глаза.
— Через постель?! — воскликнула я. — Впервые о таком слышу.
— У Драконорожденных есть такая особенность, — терпеливо объяснил Эйден. — В законном браке супруги дополняют друг друга и могут соединять сущности, чтобы взять на себя боль своей пары…
— Кто подсыпал туда этот экстракт? — спросила я.
— Главная жрица Храма, — виновато вздохнул герцог. — Я уже поговорил с ней, Эля, и она заверила меня, что не собиралась никому вредить. Это классический рецепт брачного подарка, понимаешь? — он выжидающе посмотрел на меня, но, увидев на лице выражение полной растерянности, тяжко вздохнул. — Ты знаешь, почему экстракт Персеи подействовал на тебя так сильно?
— Я… — хотела было ответить отрицательно, но солгать в глаза не смогла. Не знаю, почему. После того, что он сделал, это было бы своеобразной местью — водить его за нос, но я не смогла так поступить. Да, я догадываюсь, почему экстракт свел меня с ума и едва не убил. Я — дочь нимфы, и это сказывается.
Все лекари в моем родном дворце знают, что все двенадцать принцесс крайне чувствительны к экстрактам трав. Если мы болели, то для нас готовили лекарства с минимальными дозами. На обычного человека такие полупустые настойки не подействуют, но для нас они были полноценным лекарством. Все потому, что нимфы имеют особую, очень нежную структуру сущности. То, что для обычного человека (и уж тем более для Драконорожденного) обычная приправа к напитку, для меня — яд.
— Эля? — Эйден заметил мою заминку. — Ты знаешь, почему так отреагировала? — это уже даже не вопрос, а утверждение. — Лекарь просит разрешения изучить тебя, да и мне самому любопытно. Экстрактами трав лечат самые разные болезни. Такая реакция только на траву Персеи? Сомневаюсь. Но как же ты тогда лечилась раньше?! — засыпал меня вопросами он.
— Какова бы не была причина, это не повод меня насиловать, — выпалила я, чувствуя, что теряю контроль над собой. Эйден мотнул головой, будто я дала ему пощечину, и скривился, словно его еще и ножом полоснули.
— Я не насиловал, — выдавил он, пряча взгляд. — Ты сама хотела, Эля. Ты бросалась на меня так, что я не мог отбиться.
— Я?! — задохнулась от возмущения. Да как он смеет такое он мне говорить?! Я уже открыла рот, чтобы высказать этому мерзавцу все, что думаю о нем и его поступке, но он молча оттянул воротник и показал мне свою шею. На нем красуются три темно-фиолетовых синяка. Прежде я видела такие же у служанок и пару раз — у своих сестер. Они, хихикая, называли их ласково «следы любви».
— Ты, моя дорогая супруга, — припечатал Эйден, позволяя мне смотреть на «следы» столько, сколько нужно. — Не думаешь же ты, что я сам себе это сделал или заставил тебя насильно?
— Я не могла, — смущенно пробормотала я, но что-то в душе протестующе зашевелилось.
«Могла» — запищал противный внутренний голос.
— Ты была не в себе, — произнес Эйден. — Экстракт подействовал на тебя как возбуждающее средство, причем очень сильное. Твое сердце чуть не остановилось, Эля. Что мне было делать? Лекарь сказал, что видит такое впервые. А ведь это был даже не яд!
— Чего вы хотите? — холодно спросила я.
— Хороший вопрос, — предвкушающе улыбнулся Эйден. — Для начала получить ответ на свой вопрос: почему ты так отреагировала?! Нам всем очень интересно это знать!
— Нам?! Кто еще знает?! — испугалась я.
— Я, лекарь, жрица, и сегодня была допрошена служка, которая и принесла нам этот напиток, — отрапортовал герцог. — Она поклялась на крови, что ничего не добавляла в напиток. Жрица не могла тебе навредить.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза, а затем я сорвалась. Оттолкнула его руками, но Драконорожденный и с места не сдвинулся. В этот момент я решила вспомнить, что я, между прочим, боевой маг! Атакующее заклинание сплелось само собой и полетело в «дорогого супруга». Нормального человека оно должно было отбросить к стене, как, например, наследника трона, но герцог Арренский лишь вздрогнул. С места не сдвинулся, но хватку ослабил. Даже не знаю, виной тому моя атака или изумление, проступившее на его лице.
— Ты на меня напала?! — выкатил на меня глаза Эйден, будто оказался не в силах поверить в произошедшее.
— А как еще мне выбраться из вашей постели?! — рыкнула на него я.
— Ответить на мои вопросы?! — воскликнул Эйден, нервно хлопнув ладонью по простыне.
— Я не обязана на них отвечать, — пробубнила я себе под нос и отвернулась.
— Ты прекрасно знаешь о том, как на тебя действуют экстракты! — уверенно заявил Эйден и, поддев мой подбородок пальцем, развернул голову в свою сторону. Чувствуется, что он на взводе. — Я по глазам вижу, — жестко припечатал он. Виноватый нашкодивший пес вдруг куда-то исчез, и на его месте появился агрессивный зубастый зверь. Да, начинаю понимать, почему именно этот мужчина руководит тайной полицией.
— Вот по глазам и читайте ответ, — съязвила я и поразилась сама себе. Я хамлю сыну императора? Да за такие слова на официальном приеме последует немедленный разрыв всех дипломатических отношений! Но мы не на приеме, а в постели, и на мне нет ни клочка одежды.
— Кто ты? — недобро прищурился Эйден и посмотрел на меня по-новому, как никогда раньше. Не со злостью, но без прежней нежности.
— Ваша жена! — со злостью выплюнула ему в лицо и предприняла еще одну попытку вырваться, но герцог перехватил мои руки и пригвоздил их к матрасу. Впервые он применил силу и приблизил свое лицо, обдавая меня своим дыханием.
— Мне хотелось бы понимать, с кем именно связала меня судьба, — сквозь зубы процедил он, глядя мне в глаза. — Я ведь даже имени твоего не знаю. Ты не Эльвира. Я прав? — спросил он и чуть склонил голову вправо. — Прав, — ответил он сам себе. — Это не твое имя, — заключил он, прочитав что-то в моих глазах.
— Обычно именем интересуются до того, как лишают девушку невинности, — заметила я. Не знаю, совпадение ли это, но хватка на моих руках заметно ослабла именно после этой фразы.
— Наш с тобой случай нельзя назвать обычным, согласись, — улыбнулся Эйден и заметно смягчился.
— Вы меня обесчестили…
— Чтобы спасти тебе жизнь! — вновь повторил герцог. — Ты — моя жена! — он вдруг переплел наши пальцы, соединив рисунок на руках. К
