«Как два привидения всюду следуют за нами», – подумал я и вспомнил аниме «Унесенные призраками». Есть там один такой персонаж – Каонаси, чье имя переводится как «безликий человек». А ведь они правы, эти двое! С их работой и нужно выглядеть именно такими, то есть неприметными. Хотя здесь, в России, они все-таки выделяются. Но лучше, чем совсем никого. И вообще, мне кажется, что мы с Максим несколько расслабились. Покушений на нас давно не было, никто не гоняется с рёвом мотора, не пытается отравить или придушить. Мотаемся по столице и Подмосковью туда-сюда, занимаемся своими делами. Осмелели, в общем. Ох, добром это не кончится.
Максим, собрав наш маленький коллектив в номере, сообщила японцам содержание беседы со Светланой Николаевной. В процессе обсуждения выяснилось, что для путешествия нам понадобится оформить визу – таково требование австралийского законодательства. Это японцам хорошо – у них с Австралией безвизовый режим. Казалось бы: всё просто, возьми и лети. Увы, возникла непредвиденная сложность.
– Простите, Максимим-сан, – сказал Сэдэо, – но получить визы мы не сможем.
– Почему?
– Есть определенные обстоятельства, – ответил вместо него Горо. – Дело в том, что мы здесь не под своими документами.
– С поддельными? – удивился я.
– Скажем так, с дополнительными, – уклончиво сказал Сэдэо.
– Я не понимаю, зачем? – поинтересовалась Максим.
– Простите, Максим-сан, но об этом вам может рассказать только господин Исида Мацунага, мы не имеем на это права, – прозвучал ответ.
– Что ж, – подвела черту мажорка. – Значит, вы остаетесь здесь, а мы с Сашей летим на Кокосовые острова. Прямо сейчас займемся оформлением виз, а вы… ну, не знаю. Отдыхайте, что ли.
– С вашего позволения, Максим-сан, – сказал Сэдэо, – мы хотели бы заняться собственным расследованием относительно клуба «М.И.Р.». У нас есть определенные возможности.
– Да, конечно, – согласилась мажорка. – Держите меня в курсе, если выясните что-нибудь.
– Ещё раз выражаем вам, – японцы встали и склонились, – своё глубокое почтение и просим прощения, что не сможем вас охранять во время поездки.
– Всё в порядке, – сказала Максим. – Главное – накопайте побольше про этот клуб. Нужно сжечь это осиное гнездо!
– Да! – ответили телохранители и вышли, бесшумно затворив за собой дверь.
– Ну и хорошо, что они с нами не поедут, – заметил я.
– Почему?
– Ну, как же! Солнце, пляж, далекий остров в Тихом океане, – романтично произнес, повалившись на кровать и закинув руки за голову. – Шум прибоя и листьев пальм… Господи, как же там красиво! Фотографии смотрел.
– Саша, мы туда не за этим едем, нам отчима нужно найти и поговорить с ним «по душам», – сказала Максим.
– Слушай, – я поднялся и сел, уставившись на мажорку. – Как мы это сделаем? Он ведь наверняка с телохранителями будет. С одним или даже двумя. Как же мы к нему подберемся?
– Вряд ли он потащит кого-то за собой в тропический рай, – усмехнулась Максим. – Скорее всего, он так далеко забрался в надежде, что мы от него отстанем, да и вообще – развлечься. Значит, будет один. Ну, то есть с какими-нибудь девицами наверняка, и всё. Телохранители, думаю, остались в Москве. Да и жадноват мой отчим, чтобы оплачивать ещё и их командировку.
– Вот и отлично. Так, посмотрим, как тут визы оформляются.
Я открыл ноутбук, стал выяснять. Оказалось, что процесс не слишком сложный, нужно будет только заполнить анкету, оплатить консульский сбор, а потом отправить документы в посольство Австралии курьером или лично. Озвучиваю это мажорке, она говорит, что несложно будет прокатиться туда самим. Так надежнее.
