— Боюсь, что наши данные не поспевают за развитием событий, господин вице-президент. Мои люди предпринимали усилия, чтобы найти подтверждение истории с «Голубым экспрессом», обнародованной этим репортером, но на прошлой неделе Форстер сам поведал всему миру, что он это сделал и ни о чем не жалеет.
Директор ЦРУ сделал небольшую паузу и протянул две бумаги Форрестеру через стол.
— У нас есть также свежие данные о новых поставках оружия обеим сторонам в намибийской войне, а также биография этого Шерфилда, репортера, который передал сенсационное сообщение.
Форрестер откинулся назад, пробежав глазами бумаги, небрежно бросил их на стол.
— Что-нибудь новенькое об этом Шерфилде?
Николсон вновь помотал головой.
— Боюсь, что нет. Мы не думаем, что юаровцы держат его за решеткой, поскольку они продолжают вести круглосуточное наблюдение за нашим посольством в Претории. Исходя из этого, мы полагаем, что он по-прежнему скрывается где-то в Йоханнесбурге.
— Есть какая-нибудь возможность помочь ему выбраться оттуда?
Николсон раскрыл было рот, но Хэрли нанес ему неожиданный удар.
— Не думаю, что это хорошая идея, господин вице-президент. — Невысокий бородатый помощник госсекретаря легонько постукивал ручкой по очкам, как бы размышляя вслух. — Все наши агентурные точки в ЮАР находятся под пристальным вниманием контрразведки Форстера. Стоит им засечь нашу попытку вызволить Шерфилда, как они тут же поднимут шумиху и объявят его американским шпионом.
— Значит, вы предлагаете оставить этого парня болтаться там до бесконечности и выкарабкиваться самому?
Хэрли мрачно кивнул.
— Не вижу другого выхода, сэр. Мы пока не можем ему помочь, наоборот, любая наша попытка выйти на него лишь наведет на его след спецслужбы ЮАР. — Он сделал паузу. — Где бы он ни находился.
— Очень хорошо. — Форрестер посмотрел себе на руки, внезапно ощутив страшную усталость и груз прожитых лет. Как всегда, аргументы Хэрли были неоспоримы, но от этого решение не становилось более легким.
Хорошо, пусть будет так. Даже при том, что основное бремя ответственности несет президент, все же какая-то доля ее ложится и на его плечи. Форрестер улыбнулся про себя, вспоминая свои относительно беззаботные дни в Сенате США. Только конгрессменам выпадает привилегия говорить одно, а делать совершенно другое.
Тем временем президент ждет от заседания Совета национальной безопасности конкретных рекомендаций, причем как можно скорее. Форрестер поднял глаза, окидывая взглядом присутствующих.
— О'кей. Давайте перейдем к более широкой проблеме: что нам делать со всей этой заварухой?
Ответом ему было молчание.
Вице-президент нахмурился. Членам Совета явно требуется небольшая взбучка для поднятия тонуса.
— Ну-ну, господа, давайте. Американские налогоплательщики держат нас не для того, чтобы мы просиживали тут штаны. — Он обратился к карте. — Итак, нам ясно, что события в Южной Африке ударят и по нам, причем очень больно. Что мы можем этому противопоставить? Эд?
Хэрли поиграл очками, быстро вытер их и надел на нос — откровенно стараясь потянуть время. Наконец он пожал плечами.
— Думаю, Госдепартамент мог бы подготовить для президента заявление с требованием отставки Форстера и назначения новых выборов в соответствии с конституцией ЮАР.
Форрестер не скрывал своего разочарования. От Хэрли он ожидал чего-то более конкретного и действенного. И все же в качестве первого шага это предложение стоило обдумать.
— Форстер просто проигнорирует его, — вступил Хамильтон Рейд.
— Конечно! — парировал Хэрли. — Но прежде, чем предпринимать дальнейшие шаги, мы должны довести до сведения мирового сообщества свою позицию.
Да, это правильно, подумал Форрестер. Кроме всего прочего, четко сформулированное требование отставки Форстера частично снимет с администрации испытываемое ею сейчас политическое давление. И — что еще более важно — оно будет означать обязательство правительства США найти какой-либо способ убрать Форстера с его поста. Он высказал свои соображения собравшимся.
Рейд продолжал настаивать:
— Может быть, и так, но что мы действительно можем сделать? Прямое вмешательство во внутренние дела законного правительства… — Министр торговли замолчал, пораженный внезапным озарением. — Господи, да они ведь не являются законным правительством! Они узурпировали власть незаконным путем!
