Большинство жителей Марги являлись христианами. Шиахан-бей, с другой стороны, уже правил Кутали и продолжал мягкое, почти незаметное правление бывшего вали, оставив христианам собственные суды и обладание цитаделью. Он также пребывал в таких хороших отношениях с различными общинами - албанцами, валахами и греками, что те гарантировали ему шестьсот восемьдесят воинов, многие из них - геги-мирдиты.
Несомненно, Шиахан является идеальным союзником английскому адмиралу: его военная репутация подтверждена в двадцати трёх различных кампаниях, две из которых прошли в Сирии и Египте во взаимодействии с англичанами, которых он почитал, французов же, напротив, ненавидел.
Он истинный турок, человек слова, а не потомок египетских рабов или алжирских ренегатов, не тот человек, который получив пушки, затем заявит о новых потребностях или причинах, чтобы не атаковать французов.
Бей пригласил капитана Обри сойти на берег, осмотреть его войска и совершить с отцом Андросом прогулку по городу, лично увидеть его сильные и слабые стороны.
- Сказать прямее он и не мог, - заметил Джек. - Киллик, мой баркас.
- Полагаю, это побережье вам знакомо, - сказал Стивен Грэхэму, когда они следом за капитаном Обри и отцом Андросом поднимались сквозь суетливый город.
- Именно здесь я раньше не бывал, - ответил Грэхэм, - но посещал Рагузу и Катарро, которые похожи, и некоторые области в глубине суши.
- Тогда, несомненно, вы можете сказать, кто эти жизнерадостные ребята в коротких белых сборчатых юбках, красных шапках и с таким количеством оружия.
- Это тоски, южные албанцы. Мой добрый друг, Али-паша - тоск. Он мусульманин, конечно; но многие тоски, пожалуй, большинство в этих краях, православные христиане. Смотри, с каким уважением они относятся к этому достойному священнику.
Это оказалось именно так: покуда достойный священник вел их упругой походкой вверх по крутой и переполненной центральной улице или, скорее, лестнице, люди расходились в стороны, кланяясь, улыбаясь, подталкивая мулов, ослов и детей к стенам.
- Но не все так уважительны, - заметил Стивен чуть позже. - Человек в дверях - вон там, с огромными усами, парой пистолетов, любопытной саблей и двумя кинжалами на поясе - в малиновых штанах и короткой жилетке, расшитой золотой канителью, втайне покусывает палец, в жесте презрения или насмешки.
- Это гег, с севера, - сообщил Грэхэм. - Те еще ребята, крайне подверженные убийствам и грабежам. Осмелюсь сказать, он католик или мусульманин, а любопытная сабля - это ятаган. Теперь есть геги-католики - тот, например, парень в длинной белой тунике с красным поясом и белых штанах.
Не смотрите слишком демонстративно: они весьма склонны к обидам, и, как вы видите, при нем великолепный арсенал. Это мирдит - полностью католическая народность гегов: поблизости их большая колония, хотя их родина находится в северных горах.
- Тогда они должны чувствовать себя здесь как дома, - заметил Стивен. - Этот город просто создан для серн или настоящих горных козлов.
Улица, становясь все круче, резко повернулся влево, так что теперь, когда они поднимались, палящее солнце жгло им спины, а отец Андрос все шагал и шагал, его черная ряса вздымалась, когда он указывал на различные кварталы: венецианский, греческий, еврейский, армянский и валахский, каждый из которых был укреплен еще во времена республики.
Помимо нескольких часов на Мальте и в Мизентероне, Джек не ступал на землю в течение нескольких месяцев, и сапоги убивали его. Как и мундир, надетый по случаю смотра войск на Майдане далеко внизу, бриджи, портупея и шейный платок.
В молодости Джек карабкался бы, стиснув зубы и задыхаясь, пока не взорвался. Сейчас же, после долгих страданий, теперешний капитан Обри взмолился:
- Обождите, обождите минутку - вы убьете ваших союзников.
Андрос привел их на площадь с фонтаном под огромным каменным деревом с гладким серым стволом. Они сидели, отдыхая в его зеленой тени и пили ледяную рецину [33], принесенную из соседнего дома. Джек размышлял о своем использовании этого слова «союзники».
Это оказалась оживленная площадь с рынком в дальнем конце, около церкви, и люди полудюжины рас сновали туда-сюда. Большинство мужчин - вооруженные, многие женщины в чадре.
Все они испытывали сильное любопытно, но все, даже дети, оставались удивительно сдержанными, но в один момент Стивен заметил высокого, воинственного вида мужчину, отколовшегося от группы гегов-католиков и неторопливо направившегося к ним, крутя усы рукой, украшенной великолепным аметистом. И-за пояса одеяния, напоминающего подрясник, торчали два посеребренных пистолета, а на плече - мушкет или, скорее, дробовик - нет, все же мушкет, из-под приклада выглядывал наперсный крест.
Стивен знал о существующей напряженности и заметил, что Андрос и незнакомец поприветствовали друг друга с предельной точностью, никто не опередил другого даже на полсекунды.
- Это католический епископ Призрена, который сопровождает часть своей мирдитской паствы, - пояснил отец Андрос.
Джек и Грэхэм встали и поклонились, Стивен поцеловал кольцо епископа, и они какое-то время общались на латыни - епископ очень хотел знать, правда ли, что король Англии собирается перейти в другую веру, и может ли британский адмирал гарантировать независимость республики Кутали.
Стивен не мог дать удовлетворительный ответ ни по одному из вопросов, но они расстались по-доброму, и стало заметно, что угрюмые геги теперь взирали на них более благосклонно, когда узнали, что, по крайней мере, один из них правильной веры.
Это стало особенно заметно, когда достигли цитадели, которую в это время суток охраняли только геги - гордое, надменное, мрачное и угрюмое сборище, расцветшее в благосклонных улыбках, когда один из сопровождавших процессию детей сообщил им новости.
Но ни детей, ни других сопровождающих не допустили за ворота, и за ними оживленная беседа отца Андроса стихла. Его лицо стало серьезнее, чем когда-либо, когда он повел их по извилистой дорожке к высеченной прямо в скале батарее в форме полумесяца на господствующей платформе, которая, изгибаясь, возвышалась над морем, нижним городом и подходами к нему.
По мере следования дорожка обвивалась вокруг отвесной скалы, и Джек считал амбразуры: двадцать одна, все заполнены - более чем достаточно пушек, чтобы управиться с мощной эскадрой, если расчеты достаточно хороши.
Тем не менее, на последнем повороте, у последней железной калитки, отец Андрос заколебался.
- Мы совершенно откровенны, как вы видите, - сказал он, открывая, наконец, ворота. - Шиахан-бей неоднократно заявлял, что полностью полагается на честь офицера английского флота.
