– Ну, здравствуй, папаша! – с распростертыми объятиями подошла Максим к Альберту Романовичу. Тот, завидев нас в сопровождении японцев, весь сжался вместе со своим органом, который и прежде был невелик, а теперь вовсе съежился до размеров крошечной фигушки, отчаянно пытавшейся забиться в мошонку и оттуда не отсвечивать: а ну как бить будут?
– Т-ты… в-вы… – начал заикаться бизнесмен. – К-как вы т-тут…
– Самолетами и катером, – ответила Максим. Она подняла с песка валявшееся полотенце и бросила отчиму на чресла, чтобы не смущал никого своим раздетым видом. Тот ухватился за цветастую тряпку, словно за нить надежды, и прижал её к телу. Теперь он уже не вальяжно полулежал, а сидел, сгорбившись и напоминая перепачканного в песке заложника, захваченного злобными террористами. Это при том, что у нас были пустые руки, даже палки с собой не захватили «для убедительности».
– Что, не ожидали нас увидеть здесь, Роман Альбертович? – язвительно спросил я. В моем голосе такая интонация была не потому, что столько километров преодолел, болтаясь в воздухе. А потому, что мы оказались с Максим в чудесном месте, где могли бы славно проводить время, занимаясь любовью на пляже. Вместо этого вынуждены общаться с этим гадким типом.
– Н-нет, – промямлил бизнесмен, теряя остатки хмеля. Трезвел он буквально ежесекундно. – Что вы тут…
– Хочешь узнать, папаша, зачем мы прибыли сюда? Да уж не затем, чтобы составить тебе приятную компанию. Кстати, а эти тайские девушки – совершеннолетние? Полагаю, что нет. Если заглянуть в их паспорта, данное обстоятельство сразу всплывет наружу. Так?
Припертый к стенке, Альберт Романович согласно кивнул.
– Знаете ли вы, папаша, – язвительно продолжила Максим, – что, согласно австралийскому законодательству, полагается за подобное деяние? Нет? Я подскажу: вплоть до пожизненного заключения. Но если мы вас доставим в Таиланд и сдадим местной полиции, да ещё убедительно попросим девушек дать показания, то наверняка дело кончится смертной казнью. У вас будет выбор: пожизненное или смертельная инъекция. Другие виды в этой милой стране не практикуются уже давно. Двадцать лет примерно. С той поры никого не расстреливают. Только укольчик делают. А как раньше было забавно! Я читала про одну даму, которую хотели расстрелять. Вывели к стеночке, дали залп. Она возьми, да и выживи! Представляешь? Что ж, забинтовали, подлечили, а потом снова – к той же стеночке. Второй раз не вынесла.
Альберт Романович, слушая нас, из загорелого вальяжного мужчину превратился в жутко бледного заморыша. Он сидел, весь съежившись, и мелко трясся. У себя в кабинете, даже припертый к креслу пистолетом, так не боялся. Видимо, наше внезапное появление шокировало его до глубины души. Да ещё жутковатый рассказ мажорки.
– Что в-вам нужно? – Спросил он тихо.
– Вот это уже деловой разговор. Но продолжим мы его в бунгало, здесь неудобно, – сказала Максим. Альберт Романович поднялся и на трясущихся ногах, прикрывая причиндалы, побрел к хижине. Первыми туда, однако, поспели сопровождаемые японцами девушки. Они нырнули туда, а потом вышли в легких платьицах. Телохранители отвели их на пляж и заставили усесться кучкой, оставшись стеречь.
Мы в бунгало разместились у небольшого столика, заняв два стула. Альберт Романович остался стоять напротив, успев лишь шорты натянуть на голое тело. Смотрел он куда-то вниз, а руки сцепил под животом, не зная, куда их пристроить.
– Имя Ольга Бахина тебе о чем-то говорит? – резко спросила Максим. Отчим вздрогнул. – Вижу, что да. Теперь расскажи мне всё о клубе «М.И.Р.» Кто учредители, как финансируют, где штаб-квартира, места сборов. Словом, всю подноготную. Давай, выкладывай. Иначе тайские проститутки станут свидетелями того, как ты ушел купаться и не вернулся. И тело твое в Индийском океане никогда не найдут. Сочтут, что сожрали акулы за милую душу.
