Надеюсь, словосочетание «психическое расстройство» я ввернул удачно: вроде бы и опроверг, но вроде бы и не до конца.
— Вот и мне кажется, что он устал, — задумчиво произнес Павел Петрович. — Но, согласитесь, это какой-то удивительный случай, экзотический. Все эти слова о колдовстве, о ворожбе… Однажды в Мексике мне тоже встретился один эль марьячи, то есть гитарист, и вот он… Хотя ладно, Ваня, это уже не по теме… Простите, что я вас дернул с утра пораньше. Удачно вам поработать.
Есть, господин президент! — как обычно, мысленно подвел я черту под разговором с главой государства. Самым неприятным фактом была скорость, с какой мой шеф оклемался и уже допетрил, что к его временному помутнению я каким-то боком причастен. Правда, оба его факса — невероятная глупость, это он сплоховал от внезапности, но очкастый бобрик тоже не пацан и быстро учится.
Значит, мне надо срочно играть на опережение. Люфт у меня небольшой. Если через сутки я не получу хоть одно «заряженное» пирожное, будет худо. Что делать? Мчаться напролом — вообще-то не мой профиль. Обычно я не доверяю прямым автобанам, предпочитая объездные пути: на очевидной трассе опасностей не в пример больше. Но раз тебя загоняют в цейтнот, тебе уже не до хитрых загогулин. Только вперед! Пора брать на абордаж эту самую кондитерскую. А там уж по ходу разбираться, что к чему.
— Софья Андреевна, — спросил я по селектору. — Погодин с Органоном еще не у меня в приемной?
— Сию секунду вошли, — доложила секретарша. — Запускать?
— Запускайте, и побыстрее.
Всего пару минут назад я бы не удержался от грандиознейшей выволочки. Но к чему теперь арт-подготовка? Этих учить уже некогда и бесполезно. Пушечному мясу стратегия не нужна.
— Процесс пошел, — торжественно объявил я двум придуркам, едва они вошли и расселись. — Наш план вступает в новую фазу.
Я поднатужился и мобилизовал внутри себя наличные запасы самого кондового, самого замшелого канцелярита. Пронеси, Господи!
— Помните, я вам уже говорил о неких транснациональных силах, посягающих на государственные приоритеты нашей державы? — Чурбаки слов-дров складывались в тяжелые поленницы предложений, как будто я сразу набело строил передовицу для центрального органа партии «Любимая страна». — Всего полчаса назад из источников в компетентных ведомствах мне стало известно, что на днях будет сделана попытка похитить и вывезти за рубеж рецепт известного вам кулинарного шедевра. Поскольку тут замешаны высокопоставленные особы с диппаспортами, наши госорганы, увы, не могут вмешаться должным образом. А вот вы — организация общественная. Вы можете поработать для Отчизны. Готовы?
Два моих китайских болванчика дружно закивали головами.
— Отлично, — продолжил я. — Я в вас не ошибся. Благодаря вам мы получим возможность сделать первый ход. Вызовите еще нескольких товарищей по партии и отправляйтесь на Шаболовку. Ваша задача — проникнуть в помещение и произвести выемку. Ищите записи кулинарных рецептов — современные не трогайте, только старинные. На латинском, но можно и на русском тоже. Ищите книги, свитки, папирусы, берестяные грамоты и тэ дэ. Найденное — в мой кабинет. Здесь самое надежное место… Вопросы есть?
При всей тупости обоих гавриков вопрос номер один напрашивался сам собой. Интересно, который из двух вылезет с ним первым? Ставлю на Органона. Ну точно, он: вот уже разевает пасть.
— Иван Николаевич, — спросил юный придурок, — а если эти Черкашины не дадут нам произвести выемку? Ну вроде как они окажутся не очень патриоты… С этими слепыми-то что делать?
Глава двадцать девятая Сияющие доспехи (Яна)
Говорил же мне Макс, думала я, не в силах даже шевельнутся. Предупреждал же меня. Советовал мне: не спеши, Яночка, успеем, потерпи до завтра. С утра, говорил он, возьмемся вдвоем — и все будет. И я, конечно, кивала, а про себя твердила: нет-нет-нет, я хочу сейчас! Быстрей-быстрей, в одиночку — чтобы и мед мне, и сгущенка мне, и можно без хлеба. Решила сделать по-своему. Ждать не пожелала, а если уж честно, захотелось дуре блеснуть своим талантом. Показать, что и она кое-что умеет. Преподнести этому чекисту наглядный сюрприз. Чтоб он еще только глаза продрал у себя номере, а книга Парацельса — вот-с, пожалте, дело сделано, и Яна Ефимовна Штейн со скромненьким видом шаркает ножкой…
А что в результате? Даже не облом. Хуже: катастрофа.
Самое главное, план мой выглядел безупречным. Разведки уже не требуется, рекогносцировка не нужна, что ж еще? Кому, как не мне, знать на «пятерку» географию духана «Сулико»? Я ведь, пока готовилась к военной акции под кодовым названием «Вареный лук», каждый свой шаг заранее обдумала, рассчитала и проверила. Дверной замок, дверь, кухня, ширина коридора, высота косяков, размер чуланчика — все, что у господина Кочеткова имелось в логове, было и у меня в голове. Я могла ориентироваться на ощупь, на слух, на запах. Одной, правда, детальки в общей мозаике я тогда еще не знала. Не додумалась, что пухлый макулатурный том, обернутый в дряхлую газету и мирно пылящийся в кладовке на пачке старых «Огоньков», когда-нибудь может понадобиться. Оттого-то и приходится мне наступать вторично в туже реку. Ирония судьбы: три дня назад я могла бы захватить книгу с собой без малейших усилий — легким движением большого и указательного пальцев.
Ночную вылазку на территорию врага я предполагала начать в три пополуночи, а завершить не позднее пяти утра. Притом, что немалую часть времени я отводила на неторопливую пешую прогулку по Крымскому мосту и Крымскому валу, от нашего «Хилтона», что на Пречистенской набережной, — вплоть до самой Большой Якиманки.
Поначалу все у меня складывалось наилучшим образом. Из отеля я выпорхнула никем не замеченной. Хотя ментовско-журналистский загул на восьмом все еще по инерции продолжался, в холле первого этажа мне не попалось ни единой физиономии, трезвой или пьяной. На темных пустынных улицах ко мне ни разу не прицепились липучие нимфоманы; проходя мимо круглосуточного ларька у «Октябрьской», я дешево сторговала маленький фонарик и легко отбоярилась от попытки заодно всучить мне — «всего за полцены, девушка! ночные скидки!» — диск с новым патриотическим блокбастером «Русь выходит на тропу». Нет уж, обойдусь: я и сама вышла на тропу.
Духан «Сулико» никуда не сбежал, я обнаружила его на том же месте. Правда, теперешний фасад смотрелся похуже, чем раньше, зато получше, чем на фото в «Свободной милицейской». Осколки с асфальта вымели, сам асфальт подлатали, щербины в кирпичной кладке замазали. Если бы не наглухо заколоченная витрина, здание выглядело почти целым. Росписи в духе Пиросмани на дверях остались неизменными, а металлические баки во дворике за аркой были, как всегда, наполнены мусором до краев. Обычная картинка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
