Она двинулась навстречу полицейским машинам с включенными фарами и каким-то черным мятущимся силуэтам, совершенно позабыв о своей наготе. Это вызвало некое смятение в рядах полицейских, но Тай Уиллер спринтерским броском опередил всех и заключил новоявленную леди Годиву в свои объятия. Однако Бентс, опоздав всего на секунду, отстранил его и окутал соблазнительную женскую фигуру казенным полицейским одеялом.
– Ты цела? – осведомился Тай.
– А как ты думаешь? Почти... – откликнулась Саманта, прильнув к нему, но тут же отстранилась и вскрикнула в отчаянии: – Нет, нет... я никогда не буду в порядке, пока он там!
Она уставилась взглядом в темное пространство, где скрылся ее преследователь. Четки все еще оставались на ее шее. Бентс осторожно коснулся их:
– Я думаю, нам надо изъять это как улику.
– Кажется, мы ранили его, – доложил кто-то из полицейских. – Есть следы крови.
Кто ранил чудовище? Не она ли – своими зубами? Выстрел был всего лишь предупредительным. К тому же он сам сказал, что его поразит только серебряная, заговоренная, пуля.
– Далеко ему не уйти. Если он ранен, на кровь кинется вся болотная нечисть... – переговаривались полицейские, а детектив Бентс процедил сквозь зубы:
– Лучше бы аллигатор избавил Новый Орлеан от расходов на суд над мерзавцем.
– Как ты нашел меня? – спросила Саманта у Тая, постепенно приходя в себя.
– Чудом, – ответил он.
– Чудес не бывает, – возразила Саманта.
– Но есть чудотворцы. Один из них – мой друг Наваррон. Он раскопал, что мать Кента Сигера, лишив его содержания и прокляв, все-таки выделила ему какую-то сумму, и он купил домик на этом болоте. Когда я понял, что тебя похитили, меня осенила догадка.
– Значит, мне повезло, что у тебя есть такой дотошный друг-ишейка?
– Не все ли в нашей жизни строится на случайном везении, – вдруг глубокомысленно произнес Тай, крепко прижимая к себе вздрагивающую от нервного озноба Саманту. – Если бы не случай, мы бы не встретились...
– Пожалуй, ты прав, – вынуждена была согласиться она.
Эпилог
– Ну что? Считаем дело закрытым? – Монтойе не терпелось расслабиться после всех этих напряженных, сумасшедших дней.
– Дело не закроют, пока не будет найдено тело Кента Сигера, – возразил Бентс.
– А если оно уже переварено в желудке крокодила?
– Пока не будет доказан этот факт...
– И крокодил не даст показания под присягой.
Напарники улыбнулись, но не очень уж весело. Им вспомнился мультик, в котором из разрезанного брюха волка выскакивали живехонькие Красная Шапочка, ее бабушка и прочие персонажи сказки. Уже не вернешь к жизни ни Анни Сигер и ее мать Эстеллу, одурманенную собственным сыном и утопившуюся в бассейне, ни задушенных им новоорлеанских «ночных бабочек», ни Лианн и Мелани, не поправишь психику несчастного пленника маньяка Райана Циммермана.
Бентс надеялся, что Саманта Лидс справится со всеми выпавшими на ее долю потрясениями и не окажется в списке жертв мерзавца. Она сильная женщина, и у нее есть надежный друг – Тай Уиллер. Но проблема осталась. Тело Кента Сигера так и не обнаружено. Это все равно что срезать сорняк, оставив в земле корни.
В его памяти навсегда запечатлелась хижина на болоте, где убийца хранил свои трофеи. Этот жуткий музей после изъятия его экспонатов надо было бы предать огню, но закон не позволил. Это частная собственность, и на нее найдутся наследники.
А Бентс был на службе у закона. Что тут поделаешь?
Ему и его напарнику суждено служить закону здесь – в городе джаза, сладких ароматов цветущих магнолий и соблазнительных знойных красоток. Очень опасный город, этот Новый Орлеан. Пожелать его жителям спокойной ночи и избавления от всех страхов и проблем, как это делала каждый вечер Саманта Лидс по радио, Бентс не имел ни прав, ни возможности.
Было только желание.
Notes
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