– Максим… я же твой…
– Кто? Папа? Отчим? Да, ты прав. Я считала тебя таким. Отцом, родителем. До поры до времени. Но всё кончилось, когда узнала, как ты насилуешь несчастных девушек. Как изменяешь моей мачехе. Моя родная мама узнала о твоих проделках и покончила с собой. Светлана… я не знаю, что она думает о твоем поганом поведении. Но тоже, убеждена, относится к этому с отвращением. Только на самом деле ты тот ещё душегуб. В моральном смысле. В общем, или рассказывай, или…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я расскажу, – проговорил Альберт Романович.
Его рассказ занял целых сорок минут. Всё это время он раскрывал тайны клуба «М.И.Р.», называя, как в шпионских фильмах говорят, явки, клички, пароли, – словом, всё, что знал. И сразу же оказалось, что бизнесмен – не рядовой участник, а один из пяти соучредителей подпольной секс-организации. Они договорились каждый месяц тратить на неё по десять тысяч долларов. Деньги шли на поиск и «привлечение» девушек, организацию их «отдыха» и другое.
Оказалось, что, помимо загородного дома Альберта Романовича, есть некое поместье «Пьяная малина», где чаще всего и собираются члены клуба. Помимо девушек, выяснилось также, туда привозят юношей. С ними происходит то же самое. То есть напаивают и насилуют, снимая на видео. Правоохранительная система этим не интересуется, поскольку есть мощная «крыша», которая все жалобы и заявления сводит на нет.
Узнали мы с Максим практически всё, вплоть до даты и времени следующей оргии, которая намечалась на будущей неделе, в пятницу. Альберт Романович собирался там присутствовать в числе остальных соучредителей (они планировали собраться узким кругом, который в шутку называли политбюро), и «на сладкое» у них предполагалось какое-то «особенное блюдо».
Глава 93
На вопрос, какое именно «сладкое» предполагалось, бизнесмен сначала не хотел отвечать, но когда Максим позвала Горо, и тот пришел с большой палкой в руке (так с японцем договорились ещё в самолете, что он будет кем-то вроде «знатока пыток»), у Альберта Романовича снова развязался язык. Оказалось, «особенное блюдо» – это две пары близнецов: девушки и парни. Такого у членов клуба «М.И.Р.» ещё не было, и они горели от нетерпения «испробовать» экзотику.
– Это всё, что я знаю, – сказал Альберт Романович и замолчал.
Я выключил смартфон. Всё это время записывал «выступление» бизнесмена на видео, так что если бы он решил потом отрицать свои слова, остальные члены секс-клуба получили бы эту запись, и тогда за жизнь отчима никто не дал бы ломаного гроша. Слишком высокие посты, как оказалось, занимали эти господа. Трое в государственных органах, один – в крупной корпорации, и ещё Альберт Романович, который некогда даже депутатом Федерального Собрания являлся. Оттуда и связи.
– Значит, вот что, – сказала Максим. – В следующую пятницу, то есть через четыре дня, ты сделаешь так, чтобы мы с Сашей проникли на территорию «Пьяной малины».
– Зачем? – удивился отчим.
– За надом, – резко ответила мажорка. – Сделаешь, как сказано. И так, чтобы нас никто не заметил. Ни охрана, ни камеры видеонаблюдения. Ясно?
– Ясно, – поникшим голосом ответил Альберт Романович.
– Мы сделаем то, что нам требуется, а потом удалимся. Если не станешь мешать, если нас не сцапают ваши громилы, то и с тобой ничего не случится. В противном случае видео попадет в интернет, и тебе конец, – сказала мажорка. – А теперь можешь дальше развлекаться со своими тайками… Старый козёл.
С этими словами мы вышли, оставив бизнесмена в полнейшем шоке. Вышли к пирсу, где нас ожидал катер, и поплыли обратно.
– Как жаль вот так просто уезжать из этого рая, – огорчённо сказал я.
– Мы не просто так. С информацией, которая нам поможет разгромить «М.И.Р.», – напомнила Максим.
– Да я не об этом…
– А о чём?
– Ну посмотри вокруг. Безумно ведь красиво! Когда в следующий раз сюда попадём… Может, и никогда больше.
– Всё может быть, – загадочно ответила мажорка.