Мы оформляем бумаги, затем вызываем машину и едем. В такси, конечно, поскольку внедорожник, который Максим с такой легкостью позаимствовала у отчима в гараже загородного дома, пришлось оставить там же, у пирса с яхтой. Таков был совет японцев: они сказали, что в автомобиле может быть спрятан GPS-трекер, по которому нас возможно отследить. Искать электронный прибор слишком долго, да и оборудования необходимого нет, потому лучше воспользоваться другим видом транспорта.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Приезжаем в посольство, и там становится понятно: идея с поездкой на Кокосовые острова накрылась медным тазом – визу оформляют в течение месяца. Что называется, приплыли. Стоим с мажоркой, как два дурака, и пялимся на стенд, на котором черным по белому вся информация изложена. Максим поворачивает голову и выразительно глядит на меня. Я опускаю глаза и густо краснею. Кажется, когда смотрел на сайте посольства, там внизу ещё было что-то написано, только не пролистал – поторопился.
– Ну, и как теперь нам быть? – интересуется мажорка. Не поднимая головы, пожимаю плечами.
– Поехали обратно в гостиницу, Саша, – моё имя Максим выговорила так, словно я внезапно растерял всё ее доверие и превратился из партнера в того, кто рядом мотается и под ногами болтается. Мне жутко стыдно. Настолько, что даже в сторону мажорки смотреть не могу. Потому всю дорогу до гостиницы молчим. Но стоит нам выйти из машины, как у Максим начинает вибрировать в кармане смартфон. «Ишь, какая! Меня свой заставила отключить, а самой можно, значит. Развела двойные стандарты!» – подумал я.
– Да, я слушаю, – сказала Максим в трубку. Вижу, как она бледнеет. Что там?! Кто это?!
Глава 89
– Да. Да, конечно. Уже едем, – коротко говорит Максим побелевшими губами.
– Что случилось?! – спрашиваю её, схватив за рукав.
– Звонил отец. Попросил приехать к нему. Сказал, есть важный разговор, – ответила мажорка.
– Отец? Чей отец? Мой или твой? Черт, я запутался уже! Бразильский сериал какой-то, мать его! – во мне бушевали эмоции, потому в выражениях не стал стесняться.
– Мой отец, настоящий, Кирилл Андреевич который, – улыбнулась Максим. – И твой, кстати, тоже. По документам он по-прежнему в этом статусе.
– Да? Но как же… он же в реанимации, – растерялся я.
– Уже перевели в палату интенсивной терапии, идет на поправку, – сообщила мажорка.
Оставшуюся часть пути мы молчали. В клинике поинтересовались, где находится отделение нейрохирургии. Нам показали, и дальнейший путь был довольно краток: неслись, как угорелые, даже медсестричку едва не сшибли, – пришлось на ходу извиняться. У палаты остановились, перевели дыхание, постучали. Дверь нам открыл какой-то здоровенный тип хмурой наружности. Он внимательно изучил наши лица, словно рентгеном просветил, затем выглянул в коридор, проверил там. Лишь после этого посторонился, чтобы мы прошли. Догадались: телохранитель. Причем какой-то новый, я прежде его не встречал. Видимо, предыдущая охрана не оправдала доверия. Оно и понятно, после покушения многое могло измениться.
Отец лежал на постели, очень бледный, с большой повязкой на голове. Весь в каких-то проводах, трубках и прочем. Рядом стоял прибор, контролирующий давление и сердцебиение. Но аппарат искусственной вентиляции легких стоял в сторонке отключенным, из чего мы с Максим сразу сделали вывод: раненый идет на поправку, если может дышать самостоятельно.
Кирилл Андреевич, услышав наши шаги, медленно открыл глаза. Посмотрел на нас и… улыбнулся.
– Привет, ребятки, – сказал он. Голос был слабый, но отчетливый, не заплетающийся.
– Здравствуй, папа, – ответила за обоих Максим.
– Саша, – произнес отец. – Знаю, что ты очень обиделся на свою мать. Ты прости её, пожалуйста. Я уже сделал это, а ты тем более должен – ты ведь родной сын. Она была молода, наглупила, конечно. И ещё. Считаю тебя своим сыном. Родным. Этого ничто и никогда не изменит.
Пока он говорил это, я почувствовал, как в горле образуется здоровенный ком, а на глаза наворачиваются слезы. Когда прозвучали последние слова, соленые капли потекли по моему лицу.
– Папа, – прошептал я, подошел к нему и прижал голову к груди. Отец погладил меня по голове. Я ощутил себя маленьким мальчиком, как раньше, давным-давно, когда подходил к отцу, сидящему в кабинете, всего на минуточку, чтобы не отрывать его от важных дел. Мне хотелось поласкаться, словно котёнку, и он никогда в этом, как бы ни был занят, не отказывал.
