Прикинув, на что была похожа ее жизнь и какой стремительно становилась жизнь Келлана, я отозвалась:
– А если бросить все и уехать куда подальше?
Сиенна рассмеялась и накрутила на палец темный локон:
– Бросить сцену? Можно, конечно, но зачем тогда жить, если не заниматься любимым делом? При всех издержках плюсы перевешивают. Сейчас я на пике славы и не променяю ее ни на что. Мне нравится мое положение.
Она вернулась взглядом туда, где скрылся Келлан, и я подумала, что одно обстоятельство ей все-таки хотелось изменить: заполучить Келлана к трону, откуда она будет править миром.
Сиенна провела со мной около часа. Она постоянно поглядывала на спальные отсеки, но Келлан так и не вышел. Певица не то заскучала, не то разочаровалась и в конце концов нахмурилась и простилась со мной:
– Увидимся на концерте.
Она произнесла это громко, чтобы Келлан услышал. Но он не отозвался. Сиенна нацепила безукоризненную улыбку и с гордым видом покинула автобус.
С ее уходом меня разобрало любопытство, и я пошла проведать Келлана. Вход в спальную зону был завешен. Я осторожно отвела занавеску и сунулась внутрь. Свет в нашем отсеке горел, шторка была отдернута, Келлан лежал на боку и смотрел в ноутбук напряженно и сосредоточенно.
– Сиенна ушла, – шепнула я, тихонько приблизившись.
Он вздрогнул и уставился на меня:
– Не услышал тебя! Чуть в штаны не надул.
Я улыбнулась и присела на край постели. Пожевав губу, указала на компьютер.
– Противно? – прошептала я.
Келлан ответил долгим безмолвным взглядом. Лицо его оставалось совершенно невыразительным. Да, я увидела, как он на миг встрепенулся, но его мысли были мне недоступны. Прочел ли он о моих чувствах к Денни? Боже, а наши интимные сцены? Не следовало давать ему рукопись целиком. Надо было подредактировать. Каково ему было? Неведение убивало меня, но я ждала и приготовилась к худшему, когда он со вздохом закрыл ноутбук.
Выбравшись из нашей спальной норы, он сел на краешек матраца. Мы прислонились головами к верхней полке. Лицо Келлана смягчилось и стало грустным, он прошептал:
– Прости меня… за все страдания, которые я тебе причинил.
На мои глаза навернулись слезы.
– Ты причинил? Это я вырвала твое сердце и вернула в нарезке.
– До этого я пока не дочитал, – усмехнулся Келлан. – Пока еще я на месте, где я полная сволочь.
Я улыбнулась и толкнула его плечом:
– Мне нравилось, когда ты был сволочью.
– Учту, – хмыкнул он в пол и, подняв на меня глаза, продолжил: – Но я серьезно. Я действительно виноват. Надо было вести себя честно. Я хотел рассказать, что чувствую, но… просто не мог. Это было слишком трудно.
– Знаю, – сглотнув, кивнула я. – Но тебе незачем извиняться. Я натворила дел похуже. Извинениями тут не обойтись.
Келлан не стал спорить. Он лишь уныло улыбнулся и стер мне слезу со щеки. Испытывая нужду сказать об этом сейчас, когда нас обоих охватило сожаление, я добавила:
– Прости за эпизоды с Денни. Не надо было давать их тебе на читку.
Келлан положил мне на губы палец, зная, о каких сценах шла речь:
– Перестань. Я понимаю. Я догадался, что наша история одновременно будет и вашей. Так и должно быть. Он был важной фигурой в твоей жизни, и я не переживаю. Ты стала той, какая ты есть теперь. И я люблю тебя такую. – Я задохнулась от глубины его сочувствия, и Келлан издал смешок. – Правда, читать об этом я не смог. Я кое-что пролистал. Надеюсь, ты не обидишься.
Качая головой, я обхватила его руками. Конечно не обижусь. Вцепившись ему в рубашку, я уткнулась в его плечо. Боже, какой он был классный. Держа его крепко, я уронила последние слезы вины и раскаяния. Когда это чувство схлынуло, я поцеловала его в шею:
– Тебе известно, что я люблю тебя?
Прижимая меня к себе и гладя по спине, Келлан пробормотал:
– Мне известно, что ты любишь мои волосы. – Я отстранилась взглянуть на его веселое лицо, он еле сдерживал улыбку. – То есть действительно любишь… чуть ли не одержима ими. Я и не знал. – Теперь он улыбался ярко, как мальчишка. – И мышцы на животе. Хочешь обозначить маркером? Я тебе дам. Хотя съедобная краска была бы забавнее.
Я оттолкнула его и встала. Гад! Келлан со смехом поймал меня за бедра и потянул к себе на колени. Я прыснула, свалившись в его объятия, зарылась пальцами в прекрасную шевелюру и с придыханием отозвалась:
– Распишу, если распишешь меня.
Келлан развернул меня так, чтобы я села на него верхом, и возбужденно потянулся губами.
– Заметано, – уронил он, и наши губы соприкоснулись.
Затем его пальцы нырнули мне под блузку, как будто он был готов немедленно взяться за дело. Они заплясали по моей коже, нежно и в то же время щекотно. Я смеялась между поцелуями и мечтала как-нибудь улизнуть из этого автобуса и скрыться в нашем укромном номере.
– Знакомая тема, – послышался голос сзади.
Я отлепилась от Келлана и посмотрела на занавеску, уже отдернутую. Нас снова застукали, но я успела немного привыкнуть, хотя и рассердилась. Увидев, кто на пороге, я удивилась до глубины души:
– Дженни?
Моя закадычная белокурая подружка посмеивалась, качаясь на носках:
– Сюрприз!
Я взвизгнула Келлану в ухо и соскочила с его колен. Налетев на Дженни, я стиснула ее в объятиях, и глаза мои снова застлали слезы. Прошла всего пара месяцев, но мне казалось, что минула вечность. После бурных приветствий я заметила остальных.
– Кейт? Рейчел? Шайен?
Видеть самых дорогих мне людей из Сиэтла в Вашингтоне было до крайности странно. Они казались мне еще более странными, чем шумиха вокруг Келлана и его мнимого романа. Я металась между Келланом и девчонками, а Дженни посмеивалась. По лицу Келлана блуждала понимающая улыбка, и я смекнула, что он был в курсе происходящего.
– Что случилось?
Гриффин и Анна тоже вернулись со своей прогулки. Радостная Анна маячила позади Шайен. Гриффин был нагружен покупками, он демонстративно повалился в кресло. Цветастые пакеты легли вокруг, а пара синих скатилась на пол.
Держа под руку Рейчел, Анна вручила мне единственную вещь, какую несла сама, – черный пластиковый пакет. Я оживилась, схватила его и, немного нервничая, заглянула внутрь. Там было полно всего, но мое внимание приковал лишь один предмет – огромный пенис, смотревший мне прямо в лицо. Сомкнув края пакета, я зыркнула на Келлана:
– Ладно, серьезно – что за фигня?
Келлан со смехом встал и приобнял меня:
– В следующем месяце мы официально поженимся, а Гриффин с Анной только что связали себя узами брака, вот потому мы, – указал он на Анну и себя, – решили, что не грех и отметить.
