дурного в том, чтобы молить о жизни Лили в обмен на жизни ее сына и мужа, складывается не из-за морального превосходства – ему просто знаком этот образ мышления.
Снейп был хорошим учителем для Драко, потому что оба знали: Драко не может совершить такого постыдного деяния, которого не совершал бы Снейп. Снейпу удалось сохранить доверие и контакт с Драко, потому что он подходил к своему подопечному с позиции: «Я знаю, что ты сделал, и я по-прежнему с тобой».
Снейп должен был по-другому взглянуть на жестокие слова Дамблдора («Вы мне отвратительны»), узнав, что когда-то Дамблдор тоже не видел ничего плохого в том, чтобы другие умирали по его велению. Дамблдору, как и Снейпу, была знакома не только ненависть к самому себе, но и тайный стыд, и он оставался с ним вплоть до последних дней жизни.
Весь тот год, что Снейп был директором Хогвартса, он хранил у себя кусочек письма, где говорилось, что Дамблдор когда-то дружил с Грин-де-Вальдом. Эти строчки – живое доказательство тому, что его наставник, который верил в Снейпа, в его способность вернуться к темной магии и не покалечить при этом свою душу, прекрасно понимал, сколь многого просит: по опыту собственной жизни Дамблдор знал, что это возможно, и знал, каким человеком может стать тот, кто некогда шел по пути насилия. Снейп действительно держал при себе талисман.
Это что касается письма. Что касается фотографии, то с ней Снейп сотворил иную магию, хоть и столь же простую и мощную.
Снейп показал в воспоминании, как он рвет на две части семейную фотографию, оставляет себе Лили, а Гарри и Джеймса бросает под комод.
В крайне важном, но не самом памятном эпизоде «Даров Смерти» Гермиона рассказывает, что волшебник создает крестраж после того, как расколет свою душу при помощи убийства. Рон спрашивает, можно ли снова собрать ее в единое целое.
– Да, – ответила Гермиона с тусклой улыбкой, – но это будет мучительно больно.
– Почему? Что нужно сделать? – спросил Гарри.
– Раскаяться, – ответила Гермиона. – Нужно по-настоящему прочувствовать, что ты натворил. Тут даже есть сноска: судя по всему, боль раскаяния способна уничтожить человека. (ГП/ДС)
Концепция раскаяния является центральной для всего семикнижия, но из всех персонажей Роулинг лишь один прошел через эти муки. Снейп, упавший на колени, со слезами, капающими с носа, восстанавливает свою душу через раскаяние. Так он исцеляет ее после убийства Дамблдора, – об этих последствиях нам косвенно намекнули в том эпизоде, когда Дамблдор просил Снейпа убить его. Этот процесс настолько мучительный, что человек не может знать, как он на нем скажется. Последствия могут быть необратимыми. И подобный ужас мы можем испытать, оказавшись наедине с самим собой. И Снейп не может раскаяться в убийстве друга, не испытав более сильного раскаяния в том, что сделал много лет назад; впервые он заставляет себя по-настоящему почувствовать, что натворил.
Все эти годы Снейп убеждал себя, что Гарри высокомерный, что он похож на Джеймса, а не на Лили, что он полон недостатков, потому что чувство вины за страдания этого ребенка было слишком сильно, чтобы его признать. Спустя 10 лет ребенок Лили появился в Хогвартсе, замученный и недокормленный, подверженный головным болям и знающий, что убийца, некогда напавший на него, однажды вернется закончить свое дело. Снейп был не в состоянии думать о том, какую жизнь устроил этому ребенку. Проще думать, что Гарри хорошо жилось. Что этот Поттер настолько высокомерен, что вообще не способен чувствовать боль. Что критика отскакивает от него, как от стенки горох.
Самые обычные вещи, которые Лили описала в своем письме, кричащая безвкусица спальни крестного, тихие домашние праздники… все это Снейп отнял у Гарри. Разорвав фотографию, он метафорически воссоздал то, что сделал с его семьей, когда просил Волан-де-Морта пощадить только мать, но не отца и ребенка. В этом действии не было волшебства, однако оно вызвало сильные эмоции и потому все равно спровоцировало всплеск магии: простой магии раскаяния. Через воспоминание Снейп показал Гарри, что он понимает, какой страшный грех когда-то совершил. Так он принес свои извинения.
Когда Снейп просил пощадить только Лили, когда он любил ее, но при этом думал лишь о том, как разлучить ее с мужем и сыном, – в то время он был чудовищно жаден, он желал того, что по праву принадлежало другим. Снейп не мог черпать утешение в воспоминаниях о любви Лили, потому что она ему не предназначалась. Снейп думал, что Гарри умрет вскоре после того, как получит последнее послание Дамблдора. Снейп считал своим долгом вернуть воспоминания о любви Лили ее сыну, который имеет на нее полное право. Воспоминания защитят Гарри. Он будет окутан любовью и без страха отправится на встречу с Волан-де-Мортом.
Любовь Лили, сила ее полета, ее заботы, ее умения сгладить конфликт – все это досталось Гарри в наследство от матери. Снейп хранил эти воспоминания до тех пор, пока не пришло время передать их Гарри, так же, как Дамблдор много лет назад поступил с наследством его отца. (ГП/ФК), и Снейп мог оставить Гарри примерно такую же записку:
«Перед смертью твоя мама оставила это мне. Пришло время вернуть их тебе. Используй с умом».
20. Меч Гриффиндора
Финеас Найджелус Блэк прибегает в свой портрет в Хогвартсе, только что узнав, где остановились Гарри и Гермиона. Снейп уже много месяцев искал их, чтобы передать меч Гриффиндора, но все равно есть один важный нюанс, из-за которого он обрывает столь долгожданное сообщение.
Теперь Снейп вновь стоял в директорском кабинете, и тут в свой портрет вбежал Финеас Найджелус.
– Директор! Они остановились в лесу Дин! Грязнокровка…
– Я запрещаю вам произносить это слово! (ГП/ДС)
В этом последнем воспоминании Роулинг намеренно проводит параллель между Снейпом и Дамблдором, без всяких двусмысленностей показывая нам, что в вопросах этики Снейп не менее тверд. Когда на вершине башни Драко наставил на Дамблдора свою палочку, он унизительно отозвался о Гермионе.
– Пожалуйста, не используйте это оскорбительное слово в моем присутствии, – сказал Дамблдор.
Малфой издал хриплый смешок.
– Я вас сейчас убью, а вас беспокоит слово «грязнокровка»? (ГП/ПП)
И Снейп, и Дамблдор в равной степени готовы отстаивать права маглорожденных, так же, как оба они отказались от возможности спасти собственную жизнь, истратив последние минуты жизни на то, чтобы позаботиться о Гарри.
Портрет Дамблдора напоминает Снейпу, что меч можно получить, только «если действительно нуждаешься в нем и готов проявить доблесть»
