Относительно освещения предвыборной кампании: когда я слушал ваших российских коллег в Сочи, я понял, что причины для их озабоченности имеются. И мы сделаем все от нас зависящее, чтобы урегулировать этот вопрос. Это не попытка задушить демократию. Если есть какие-либо правовые проблемы, мы будем искать способы разрешить их, и мы исправим их. Их опасения связаны не столько с отношениями с исполнительной властью, сколько с Центральной избирательной комиссией.
И наконец, ваш последний пример, связанный с компанией изучения общественного мнения, которая якобы была взята под государственный контроль. Все обстоит не совсем так, как вы говорите. Мы говорим о тех же проблемах, но это, мягко говоря, неточная информация. Я думаю, вы имели в виду организацию, которая называется ВЦИОМ (Всероссийский центр изучения общественного мнения), которую возглавляет господин Юрий Левада, уважаемый социолог. Но это государственная организация – правительственная организация. Она связана с президентской администрацией. И правительство решило ее приватизировать. Они отказались от приватизации и захотели остаться государственной организацией и остаться на государственном финансировании.
Так что мы смешиваем разные вещи, и на этом основании кто-то делает вывод, что существует угроза демократии. Естественно, во время построения государства и утверждения демократии возникают различные вопросы. И ошибки возможны, я этого не исключаю. Но если мы допускаем ошибки, есть вы, чтобы поправить нас.
Джейсон Буш (Business Week):Мой вопрос также будет связан с ЮКОСом. Вы сказали, что у вас нет права вмешиваться в деятельность Генеральной прокуратуры в подобных делах. Но есть одна вещь, которую президент может сделать, конечно при поддержке Думы и правительства, – поддержать новый закон, который закрепит права собственности и объявит так называемую амнистию приватизации, установив определенный период, скажем в 10 лет, после которого итоги приватизации не могут быть пересмотрены. Каково ваше личное отношение к подобной идее?
Владимир Путин: Я думаю, эта идея правильна. Вопрос в том, как она может быть реализована. Это сложный вопрос с юридической точки зрения. Я хотел бы подвести черту, чтобы могли прекратиться разговоры о пересмотре приватизации. Но сделать это довольно сложно не только с политической, но и с правовой точки зрения. Я полагаю, почвы для сомнений нет, по крайней мере в тех случаях, где не нарушались законы, имевшие силу в то время. Хорошие или плохие это были законы – никто не должен опасаться, что результаты будут пересматриваться.
Newsweek:С тех пор как я нахожусь в Москве, я много слышу о том, что пропасть между богатыми и бедными становится все больше, что олигархи аккумулировали огромные состояния и что это вызывает много недовольства. Как вы собираетесь урегулировать этот вопрос во время вашего второго президентского срока?
Владимир Путин:Вы знаете, что у нас грядут выборы в Думу. А президентская предвыборная кампания еще не началась. И я не хотел бы начинать ее сейчас. Но я не хочу уклоняться от сути вашего вопроса. Давайте не будем привязывать его к какому-либо президентскому сроку. Сам по себе вопрос действительно умный и важный и взят из реальной жизни. Это правда, это очень серьезная проблема.
Действительно, существует разрыв между узким кругом очень богатых людей и огромной частью бедного населения. Некоторое время назад я разговаривал с человеком, имени которого назвать не могу, поскольку он очень известен в международном бизнесе, который сказал, что у наших олигархов нет социальной ответственности. Это было год или полтора года назад. К сожалению, я должен повторить, что в ходе становления рыночной экономики, во время первичного накопления капитала такое происходит почти во всех странах. И ничего хорошего в этом нет. Это создает основу для возможной дестабилизации. И, кроме того, это несправедливо.
Поэтому у нас двойная задача. С одной стороны, мы не должны запугать бизнес. Мы должны создать стабильные условия для его развития. Мы не должны нарушать главного принципа: в первую очередь развитие экономики и затем, на его основе, решение социальных проблем. В то же время мы должны добиваться, чтобы законы соблюдались всеми, включая налоговые законы.
И здесь есть многое, над чем мы должны задуматься и что мы должны проработать. Мы должны улучшить законодательство о взимании пошлины за пользование естественными ресурсами. Мы должны подумать о развитии перерабатывающей и обрабатывающей промышленности, как содействовать новой экономике, среднему бизнесу. И на какой основе мы должны расширять нашу экономику, добиваться более высоких показателей роста. Мы должны помогать среднему классу и приблизить население с низкими доходами к уровню среднего класса.
