Пожалуй, самым «лично экономным» из российских императоров был Александр III. Сохранилось множество историй, рисующих его простоту, переходящую в прижимистость. С. Ю. Витте поведал о заштопанных панталонах императора, о клиньях, вшитых в его брюки, и прочем. Император в своем стремлении сократить расходы на содержание двора подчас обращал внимание на такие мелочи, о которых его предшественники постеснялись бы даже упоминать. Так, генерал Н. А. Епанчин в воспоминаниях привел следующий колоритный эпизод: «Александр III был весьма бережлив в расходовании народных денег, и его внимание привлекали даже небольшие расходы в придворном обиходе. Так, государь обратил внимание на значительное количество фруктов, конфет и вообще угощения во время приемов во дворце. Иногда приглашенных было немного, а расход на угощение выводился очень большой. Государь как-то в беседе с К. П. Победоносцевым упомянул, что по случаю небольшого приема, бывшего недавно во дворце, было показано в счете гофмаршальской части множество фруктов, конфет и прочего, но, разумеется, гости не могли уничтожить все это количество. Особенно государь обратил внимание на расход фруктов, считая, что едва ли гости могли съесть по нескольку штук. На это Победоносцев объяснил государю, что такой расход возможен. Так, например, он сам съел один апельсин, но взял с собою другой и грушу для Марфиньки – его приемной дочери. Многие гости так делают, привозя детям из дворца какое-нибудь лакомство, – как бы царский подарок. Государь не знал этого обычая и успокоился»638.
Для Александра III были характерны бережливость в расходах, стремление закрепить старое, нелюбовь к радикальным новшествам. В. С. Кривенко привел ряд характерных царских резолюций. Так, по поводу устройства калориферного отопления в некоторых комнатах Гатчинского дворца Александр III отметил: «Для чего? Я не понимаю, отопление отличное и чудная тяга!» По поводу обновления меблировки Зимнего дворца: «По-моему, не нужно»639.
Однако личная бережливость царя наталкивалась на многолетнюю традицию расходования средств, отпускаемых на содержание императорского двора. Поэтому следует признать, что, несмотря на клинья, вшитые в штаны Александра III, общая сумма, отпускавшаяся казной на содержание царского двора, постоянно увеличивалась. Если в начале его правления в 1881 г. бюджет императорского двора составил 9 154 000 рублей, то в 1884 г. эта сумма достигла 10 560 000 рублей. Эта тенденция продолжала развиваться, и к 1917 г. затраты на содержание двора достигли 17 000 000 рублей640.
К Александру III, как и ко всем его предшественникам, за материальной помощью обращалось множество людей. В том числе и виднейшие представители творческой элиты России. Широко известно, что Александр III любил музыку П. И. Чайковского, и великий композитор знал об этом. Буквально через полтора месяца после воцарения Александра III композитор через К. П. Победоносцева обратился к царю с просьбой о материальной поддержке641. В результате Александр III распорядился выдать композитору 3000 рублей, указав, что «эти деньги он может не возвращать»642. Также он оказал помощь драматургу А. Н. Островскому: «Через несколько дней состоялся высочайший указ о назначении драматургу, губернскому секретарю Александру Николаевичу Островскому пенсии в 3000 рублей в год»643. Поддерживал император и Ф. М. Достоевского.
При этом не следует считать, что деньги раздавались направо и налево всем достойным людям. Такая финансовая поддержка была скорее исключением, чем правилом. Чиновник Министерства императорского двора вспоминал: «Сколь мог я понять психологию высших распорядителей земных благ, наверху не склонны были делать подарки из казенного или дворцового сундука по примеру императриц XVIII века. Давать деньги так, потому лишь, что заслуженный человек нуждается, считалось недопустимым»644.
Возникали и коллизии служебного порядка, требовавшие использования личных средств императора. С. Ю. Витте в разговоре с Александром III упомянул о том, что много потеряет в жаловании, перейдя со службы в частной компании на государственную службу. На что «государь приказал, чтобы я восемь тысяч получал по штату, а восемь тысяч государь будет платить из своего кошелька, так что мне было назначено шестнадцать тысяч»645.
Вполне возможно, что именно этот откровенный разговор на «шкурные» темы положил начало многолетнему сотрудничеству царя и министра. Надо полагать, царю понравилась прямота, с которой С. Ю. Витте обозначил «денежную составляющую» их отношений. Современники единодушно отмечали, что Александр III был весьма щепетилен в финансовом вопросе: «Люди, заподозренные в этой слабости, не могли уже рассчитывать на его сочувствие. Без лицеприятия относился он и к членам своей собственной семьи. Он строго отличал государственную собственность от личной и в подобных вопросах был особенно щекотлив и чуток»646.
Царские дети до совершеннолетия находились на полном обеспечении большого двора, в дальнейшем же для них формировался специальный капитал, который колебался в диапазоне от 1 до 4 миллионов рублей647.
К финансовой стороне жизни императорской фамилии относились и брачные контракты, составлявшиеся при заключении семейных союзов. Были возможны два варианта.
В первом случае выходили замуж императорские дочери. Согласно законам Российской империи царские дочери, выходя замуж, кроме приданого получали единовременный капитал в 1 миллион рублей. Сумма эта была весьма приятная – для карликовых немецких государств. Но не для России. Когда в 1839 г. старшая дочь Николая I вышла замуж за Максимилиана Лейхтенбергского, но осталась в России, возникла необходимость в корректировке законодательства. В результате в июле 1839 г. в Свод законов Российской империи было внесено высочайшее повеление о «назначении великой княжне Марии Николаевне из удельных сумм 600 000 рублей годового дохода»648. В повелении указывалось, что «определенное учреждением от императорской фамилии при замужестве великой княжны награждение миллионом рублей никак не может быть достаточно к содержанию здесь ее дома, а тем менее к устроению благосостояния ее потомства», поэтому «сверх положенного по учреждению в приданное награждение миллионом рублей из Государственного казначейства назначаем ее высочеству и потомству ее из удельных сумм 600 000 рублей ассигнациями годового дохода».
Судя по тексту, с этим документом поработали квалифицированные юристы, которые проговорили все возможные варианты развития супружеских отношений молодых, как и судьбу выделяемых царем 600 000 рублей. Так, например, в документе указывалось, что этот капитал является «наследственным, доколе поколение ее останется в России или совсем не пресечется», при этом дети наследовали доход матери. Указывалось также, что «если супруг уедет из России или вступит в другой брак, то опека над доходами переходит по назначению нашему».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
