class="p1">– И что ты предлагаешь? – я вздохнула и потерла ноющие виски.
– Сейчас…
С невозмутимостью буддийского монаха он наклонился вперед, схватился за мой стул и подтащил ближе к себе. Кухню огласил натужный скрип, а я даже пикнуть не успела. Наши колени соприкоснулись, и дракон пробасил:
– Если вы не можете переехать ко мне, тогда я перееду к вам. Меня никто не посмеет упрекнуть в аморальном поведении, – закончил он, сверкнув кривой улыбкой. Да так, что я аж схватилась за сердце.
– Ладно тебе, Танюша. Я ведь пошутил, не пугайся так, словно я, и правда, злющий дракон, – поняв, что перегнул палку, произнес он извиняющимся тоном.
Да чтоб его! Опять эти шуточки на грани.
– Где моя самая большая ложка? – я демонстративно огляделась.
– Зачем она тебе?
– Дать тебе по лбу, вот зачем!
– Неужели у тебя рука поднимется?
– И не только рука.
Я поймала себя на мысли, что эта шутливая перепалка меня веселит. И в то же время видно, что он помочь пытается, хоть и в своей манере.
– Я не собираюсь переезжать к вам окончательно и бесповоротно. Я, конечно, наглый…
– Рада, что ты это признаешь, – я улыбалась.
– Но не настолько, – дракон поднял указательный палец вверх. – Поэтому буду просто ночевать у вас. И не спорь.
– Почему ты это делаешь? Почему мне помогаешь?
– А ты разве не поняла? У тебя один и тот же вопрос по кругу.
– Ну… – я догадывалась, но не хотела признавать, отвергала.
Дарен нетерпеливо закатил глаза.
– Потому что ты меня зацепила. Я еще не встречал женщин, подобных тебе. Они любят камни в украшениях, а ты похожа на меня. Процесс тебе нравится больше результата. Ты интересуешься самоцветами, любишь созидать, хочешь знать, как они рождаются в толще гор, как проходят долгий путь, прежде, чем засиять на пальце или шее. В тебе есть жизнь и огонь.
Он говорил пылко, увлеченно. В глубине сапфировых глаз мерцали таинственные искры, будто пытались заворожить. Я чувствовала себя маленьким кроликом, к которому в гости заглянул удав.
– С тобой интересно, Танья. Я давно забыл про тот долг, ну их, эти деньги. Тебе они нужнее, а я просто хочу наблюдать, как развивается твое дело, помогать тебе, защищать. А еще ты красивая, – лукаво добавил он, подцепил мой локон и пропустил его между пальцев.
Ох, заливает господин дракон! Ну просто соловей какой-то. И вся моя женская сущность хочет слушать, впитывать приятные слова, доверять. Но холодный рассудок, как всегда, портит всю малину.
Я старалась уговорить себя, что измена и развод мужа меня совсем не тронули, что мы давно стали просто друзьями и это было неизбежно. Но в глубине души засел комок боли и обиды. Иногда хотелось поныть о несправедливости: как это, меня, такую хорошую, на кого-то променяли? А иногда горло сжималось от злости. Я старалась гасить эти мысли и до смерти боялась повторения.
– Ладно, вернемся к этой теме позже, – Дарен откинулся на спинку стула и перестал давить на меня своей харизмой и уверенностью в собственных словах. – А теперь о том, где я был.
– И где же?
Я была рада переключению темы, мне нужно время, чтобы все обдумать и переварить. Хоть я и успела побывать замужем, опыт в отношениях с мужчинами у меня был совсем небольшой. Я ведь хотела, чтобы раз – и на всю жизнь. Поэтому была с бывшим мужем со школьной скамьи и до… до известных событий.
– Я ездил домой, в Олмез. Навестил своих родственников, проверил, как идут работы в шахтах. Но это были лишь поводы… – он бросил на меня пристальный взгляд. – На самом деле у меня была другая цель, и я не мог вернуться просто так.
Между нами повисла тишина, звучали только переливы цикад в саду. Медленно Дарен потянулся к шее. Я только сейчас обратила внимание на золотую цепь, которой раньше у него не видела. Он подцепил ее указательным пальцем и вытащил крупный, обрамленный в золото бриллиант.
– Тот самый?
Конечно, это был он. Камень, украденный у дракона и возвращенный его потомку.
Удивление было столь сильно, что я едва сдержала порыв схватить бриллиант и разглядеть его со всех сторон. Порой я думала, как он будет смотреться в объятиях металла, и приходила к выводу, что любые детали будут лишними и только все испортят. Но то, что я видела перед собой, оказалось лучше моих фантазий.
Дарен неторопливо снял цепочку. Украшение в его руках раскачивалось, как маятник. Камень обвивали тонкие ветви растения с маленькими изящными листочками. Не “дорого-богато”, ничего лишнего, каждый штрих создавал гармонию и воспевал красоту. Неужели такое создали руки человека?
– Какое интересное плетение! Ни разу такого не видела. Такое изящное и прочное одновременно.
Дарен хмыкнул. Он, как довольный кот, сощурив глаза и склонив набок голову наблюдал за мной.
– Это ведь гномья работа. Конечно, в своем старом мире ты не могла такого встретить. А называется оно “Змея, скользящая в ручье по дну ущелья при свете утреннего солнца”.
– Мать моя женщина! – я улыбнулась. – Название такое же заковыристое, как и само плетение.
Дарен откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. От него исходили волны гордости и довольства.
– Это еще что. Другое вообще звучит как “Солнечный луч, стрелой пронзающий тучи над вершинами скалистых гор и играющий в волосах гномьей принцессы, которая на рассвете вышла прогуляться тайком в поисках драконьей любви”.
– А гномы те еще поэты. И романтики.
– Когда никто не видит, – согласился он. – Тебе нравится?
Я смогла только кивнуть в ответ. В таком виде сокровище нравилось мне больше, но теперь уже не вызывало болезненной привязанности и желания оставить себе. Та тяга была нездоровой, и я поежилась, представив, что должен был чувствовать Малкольм.
Внезапно Дарен обхватил мою ладонь и заставил сжать пальцы. Соединилось все: блеск золота, тепло и шероховатость чужой кожи, грани прозрачного камня.
– Что ты делаешь? – шепнула я.
– Клянусь кровью своего предка дракона, что передаю этот бриллиант тебе добровольно. Пусть он служит тебе и тем, кого ты изберешь, Танья из другого мира, – произнес он медленно и торжественно.
В глубине души я догадывалась, что Дарен придумал это заранее, но все равно было неожиданно и трогательно. Камень
