконец, поймал нужный момент – и, поднырнув под взлетевший в воздух хвост, воткнул острие точно в дыру вблизи уродливой башки, где виднелась незащищенная плоть. От последующего визга у него едва не лопнули уши – беспорядочный взмах жала чуть не лишил его жизни, но следующим ударом он отсек его почти под корень. Королева заметалась, не зная, кого из противников следует опасаться больше, на миг повернулась к медведю спиной – и тот не стал терять времени даром.
Издав громогласный рев и собрав все силы, зверь в прыжке обрушился на гуля всем своим весом. Стефан едва успел отбежать в сторону – рев зверя, визг чудовища и хруст панциря, казалось, взлетели до небес. Решив, что пора отступать, матка попыталась уйти, отпугнув Крепыша хвостом. Но без жала тот был бесполезнее простой бечевки – удар, еще удар, и, поднявшись на задние лапы, медведь попросту рухнул прямо на башку твари, лопнув ее, точно гнилую тыкву. Королева дернула сучковатыми лапами в последний раз и затихла – а прочие гули, почуяв, что их предводительница издохла, кинулись врассыпную, издавая испуганный клекот. За ними, не мешкая, бросились в погоню волки, но Стефан знал, что поодиночке твари уже не представляют опасности – попрячутся по каким-нибудь норам да щелям, а то и вовсе сбегут куда подальше.
И так закончилась эта битва за лес. Гроза стихла, тучи рассеялись и на землю упали лучики солнца, освещая поле пусть и короткой, но жаркой битвы. Стефан почуял на своей руке шершавый язык – и, пускай с некоторой опаской, но потрепал медведя за ухом. Все еще чуть шатаясь, тот побрел прочь, а Стефан, тем временем, поспешил к Тедельмиду. По пути он увидал в траве какой-то блеск – как ни удивительно, хоть от посоха и осталась одна труха, но камень остался цел. Внутри него до сих пор клубилась какая-то дымка и немного пораздумав – Стефан на горьком опыте понимал, что всякие магические штуки лучше лишний раз не трогать руками – он все же поднял его с земли и сунул в карман. Мало ли, может старику без побрякушки свет не мил.
К счастью, друид пускай и был без сознания, но остался жив – хоть брови и усы у него подпалились, лицо, испещренное занозами, залило кровью, а руки покрылись сажей; но волосья отрастут, да и раны на вид казались пустяковыми. Несколько ссадин и царапин – но все равно стоит показать его Мелэйне и побыстрее. Взвалив Тедельмида на плечи – после Джейми он казался просто пушинкой – Стефан поспешил к хижине, надеясь не заплутать по дороге. Однако вряд ли бы ему это удалось – весь путь за ним внимательно наблюдали птицы, что начинали галдеть, едва он сворачивал не туда, и не успокаивались, пока он не изменит направление; а нередко в кустах мелькала серая шкура, да поблескивали желтые глаза.
Уже смеркалось, когда вдалеке показалось жилище друида. Джейми и Мелэйна ждали их снаружи – первый выглядел вполне сносно и даже попытался перехватить у Стефана друида, пускай и едва не уронив того на землю; а жричка, не мешкая, тотчас поспешила осмотреть старика. Тот же на удивление скоро пришел в себя – девушка едва успела к нему притронуться, как он вдруг раскрыл глаза и пробормотал что-то не непонятном языке; но оглядевшись, он лишь взглянул на Стефана в немом вопросе, на что тот ответил ухмылкой и коротким кивком.
Мелэйна осмотрела Тедельмида и Стефана, а после, отужинав на скорую руку, они завалились спать – и ближайшие несколько дней, пока Джейми вставал на ноги, оказались, наверное, едва ли не самыми счастливыми в жизни Стефана за последнее время. Тедельмид, не уставая, вел с Мелэйной споры о богах и прочих святых делах, но и не только; он показал как на слух отличать скворца от зяблика, рассказал, как можно быстро найти съедобные сытные коренья, по мху определить, где север, а где юг, и научил многим другим занятным вещам.
Но как бы не нравилось всей троице гостить у друида, пришла пора отправиться в дорогу. Из дома они вышли ранним утром, едва-едва первые лучи упали на кроны деревьев и Тедельмид повел их сквозь чащу, дабы показать наиболее близкий путь к ближайшему городу. Напоследок Мелэйна крепко обняла старика, на что тот ответил лишь взмахом руки и смущенным ворчанием; Джейми пустился в долгие и, признаться, довольно косноязычные благодарности, а закончив, крепко пожал тому руку. Ну а Стефан попросту хлопнул друида по плечу и простодушно произнес:
– Ты единственный колдун из тех что я встречал, который не вызывает желания бежать от него куда подальше.
– Одни из самых теплых слов, что я слышал, – с нарочито серьезным видом ответил Тедельмид, но все же чуть ухмыльнулся в бороду.
Напоследок проверив припасы – старик не поскупился дать им с собой в дорогу столько еды, сколько они могли унести – все трое еще раз попрощались и направились прочь, когда Тедельмид в последний раз окликнул Стефана. Тот оглянулся – и едва успел поймать в воздухе что-то, метящее ему прямо в грудь. Взглянув на желтый камень, внутри которого блестели голубые прожилки, он в недоумении взглянул на друида, но старик лишь крикнул:
– Да хранят вас боги – и Старые, и Новые. Прими это как подарок – кто знает, быть может, тебе он сгодится.
Стефан еще раз взглянул на камешек, взвесил его в руки, открыл было рот и поднял глаза на друида – но того уже не было; лишь ветер шелестел опадающий листвой, да где-то вдалеке запела какая-то птичка. Пожав плечами, Стефан спрятал камешек за пазухой – и вот они снова направились в путь.