Николсон продолжил его мысль:
— И Форстер великодушно сообщил об этом всему миру в своем телевизионном обращении. — Он повернулся к Форрестеру. — Господин вице-президент, я думаю, нам надо рекомендовать президенту отказать в признании правительству ЮАР, пока избиратели не выберут себе новое руководство в соответствии с их однобокой конституцией.
Форрестер почувствовал, что присутствующие оживились, и слегка улыбнулся.
— Думаю, последнюю мысль следует сформулировать иначе, но правительство Форстера мы должны определенно квалифицировать как незаконное и разорвать с ним всякие отношения. — Подавшись вперед, он понизил голос. — Но давайте будем смотреть фактам в лицо. Мы все понимаем, что Форстер не может капитулировать и добровольно отказаться от власти только потому, что мы так хотим. На самом деле, мы только подбросим ему дополнительный пропагандистский материал для оболванивания народа. Президент хочет знать, что конкретно мы можем сделать, чтобы спихнуть этого сукина сына.
Министр торговли нерешительно поднял руку.
— Я все же считаю, что экономика — это единственный способ прижать его. Если достаточно большая часть белого населения ЮАР увидит, что их уровень жизни падает, а бизнес идет все хуже и хуже, они сами скинут Форстера. — Рейд скривился. — Однако для того, чтобы экономические санкции в традиционном варианте дали желаемый результат, требуется время. К тому же я не вижу ничего, что приведет южноафриканскую экономику к краху быстрее, чем намибийская война и непомерные расходы спецслужб.
Форрестер нахмурил лоб.
— А если прибегнуть к более широким мерам?
— Насколько широким? — спросил Рейд. Другие сидящие за столом тоже закивали, требуя, вслед за министром торговли, более ясного определения. Мало кто хотел брать на себя ответственность за конкретные рекомендации, не получив ясного представления о намерениях президента.
Достаточно справедливо. Пора бросить маленькую бомбочку, подумал Форрестер.
— Президент уполномочил нас рассмотреть любые варианты, кроме прямого военного вмешательства.
Ошеломленное молчание прорезал низкий бас, раздавшийся из угла зала.
— Тогда — блокада.
Форрестер посмотрел на высокого человека в форме ВВС с худым лицом. Его темно-синий китель был расцвечен нашивками за выслугу лет и боевыми наградами.
— Блокада, генерал?
Генерал Уолтер Хикман, председатель Комитета начальников штабов, коротко кивнул.
— Мы можем направить из Индийского океана боевую авианосную группу и блокировать всю морскую торговлю ЮАР.
Николсон был ошарашен и даже не старался этого скрыть.
— Использовать военную силу? Это же безумие! Блокада экспортной и импортной торговли ЮАР вызовет астрономический скачок цен на потребительские товары во всем мире! А именно этого мы и пытаемся избежать!
За столом раздались возгласы одобрения. Форрестер поднял руку, и воцарилось молчание. Он ткнул пальцем в экономический доклад Рейда.
— Не думаю, что мы можем как-то воспрепятствовать безудержному росту цен, Крис. Пока у власти в Претории находятся эти негодяи, у нас всегда будут проблемы. Так что, может быть, стоит немного пострадать, чтобы решить их раз и навсегда?
Николсон попробовал по-другому.
— А что если Форстер попытается отыграться на гражданах США, находящихся в ЮАР?
— Маловероятно, господин директор, — снова вступил в разговор Эдвард Хэрли. — Он и так уже находится в состоянии войны с кубинцами, намибийцами и по крайней мере четырьмя пятыми своего собственного населения. Не думаю, что он захочет присовокупить к этому списку еще и нас. — Бородатый чиновник Госдепартамента водрузил на нос очки и продолжал: — В любом случае, в ЮАР не так уж много американцев, на которых он может направить свой гнев. По нашим подсчетам, не более трех-четырех сотен. — Он пролистнул блокнот и открыл одну из последних страниц. — Мы изо дня в день отслеживаем эти цифры. После издания нашего справочника большинство туристов уехали, а фирмы, которые все еще ведут дела в ЮАР, начали отправлять своих американских служащих домой. Плюс к тому, штат посольства сведен до минимума.
— Хорошо. Но что если их флот попытается нас остановить? — Николсон, казалось, был полон решимости всеми средствами избежать предложенной блокады.
