— Как? — воскликнул юноша, бросаясь к Лизардису. — Как мне сделать так, чтобы я обратился полностью?! Как мне стать чёртовым драконом?!
Капитан прикрыл рот Ньёра рукой и покосился на небольшое окошко у самого потолка. Когда люди прошли мимо, мужчина выпустил Змея и приглушённо пробормотал:
— Это случится само собой, молодой господин. Ваша сестра была в смертельной опасности, когда её способности пробудились. Однако я уверен — ваш час тоже скоро настанет. Тени сгущаются, и в ближайшее время вам потребуются силы. Четверо следят за нами. Когда наступит момент, они помогут вам.
Ньёр, тяжело вздохнув, кивнул головой. Ему не хотелось так просто доверяться этому незнакомцу, но после всего того, что он сделал — рассказал про тайну Аньюн, показал череп Эньяра Чернозубого… юноша понимал, что Лизардис знает о нём абсолютно всё. И либо Змей вверяет свою жизнь ему, либо умирает.
— Я буду вашим телохранителем, — прошептал наёмник, наклоняясь к Ньёру. — Вам нечего будет бояться. Даже если Моррот узнает о перевороте. Даже если узнает о ваших отношениях с Марьям. Ему никогда не справиться с Подпольем. Всего одна угроза в вашу сторону — и князь Суруссу будет убит. Я держу под контролем всю городскую стражу, и когда наступит нужный момент, они выступят на вашей стороне.
— Я поговорю с гладиаторами, — вмешалась в разговор Кристофер и заглянула в глаза Ньёру. На лице её сияла дружественная улыбка, и юноша слегка успокоился, почувствовав на своём плече мягкую руку девушки. — Среди них есть многие, кто уважают тебя. Мы найдём союзников в числе гладиаторов, и тогда Морроту придётся сотню раз задуматься, прежде чем отправлять против нас зелёных новичков из личной охраны. И с Марьям ничего не случится — Подполье следит за ней, не так ли, Лизардис?
Гройен коротко кивнул головой, и Ньёр расплылся в широкой улыбке. Действительно, чего беспокоиться. Всё снова было в его руках. Он управлял всем, и даже Морроту приходилось плясать под его дудку. Когда Суруссу узнает, что вся его городская стража в случае восстания выступит на стороне молодого Змея, он не рискнёт идти против него. Ньёр не хотел убивать Моррота — ему пригодилась бы сила и опыт старого князя. Но он был так горд, так самонадеян… Чтож, время покажет, кто станет королём, а кто навеки уснёт под толщей песка и пыли, пока шакалы не обглодают его кости.
«Быть может, мы скоро снова встретимся с тобой, Алак, — вздохнул Ньёр, смотря на небо через небольшое окошко под самым потолком. — И будь уверен, что ничто не заставит меня выступить на стороне Латаэна. Я поклялся, что мы, словно братья, вместе разделаемся с этими чёртовыми Псами. Я искуплю грехи своих предков. Я не предам тебя, как Эньяр предал Аэгона. Никогда. Даже если мне будет угрожать смертельная опасность. Жди, тем более что ждать осталось совсем недолго».
* * *
— Ты всё же приехал! — усмехнулся Беральд, когда в другом конце коридора показалась знакомая фигура брата. Кован как всегда слегка сутулился, отчего напоминал неуклюжего медведя. При виде своего брата мужчина неуверенно замялся и прокашлялся — он всё ещё не мог поверить, что этот человек теперь был правителем Медвежьего плато и старшим князем Сатарнов. Хотя, Кован прекрасно понимал, что брат предложил стать ему уездным князем Дарма не от большой любви. Один Беральд бы тут ни за что не справился. Он просто сбросил часть забот на своего младшего брата. Хитро, нечего сказать.
— Откуда ты знал, что надо посылать птицу в Нагорье Рока? — пробормотал Кован, устало присаживаясь в старое отцовское кресло. Сколько лет прошло с тех пор, когда молодой Медведь в последний раз был в родном Дарме?
Берд в ответ только приглушённо усмехнулся:
— Вы с Хильдой всегда бродили по этому пути. Через Хребет Ночи, в Нагорье Рока, а оттуда в Прилесье или Елес. Правда, я и не надеялся, что застану вас в Нагорье.
Ага, как же — Кован всю дорогу чувствовал на себе пристальные взгляды волколаков и мог поклясться, что Беральду был известен каждый шаг младшего брата и его спутников. Молодой Медведь хотел сказать об этом Берду, но в коридоре неожиданно появились девушки. Хильда, увидев старшего брата, радостно закричала и бросилась ему на встречу, словно её округлившийся живот совсем не мешал ей двигаться. Оказавшись в объятиях сестры, Беральд немного растерялся — он понятия не имел, что девушка всё это время была беременна.
Медвежья княжна сильно изменилась за эти полгода, проведённые в Риверге. Её детское лицо вдруг стало таким взрослым, что Берд легко мог бы спутать сестру с какой-нибудь благородной княгиней. Из движений исчезла вся детская суетливость, и на смену ей пришли взрослая игривость и кокетливость. Теперь Хильда была возвышенной, мудрой и осторожной женщиной. Словно появилось в ней что-то волчье. Беральд с грустью подумал, что отец был бы рад увидеть дочь именно такой — взрослой.
— Ты… ты бежала из Волчьего поместья в таком состоянии?! — воскликнул мужчина, но Хильда лишь махнула на него рукой.
— Я знаю все дороги в Хребте Ночи, так что это было безопасно. Правда, был один момент, когда я действительно испугалась.
— Ты как всегда не думаешь не тем местом, каким надо.
— А ты всё такой же сварливый и мрачный, — она рассмеялась и показала ему кончик языка.
Беральд недовольно забормотал и поднял глаза. Встретившись взглядом с высокой женщиной, облачённой в доспехи Гарнизона, он слегка растерялся. Лишь с большим трудом князь вспомнил, как Кован в письмах рассказывал ему о своей напарнице. Должно быть, эта могучая и крепкая женщина и была той самой воительницей.
— Если я не ошибаюсь, вы… — начал Беральд, но незнакомка резко прервала его:
— Тэйхир Корнибус.
В её голосе слышался металл, и Берд невольно поёжился. Да, Кован всегда умел подбирать себе необычных спутниц. Прокашлявшись, молодой князь пригласил своих гостей в главный зал Дарма.
— Не стесняйся, — улыбнулся Беральд младшему брату. — В конце концов, этот замок теперь целиком и полностью принадлежит тебе.
Кован ничего не сказал ему в ответ и побрёл следом за братом. Главный зал совсем не изменился с тех пор, когда младший Медведь был здесь в последний раз. Чертог был всё таким же маленьким, тесным и совершенно неуютным по сравнению с остальными комнатами. Если бы кто-то сказал Ковану, что это — главный зал Дарма, он никогда бы в это не поверил. Словно здесь скрывался какой-то подвох.
Беральд что-то громко рассказывал Хильде, а девушка увлечённо слушала брата, раскрыв рот. Кован не испытывал к рассказам старшего Медведя никакого интереса и безучастно рассматривал большие стены. Они напоминали ему резные двери, за которыми скрывалось что-то таинственное, величественное. Не зря же их дед, которого Кован помнил с большим трудом, так часто рассматривал все эти изображения былых сражений?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
