половиной дома. Хозяйство было большим.
Объясняясь на ломанном французском и помогая жестами, мы выяснили, что летом они ждут приплод, и надеются, что стадо станет больше пятидесяти голов. Приехали сюда они три года назад, и взрослые дети – это единственные их помощники.
Мы рассказали о цели своего пути в Монреаль, но как всегда, соврали, что живем в индейской деревне. Они охали и ахая, не понимая, как мы можем жить с такими дикарями.
Хозяин явно заинтересовался нашей новинкой, и когда мы показали, как она работает, он удивился простоте конструкции и установки такого ограждения на землях. Цена ему тоже понравилась, потому что деревянный забор для выпаса скота – работа на несколько лет.
Он предложил задержаться у них, чтобы встретиться с соседями – фермерами. Ближе к обеду мы сидели за столом с пятью мужчинами, и показывали, как работает наша колючая проволока.
Нам предложили бартер, но мясо и шерсть нас пока не столько интересовали, как деньги, на которые можно было купить все необходимое для развития нашего небольшого пока производства.
Мы сговорились на достаточно большом заказе, который частично будет выплачен деньгами, а частично в виде скота, с чем с радостью согласился Бернард. С этим мы продолжили свой путь в Монреаль.
Ближе к вечеру мы были на месте, сразу нашли дом, в котором нам выделили угол для ночлега, а рано утром мы отправились в большую по местным меркам лавку со скобяными изделиями, инструментом.
Хозяин сначала удивился нашему новшеству в виде странной проволоки, а когда понял ее назначение, согласился договориться о стоимости для него, если заказ будет большим, и продавать мы ее станем только ему.
Я не хотела останавливаться только на Монреале, но я знала, что основными покупателями будут юг и запад, так как там не так много лесов, чтобы огородить земли под выпас. Пока меня устраивал и этот вариант, и нам все равно нужны были деньги.
Здесь мы тоже заявили, что живем у индейцев, и привезем все сами ранней весной, как только вскроется река. Мы заключили договор и получили небольшую часть предоплаты. Проволока, что была у нас с собой, перешла в руки покупателя – она нужна была ему как реклама перед самым сезоном.
Да, кто-то начнет повторять за нами, кто-то начнет делать проволоку, но не сейчас, и не в Монреале, так как единственный станок для волочения мы перевезли в наш форт.
– Мы должны попасть в один из городов, что принадлежит Англии, Бернард. Нам нужно получить патент. Это нужно сделать сразу, как растает снег, как только возможно будет выйти. На лошади сколько времени нам понадобится чтобы дойти до Плимута? Оттуда мы сможем отправить письмо в Англию.
– Элиза, одна ты не сможешь охватить все…
– Я не одна, Бернард, нас много. Нужно распределить обязанности, и все пойдет как по маслу. Девочки Маргрет подойдут нам только как исполнители, а вот остальные, они очень самостоятельны. Мы легко сможем оставить Малышку и Малкольма в форте, а Джейкоба и Сквонто отправить с готовой проволокой в Монреаль.
– Ты хочешь, чтобы мы вместе отправились в Плимут?
– А ты против?
– Конечно нет, ты же моя будущая жена, и кто как не я должен сопровождать тебя во всех твоих путешествиях? – высоко подняв бровь ответил человек, который нравился мне все больше и больше.
Я была счастлива, что задуманное нами дело начинает приносить плоды, что уже виден спрос на продукцию, рада была, что Клер под присмотром, а в нашем доме по чуть настраивается быт.
А самым неожиданным был страх проснуться в своей прошлой жизни. Я боялась своих желаний, потому что мне они казались безрассудными и нелогичными, но я поняла, о чем говорила мне Клер – я наконец-то начала жить, хоть эта жизнь и была похожа на выживание.
Обратно мы шли веселее, хоть и пришлось закупить провизию для нас и корм для лошадей. Дорога по воде была куда лучше пешей по льду. В лесах выли волки, но подойти к нам они не решались. Бернард плохо спал ночью, боясь подпустить их близко, и тогда я предложила спать по очереди.
Он спал, уложив голову мне на колени, и я больше не видела в нем врага. Нужно было как-то начать разговор о себе, о том, что не все из нас сестры из приюта при монастыре, что мы с Клер знаем чуть больше остальных потому что это преподают в школах будущего, но я боялась его реакции.
Мы вернулись домой через двенадцать дней. Сквонто и Клер уже ушли к могавкам. Малкольм вышел встретить нас, и сообщил, что Аннет могавки вернули на несколько дней, и потом, если она не передумает, она выйдет замуж за индейца.
Вся радость, которую подарила мне дорога, время, проведенное наедине с Бернардом, испарились как туман. Я не верила в то, что Аннет излечилась, не верила, что она пересмотрела свои мечты и планы.
Я посмотрела на Бернарда и прошептала:
– Я надеюсь, что ты сможешь защитить меня, потому что мои кулаки работают только против тех, кто дерется со мной на равных.
– Я обещаю тебе, Элиза, даже если мне вовсе не придется спать, – ответил Бернард и тяжело вздохнув, передал веревку от моих саней Малкольму.
Глава 70
Аннет держалась особняком, но разговаривала много и с удовольствием – у нее было столько эмоций от жизни у индейцев, что мы терялись. Я не понимала – это другая стадия течения болезни или же ее мозг действительно стал иначе работать. Она строила планы на жизнь в индейской деревушке, радовалась тому, что возможно, в скорости у нее будут дети.
Я пыталась избегать общения с ней, но время от времени мы пересекались. Вела она себя так, будто и не было у нас с ней проблем. Это настораживало, но через пару недель мы расслабились, привыкли к новой Аннет.
Больше месяца оставалось до возвращения Клер. Я не находила себе места, потому что мы никогда так на долго не расставались с подругой. Бернард терпеливо выслушивал мои опасения, но аргументы, что он приводил успокаивали меня.
В середине марта мы сделали половину нашего заказа по проволоке, и с каждым днем работа шла быстрее и быстрее. Кое-где помогали девушки, но основной труд был на наших троих мужчинах.
В начале апреля вернулась Клер. Она выглядела более чем счастливой и здоровой. Весь вечер мы не могли отойти друг от друга.
– Аннет, если ты не передумала,
