чакрой рефлексы многих шиноби скатываются до уровня самых обычных людей. Еще долгую секунду девушка удивленно хлопала глазами, недоуменно разглядывая мою самодовольно ухмыляющуюся физиономию, прежде, чем среагировать. Резко прикрыв рот рукой, Узумаки неверяще ощупала губы. Она, все еще ощущая воздействие чужой чакры на своем языке, наверное, была бы рада и его ощупать, но не решилась, побоявшись выглядеть уж слишком глупо.
— Пошли, Гурен, прогуляемся, — пригласил я девушку, вставая со стула.
— Куда? — не воспылала энтузиазмом Кушина, подозрительно поглядывая на меня.
— Прогуляемся по деревне. Тебе ведь, наверно, надоело тут сидеть?
Времени у меня на девушку было немного, через пару часов уже нужно будет бежать на встречу с Конохой, поэтому пришлось Кушину поторопить и помочь ей встать с койки. Скептически осмотрев больничную робу, я секунду поразмышлял, стоит ли ее в таком виде водить по деревне. Пожалуй, ей нужна хотя бы обувь нормальная. А где обувь, там и все остальное. Ладно.
Снова воспользовавшись ручными печатями, я создал новую одежду. Техника по сути была похожа на ту, с помощью которой Хаширама строил дома. Первый Хокаге управлял Стихией Дерева, собирая жилье, я же заставлял собственные клетки производить белковые нити, сплетая их в ткань. Техника специфичная и требует большой концентрации, но я наловчился в ее использовании. За время жизни в этом мире мое тело столько раз рвали на куски, столько раз мне приходилось пользоваться техникой его замены, когда новый организм вырастал буквально из ничего, что навык создания одежды наработался сам по себе. Иначе мне приходилось бы всякий раз бегать с голым задом.
— Держи, — бросил я Кушине выросшую на моих руках одежду. — Твоих размеров не знаю, подтяни там что-нибудь, если будет велико.
Девушка растерянно подхватила одежду, правда, под моим требовательным взглядом быстро опомнилась, развернула пойманный сверток ткани, осматривая подарок. Ничего сверхъестественного там не было: простенький белый сарафан и такие же белые сандалии. Я не стал мудрить с раскраской вещей, синтезировав самый простой шелк для платья и кератин для обуви. Не красоты ради все это делается, в конце концов.
— И долго ты еще рассматривать его будешь? — недовольно спросил я не торопящуюся переодеваться Кушину.
— А долго ты будешь меня рассматривать? — мгновенно среагировала девушка, аж покраснев от возмущения и смущения. — Отвернуться стоило бы тебе, знаешь ли!
— Да брось, неужели, живя в одной деревне с Хьюга, ты еще можешь смущаться таких вещей? — не став признавать своей ошибки, проворчал я, отворачиваясь. — К твоему сведению, кецурьюган и даже шаринган позволяют рассмотреть тело под одеждой тоже.
— А можно помолчать? — раздраженно буркнула у меня за спиной Кушина.
— Лучше я вообще выйду.
Все равно нужно предупредить караульных, что около часа их подопечная будет под моим наблюдением. Это много времени не заняло, Кушина переодевалась дольше. Толстая дверь звуки сильно приглушала, но судя по вибрациям пола, Узумаки почти не двигалась с места, сначала возясь с завязками больничной одежды, а потом разбираясь в новой одежде.
— Все, — наконец крикнула она неуверенно.
— А я уж думал, это никогда не кончится, — входя обратно в палату, произнес я и едва не рассмеялся, когда увидел переодетую Кушину.
Нет, платье ей пришлось почти впору. И выглядело даже вполне прилично. Просто шелковая ткань сама по себе получается тонкой, а нижнее белье я девушке создавать не стал. Конечно, я постарался сделать ткань потолще в нужных местах, но грудь у Кушины оказалась больше, чем я ожидал. Девушка еще и подвязала сарафан так, что на груди он натянут получился…
— Ладно, — сдержав улыбку, решил я, подходя ближе к Кушине. — Меня соблазнять я тебе разрешаю, но на улицу в таком виде все-таки не пущу.
Приобняв девушку за талию, поправил ее платье так, чтобы ничего сквозь него уже не просвечивало. При этом лицо Кушины оказалось всего в десятке сантиметров от меня. Судя по ярко пылающим румянцем щекам, у Узумаки явно было что мне сказать, но она просто не могла подобрать слова, чтобы выразить весь спектр переполняющих ее эмоций.
— Теперь пойдем, — сказал я, не дав Кушине высказаться.
Естественно, вести пленницу по коридорам госпиталя и улицам деревни без хотя бы мешка на голове я не стал. Джуиндзюцу не позволит ей рассказать лишнего, но оно не запретит ей использовать информацию против меня. Поэтому я решил переместиться к нужному мне месту напрямик. Технику перемещения Райкаге Кушина не пережила бы, так что пришлось пользоваться более традиционным способом.
Чтобы Узумаки в пути не потерялась, я прижал ее к себе, а в следующую секунду пол под нами расступился. Мы ухнули в него, как в воду, Кушина только и успела испугано вскрикнуть. К счастью, палата Кушины находилась на самом нижнем этаже. Ниже только подземные коммуникации, обойти которые было несложно. Используя ту же технику Дотона, что и в бою с Курамой, мне удалось быстро преодолеть несколько сотен метров. Прошло чуть больше минуты, когда земля чуть ли не выплюнула нас из себя.
Яркий солнечный свет ударил по глазам, плиты мощеной дороги ударили по стопам, когда я приземлился на них. Поддержав пошатнувшуюся было Кушину, я отступил от нее, дожидаясь, пока она придет в себя от непривычного способа перемещения.
— Мог бы предупредить, знаешь ли, — недовольно сказала она, делая вид, будто отряхивается.
На самом деле, после использования техники на ней не осталось и пылинки, но я не стал ей мешать.
— Где это мы? — спросила Кушина, оглядываясь по сторонам.
Мы оказались на тротуаре возле перекрестка, за нашими спинами влево и вправо уходила узкая, мощенная камнем улица, по обе стороны которой теснились жилые здания и лавочки, теряющиеся в едва начинающей желтеть листве мощных деревьев. А прямо перед нами стояли одиночные, окрашенные в алый цвет тории, украшенные знаками клана Узумаки. Над этими воротами как раз сияло солнце, слепя нас и освещая короткую аллею, примыкающую к главной улице и ведущую на территорию квартала красноволосых.
Людей здесь было немного: стайка молодых мамочек в сквере возле чайной, принимающие товар продавцы продуктового магазина, несколько случайных прохожих, возвращающиеся с дежурств шиноби, освобожденная от занятий по случаю Цукими детвора. Отогакуре, вообще, закрытое поселение, населенное исключительно шиноби, их родственниками и немногочисленными сторонними гражданскими. Население