Давайте поговорим о будущем. За последние четыре года кое в чем мы добились успехов. Мы добились успехов в погашении долга по заработной плате для армии, пенсионеров. Доход населения не высок, но выплаты стали регулярными. Доход в абсолютных показателях не очень большой, но он увеличился по сравнению с тем, каким он был в прошлом. Современные технологии, основанные на информационных технологиях, вырастают на 20% и более в год. Повысились пенсии, стали больше заработные платы. Сейчас мы не только достигли уровня до кризиса 1998 года, но и сделали большой шаг вперед. Фактически мы перешли на новую ступень развития. В течение первых шести месяцев этого года рост ВВП составил 7%, а промышленности – 5,9%. Учитывая, что мы смогли удержать эти показатели роста, это довольно приемлемо.
Эми Келлогг:Что должно быть упомянуто в резолюции ООН по послевоенному Ираку, чтобы она была приемлема для России?
Владимир Путин: Это вопрос многосторонних переговоров с нашими коллегами на профессиональной основе. Если я расскажу вам об этом прямо сейчас, о чем я буду говорить с Джорджем? Он не захочет, чтобы я говорил ему то, о чем он уже знает. Но я не скрою от вас общих представлений. Мы считаем, что роль ООН в будущем развитии Ирака должна фундаментально измениться. Она должна стать более реальной. ООН должна заняться реальным восстановлением страны, а не просто украшением. И не только ради урегулирования диспута с нашими американскими коллегами. Мы всегда настаивали на увеличении роли ООН и продолжаем открыто настаивать на этом. Основной момент здесь заключается в том, что это единственный способ вовлечь и удержать ключевых игроков, страны региона, арабские страны. Нам действительно нужна поддержка с их стороны. Иначе этой цели будет достичь невозможно. Это первая часть. Во-вторых, мы должны выработать условия комплектации международных миротворческих сил. Определить их цель и задачи, временные рамки их присутствия там. И их обязанности. Их подчинение Совету Безопасности.
Мы также должны задать направление не только экономической реконструкции, но также и политическому восстановлению. У нас уже есть позитивный пример достаточно эффективного сотрудничества в Афганистане, несмотря на сложности, возникающие там. Тогда мы договорились. Почему мы не можем договориться сейчас? Я думаю, мы должны преодолеть наши разногласия. Они существуют, и поэтому мы будем искать способы сближения наших позиций. Мы должны переключиться с полемики на деловое сотрудничество. Вместо того чтобы бродить в тупике, мы должны идти по путям, которые приведут нас к урегулированию. Я думаю, это то, что называется ситуацией «будет сделано».
Эми Келогг:А что вы думаете об условиях и сроках передачи власти в Ираке?
Владимир Путин: У нас, естественно, есть собственное мнение. В России существует довольно грубая присказка: спешка нужна лишь при охоте на блох. В этом вопросе нельзя медлить, это было бы безответственно, и последствия будут слишком тяжелы. Конечно, чем скорее мы выработаем подходы по этому вопросу, тем лучше, чем скорее мы создадим условия для передачи иракскому народу суверенитета над этой территорией, над их собственной страной, тем лучше. Мы не должны задерживать этот процесс сознательно. Это неприемлемо. Но это должно быть сделано последовательно и профессионально. Позвольте мне сформулировать это так: как можно скорее, но без спешки и без лишней суеты.
Вопрос:Как вы думаете, о каких сроках идет речь? Когда?
Владимир Путин: Это сложно сказать. Во-первых, мы должны договориться о подходах. Если взять пример Афганистана, там мы расписали эти сроки по шагам, которые нужно предпринять – номер 1, номер 2, номер 3, номер 4, там будут проведены выборы. Это может дать представление о возможных временных рамках. Временной период будет зависеть от качества решений, которые мы примем.
Когда мы примем такое решение, тогда можно будет установить временные рамки помехи в записи – сказать, как много времени потребуется, а сейчас это сказать сложно. Кроме того, знаете ли, появляются новые элементы. Хорошо, что антидемократический антинародный режим Саддама Хусейна был свергнут. Но, с другой стороны, на территорию Ирака пробирается все больше и больше мусульманских экстремистов. Некогда Саддам их уничтожил. Как я говорил ранее, у нас нет информации о том, что он поддерживал терроризм, не говоря уже о радикальном исламском терроризме. Он сам сражался с ним. Он казнил любого, кого считал необходимым расстрелять, или высылал их из страны. А сейчас они цветут в этой стране пышным цветом. Для кого-то это неожиданное развитие событий. Не для нас. Однако это реальность, которую нужно принимать во внимание.
