– Все, чего я прошу, сержант, это чтобы вы, когда придет время, сделали свое дело. А время, думаю, придет скоро.
Вернулась третья летучая мышь и, сев ей прямо на волосы, пропищала свой коротенький рапорт.
Дьюкс вздрогнул и отвернулся.
Лессис погладила маленькому созданию голову и отпустила охотиться в небо. Теперь она знала не только где разыскать Трембоуда, но даже каким образом ускользнуть, когда она его схватит.
Пробил час сделать завершающий ход.
Лессис с Дьюксом проверили дорогу и, убедившись, что на ней никого нет, направились к воротам. За ними шли солдаты, все десять, в туниках и простой обуви, с обритыми головами, как у воинов Теитола. Солдаты были связаны вместе ремнями багутов, от шеи к запястью, как и любая другая группа невольников, держащая свой печальный путь через степи к этим адским вратам. Только ремни их, в отличие от ремней невольников, были без узлов.
Сзади ехали двое конников, раздетые до пояса, как багуты, с саблями в ножнах у пояса.
Дьюкс также был одет как багут; в руке он держал плеть, которой щелкал над головами «рабов», осыпая их отборной багутской руганью.
Лессис внимательно оглядела сборище. Кажется, она ничего не упустила. Дьюкс в точности походил на погонщика рабов: такая же резкость в лице, хотя для кочевника он выглядел слишком белокурым и бледным.
В сумках у всадников была дюжина коротких мечей, спрятанных до поры до времени.
Лессис постоянно ощущала, что, пока они выбираются из тумана, за ними наблюдают десятки глаз. Теперь все зависело от ретивости часовых: станут ли они поднимать тревогу. Подобные группы приходили довольно часто, хотя эта свалилась вроде бы ниоткуда.
По одному-единственному сигналу горна десятки лучников могли выйти на крепостные валы, и тогда не миновать гибели. Лессис старалась не думать ни о лучниках, ни о стрелах, ни о том, что она будет чувствовать, когда они вонзятся ей в спину.
Но горн так и не заиграл.
Наконец они достигли ворот. Дьюкс постучал в них рукояткой плети, и изнутри в ответ промычали:
– Кто идет?
Лессис ответила на резком наречии Теитола:
– Невольники, хорошие сильные невольники для Рока. Открывай.
Изнутри послышался шум.
У солдат, остановившихся перед воротами, напряжение выросло до предела. Если бы их сейчас раскусили, то истребили бы в считанные секунды. Или того хуже – взяли в плен.
Часовой возвратился.
– Начался комендантский час, ворота можно открыть только по специальному разрешению.
– У меня есть предписание, дурачина. От самого Трембоуда.
– Ага, очередная работа доблестного Трембоуда? Нынче ночью только про него и шумят! Он здесь всего несколько часов, а все уже с ума посходили.
Лессис пожала плечами.
– Эти рабы его, но он еще должен за них заплатить.
Маленькая дверца, вделанная в ворота, приоткрылась; скрипнули несмазанные петли.
– Заткни свой недовольный рот, женщина! Чтобы какие-то багуты жаловались на доблестного Трембоуда!
– Доблестный Трембоуд должен мне за этих людей. Если он впредь собирается покупать в кредит у работорговцев Гана, пускай расплачивается.
– Да заплатит он тебе, не волнуйся. – Часовой исчез. Парень был низкорослым, но плотным и сильно походил на беса. Глаза его были неестественно велики и, казалось, вылезали из черепа; рот и зубы размерами также явно не подходили для его челюсти.
– Ну, показывай, что у тебя за товар, – рявкнул он, появляясь с плетью.
Солдаты опустили глаза, сохраняя молчание и покорность.
– Так-так, – сказал часовой и выдернул из колонны молодого светлокожего парня.
– Предатели с побережья, – сказала Лессис, бросая взгляд за ворота, пока стражник ощупывал «пленника».
– Что, собирался куда-то в другое место? Небось не хочется к нам, а? Отрежут тебе кое-что и посадят в славненькую такую клетку. Полгода максимум, и тебе крышка. Хотя Рок все равно истребит всех ваших на побережье.
Лессис заметила, что другие стражники в караулке играют в кости; никто из них не обращал внимание на происходящее у ворот. Часовой пихнул солдата обратно в строй и затем обменялся долгим медленным взглядом с Дьюксом, который подался вперед, чтобы оттолкнуть стражника от «рабов».
Глаза их яростно сверлили друг друга. Часовой смачно сплюнул и повернулся к Лессис.
– Ладно, давай сюда предписание.
Лессис сунула руку под плащ, но вместо бумаги вытащила оттуда кинжал и всадила стражнику в горло; тот забулькал, и Дьюкс прикончил его, ударив сзади по голове и повалив на дорогу.
«Невольники» сгрудились вокруг лошадей; послышался лязг оружия. Каустрэп, кузнец, нагнулся и поднял меч часового; остальные уже вломились внутрь.
В караулке завязалась короткая схватка. Стражники по-прежнему увлеченно играли в кости, когда на них, будто снег на голову, обрушились воины Марнери. Помогла внезапность, стражников быстро вывели из строя, а оружие их забрали себе.
Отряд Лессис веером развернулся возле ворот, продолжая оставаться невидимым для вражеских глаз. В этот час на нижнем этаже горной крепости было тихо. Разве что можно было наткнуться на какого-нибудь случайного стражника, одиноко шагающего дозором.
Лессис порадовалась за своих летучих мышей; план места они передали довольно точно. За главными воротами глубоко в гору уходил широкий проход со сводчатым потолком. Вдоль прохода тянулись многочисленные деревянные двери со стальной арматурой. Светильники через каждые пятьдесят шагов были здесь единственным освещением.
Лессис послала Лагдален назад, за ворота, чтобы дать сигнал остальным солдатам и драконам, поджидавшим внизу.
Те вышли из укромного места и двинулись вверх, к воротам, которые распахнули, чтобы их пропустить.
Но в последний момент наверху кто-то выглянул и увидел драконов. Мгновенно раздался сигнал тревоги.
Оказавшись за воротами, Лессис повела отряд по проходу, выходящему к основанию широкой лестницы. Распахнулась дверь и внезапно появился какой-то бесенок, несущий поднос с бокалами. Из зала за ним несся шум, исходящий от многочисленных бесов. Бесенок остановился как вкопанный, глаза на его сплющенной рожице вылезли из орбит; затем он с грохотом уронил поднос и принялся вопить.
Стрела арбалета, выпущенная драконопасом Релкиным, вошла ему в глотку, и бесенок рухнул на каменный пол. Лессис осторожно прикрыла дверь, за которой пировали бесы; они так и не оторвали глаз от своих тарелок.
Но наверху несомненно уже подняли тревогу, и надо было двигаться быстро. Стараясь не шуметь, они взбежали по ступенькам на лестничную площадку, а затем на третий этаж.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
