Продираю глаза — Фельетон — всеобщий факультетский кореш и бесшабашнейший алкаш!
— Здорово-здорово, туда-сюда, где-работаешь…
— Госнаркоконтроль.
— Чё, серьёзно?
— Ну. Новое ведомство.
На мгновенье я запнулся — больно дикой показалась мелькнувшая мысль — но это же наш Фельетон — завсегдатай списков на отчисление и филфаковского сортира, а также общаги и рыгаловок, участник всех драк, чемпион области по дзюдо, а главное особа, особо приближённая к группе «Большие Надежды», где играли младо-попсовые О’Фролов и Коробковец, — короче, чуть ли не более знаменитый чем ОФ алкоголик и ёбаный придурок.
— А взять через тебя нельзя? — Я был в довольно хорошем тонусе, чуть ли не в эйфории, и ничего не боялся (что, как вы заметили, для меня кра-айняя ре-едкость!..).
Он пристально посмотрел на меня, прямо в глаза.
Я невольно улыбнулся и сделал движение выходить, поднимая воротник, отводя взгляд. Эта остановка особенная.
— А куда это мы, молодой человек, едем так поздно и с сужеными зрачками?
— I see… I see… Блять, not a blind!
— Да так, — вышел вместе с ним, и оказалось, что нам по пути, но я пошёл в другую сторону. Как же быть? To be or continued?
Походил чуть-чуть по подворотням, помочился, покурил и решил пойти туда. Она ведь ждёт. И сам я жду только одного.
Спокойно, руки из карманов не вынимаем, слышу я с двух сторон, уголовный розыск и наркоконтроль (а причём тут угро?!). Коннект гаддамт датс, унд ихь бин глюклихь, бэйб! (Не стихи, так проза?!)
Ну вот, мои золотые, мы и подошли к финалу… Как прекрасен героин, я вам не смогу объяснить на пальцах, как ужасна любовь — извольте: возьмите четыри ручки или карандаша, зажмите их между пальцами левой руки, а теперь правой что есть мочи сдавите пальцы!
* * *
…Ради таких моментов и стоит жить. Но совершенство, как заметил м-р Дёрден, не может длиться вечно — особенно с Максом!..
«Эля, Элечка, — шепчу я в постели, навалившись на неё сверху, прижимаясь лицом к её нежному лицу, — все эти две недели я пытался не думать о тебе, проклинать тебя… А вчера проснулся ночью и понял, что крыша моя едет… я проснулся в жутком страхе от того, что мне ясно представилось, что вот я лежу и я навсегда потерял тебя — что больше никогда, никогда не буду я лежать рядом с тобой! Я чувствую, что я тебя теряю. Ты ведь уходишь, бросаешь меня… Как там твой Игорёчек? В последний раз решила со мной, да?»
Она притягивает и целует меня.
