тело — это еще не все. Желание рождается не между ног, а в голове. И оно состоит не только из животного порыва к спариванию и размножению, но и из чувств. Симпатия. Привязанность. Интерес. Уважение. Но самое главное — свобода. Выбор — сказать «да» или «нет». Когда его нет, близость превращается в насилие. Даже если жертва так не считает, даже если получает удовольствие от происходящего или учится этому, потому что ее разум вырабатывает защитную реакцию. Никому не нравится, когда его принуждают, и разум умеет себя обманывать. Он верит, что происходящее — норма, что ничего страшного и неправильно в этом нет, что удовольствие — это все, что нужно от секса.
Батима хватанула ртом воздух. Встала. Прошлась по комнате. Обернулась и взглянула на нее.
— Ты… Откуда ты это знаешь?
— Я была замужем. И тоже считала, что все нормально. А потом встретила мужчину, которого захотела по-настоящему. И у меня был выбор. Теперь я знаю разницу. И не хочу возвращаться к прошлому.
— Но если однажды ты не сможешь обмануть эмира?
Саша вдохнула. Об этом она уже думала.
— Я это переживу. Мне будет неприятно, но переживу. Знаешь, ему тоже не понравится чувствовать себя насильником. Не все мужчины это любят.
Девочка покачала головой.
— Тебе нельзя оставаться на Этре. Ты слишком чужая. И уже не сможешь здесь прижиться.
Да. Раньше, попади она сюда с Земли, смогла адаптироваться, смирилась бы. Но не после Киориса. Не после того, как увидела своими глазами мир, в котором есть свобода. В котором люди не бояться выбирать и нести ответственность. И пусть там она тоже не стала своей, но обратной дороги уже нет.
Александра зевнула, прикрыв рот ладонью.
— Пойдем спать. Думаю, сегодня меня уже не позовут. А отдохнуть надо.
Этори не стала возражать. Она так и ушла, притихшая и смущенная нежданным знанием…
Глава 56
…Ночью ей снился Икар. То утро, когда все изменилось. Когда стало вдруг ясно, что существующие раньше правила и ограничения больше не играют роли. Что есть только они двое и то, что между ними. И только это имеет значение.
Его лицо после пробуждения. Растрепанные волосы. Отпечаток подушки на щеке. И улыбка. Она рождается в глубине глаз. И постепенно расходится по всему лицу, озаряя его светом. От нее становится так легко, что неловкость отступает. И пробуждение плавно перетекает в завтрак, а потом…
…Она проснулась на мокрой подушке с влажными глазами. И продолжала лежать, не желая двигаться. Хотелось вернуться в сон. К Икару. Забыть об Этре как о страшном сне. Забыть…
Но перед глазами встала Ольга на полу в том зале. Лицо Данияра. Филис… Сколько еще людей пострадает? И выжила ли ее подруга? Или теперь близких у нее стало меньше? И как ей жить с этим дальше?
Утреннее уныние пришлось отложить. Усилием воли отодвинуть в сторону. Заставить себя сесть. А потом встать. Она обещала справиться. И она сможет. Сделает. А потом, когда все закончится, пострадает в волю. Будет лежать. Молчать. И не шевелиться. Сутками напролет. И сможет оплакать всех. А пока… С каждым днем флот Этры приближается к Киорису. Ей нужно только дождаться итога. Дождаться. И она сможет.
…К завтраку ей принесли новые наряды. Такие же шелковые и прекрасные, как вчера. А еще драгоценности. Сапфиры в комплект к тем браслетам. Брошь и серьги. На мгновение стало противно. Будто она принимает что-то грязное. Мерзкое. Захотелось отбросить шкатулку, но Александра сдержалась. Она должна терпеть. И улыбаться. Улыбаться, несмотря ни на что.
На завтраке Маналь сияла и бросала на нее торжествующие взгляды. А еще громогласно рассказывала о том, сколь неутомим был эмир минувшей ночью. Саша молча ела, хотя аппетит пропал. Она заставляла себя жевать и глотать, не чувствуя вкуса. Пить. Двигаться.
В голове царил сумбур. И, когда медресс обратилась к ней, девушка отреагировала не сразу. А потом очень удивилась, наткнувшись на взгляд старухи.
— Что-то случилось?
До этого этросска показательно ее игнорировала, оставив все общение Батиме.
— Эмир желает тебя видеть в тронном зале.
Все звуки в столовой исчезли. Кажется, Далила даже перестала дышать. Как и этори, замершая с круглыми глазами. Подобное видимо было совсем не в местных традициях.
— Тогда не стоит заставлять его ждать.
Под испепеляющим взглядом Маналь Саша встала и направилась следом за старухой. Та проводила ее лишь до дверей Дома, где передала заботам стражи. А девушка запоздало порадовалась, что оделась тщательно и даже драгоценности нацепила. Она не знала, зачем понадобилась эмиру, и даже не пыталась гадать. К чему, если ответ скоро будет известен?
В тронный зал она входила, мысленно готовясь к любому исходу, но стоило поднять взгляд…
Пчелы. От их количества и размеров дыхание перехватило. Кажется, в зале находился кто-то еще. Люди. И они о чем-то говорили с эмиром, но жужжание полностью заглушало голоса. Или ей только показалось?
Саша замерла посреди зала, не в состоянии сдвинуться с места. Гудение становилось все громче и громче. А черно-золотые тела сливались в единый, шевелящийся ковер. В сплошное марево перед глазами. От которого заболела голова. Резкий прострел между висков. Спазм такой силы, что все вокруг потемнело, а гул стал невыносим. Кажется, она закричала, а может быть, просто упала, потеряв сознание…
…Саша оказалась в пустыне. Желтый песок. Солнце над головой. На ней только простой бежевый балахон. Волосы распущены. И никого вокруг.
Сердце забилось чаще. Куда все подевалось? Как она здесь оказалась? Что вообще происходит? Девушка закружилась, пытаясь понять, пытаясь увидеть хоть что-нибудь. Знак. Человека. Да хотя бы животное!
Слабый ветерок подул со спины. Запутался в складках балахона, прижимая ткань к коже. Поиграл волосами. А потом вдруг дохнул жаром в лицо, заставив зажмуриться…
…Она оказалась на берегу океана. Или моря. Во всяком случае, под ногами был песок, а в паре метрах впереди начиналась кромка воды.
— Какого черта?
Дыхание перехватило, но лишь до тех пор, пока
