нужно привыкнуть, завтра особенно будет некогда, и пока соберу сумку в дорогу, теплые вещи поближе, лекарства уже завтра просто доложу. Взять на заметку еще продуктов набрать, ну это по дороге, думаю, мест таких будет много. Я снова легко согласилась со всеми доводами Питирима и вот теперь не споря собираюсь, черти знает куда. Ну и насчет Андрея он прав, конечно, если бы я его ненавидела, то даже на эту тему и разговаривать не стала. Даже пока была в русалочьем озере, я ведь постоянно думала о нем и злилась на себя за такие мысли. Не могла простить ему пренебрежительного отношения ко мне, и сейчас злюсь, чего уж там, и все равно нет, нет, да о нем переживаю. А уж, когда Питирим завел разговор о том, что избавится от Андрея, я поняла, не шутит и не пугает меня, просто поставил перед фактом. Андрей ему нужен, и он неплохо его подчинил себе, но без меня в комплекте он действительно бесполезен Питириму, ключей от семейной сокровищницы ему без определенного статуса не выдадут. Ну что я лгу то себе, скучаю я без него, и Питирим это тоже почувствовал, но отомстить нужно. Если Андрей понимает только силу и деньги, ну что ж будет любить за это, я даже застонала по себя, ну что за глупость. Мне его никогда не понять, и перевоспитывать или как-то ломать я его не буду, никогда терпеть не могла подкаблучников. Андрей может и будет главой семьи, и сам будет принимать все решения, нужно просто как-то потихоньку себя вписать в его жизнь, что б я была не спутницей, или дорогой во всех смыслах женой, а именно любимой и единственной. А если не получится, то, что ж, тогда и попробую его отпустить совсем, а пока нужно подумать, как и что я могу изменить в своей жизни. Ну да знал бы Андрей, что я и-за него сейчас переживаю, сразу же изменил и тон, став, как и раньше высокомерным снобом. С такими грустными мыслями я и уснула.
Андрей приехал рано, удивился, что я еще сплю, — что-то ты сонливая какая то стала.
— Не зли меня, за последние полгода я вымотана до предела, хочу в отпуск, в тепло и еще раз тепло.
— А, на тебя так холода что ли действуют, — забеспокоился вдруг Андрей, нет все понимаю, и про русалочье озеро тоже, но ты уже мерзнешь, а пока то тепло.
Он как-то подобрался, насильно притянул меня к себе, но не для нежности, а внимательно посмотрел в глаза, пощупал пульс.
— Ты чего, это не смешно, — вырвалась я и убежала в спальню одеваться.
Когда я вышла из спальни, Андрей так и стоял посреди прохожей и с кем — то громко спорил по телефону, — найди, все что я заказывал, а я сказал, что это важно, все книги на эту тему, срочно, через пару часов я заберу.
Увидев, что я готова, он кивнул на выход, — куда поедем завтракать?
— Нет, не хочу пока есть, давай на фабрику, а уж потом где, ни будь, перекусим, или домой, приготовлю.
Он снова с беспокойством посмотрел на меня, кивнул Николаю, который присоединился к нам внизу.
— Давно у тебя плохой аппетит, — спросил он уже в машине.
— С чего бы, — возмутилась я, — просто пока есть не хочу, и проспала, так бывает, когда устаешь.
А ведь да, я в Якутии заметила, что меня тянет в сон, когда я немного померзну и даже мысли о холоде у меня вызывали негативную реакцию, ну а кто любит зиму то. А есть, не хочется, так я и не делала еще ничего, тренировок нет, ногами не хожу и не бегаю. Хотя, в голове у меня звенел тревожный звоночек, и уже пару месяцев как. Я ведь действительно стала много спать, и мало есть и это с моим то, аппетитом, но и заболевшей я себя не чувствовала.
Заводик оказался совсем небольшим, я то представляла его себе как-то намного больше. Серое двухэтажное длинное здание, где-то на окраине Москвы, за глухим бетонным забором. Внутри повышенные меры безопасности, впечатляет, двор небольшой идеально чистый, пустой и рядом с основным зданием, небольшое, тоже двухэтажное здание больнички и конторы, как объяснил Андрей, туда нас и пустили.
— А, чтобы попасть на завод, нужен отдельный допуск, на тебя его сделают, ты ведь теперь наша совладелица, — посмотрел он на меня с улыбкой, — бизнес леди, но это позже, а пока воспользуешься лабораторией при больнице.
Лаборатория мне понравилась, вроде небольшая, а все в ней есть, я передала список необходимых препаратов Андрею, он еще кому-то и теперь мы ждали, пока нам все принесут. Женская часть коллектива смотрела на Андрея ожидаемо влюбленно, на меня же естественно где-то с опаской, а больше с явной неприязнью.
— Тяжеловато мне здесь будет работать, — протянула я, все девушки здесь в тебя влюблены, не удержалась я от колкости.
— Если ты переживаешь, что вокруг тебя снова будут слухи как с Белиндой, то зря, я урок усвоил, а на работе и до этого никогда не шалил, — произнес Андрей неожиданно серьезно. — Сказал, что у тебя не будет повода чувствовать себя оскорбленной, я с твоим Дедом пообщался и понял, что семья главное.
— Неожиданно, — раньше ты проще к этому относился, удивил.
Андрей взглянул на меня устало, — да видно я тебя конкретно допек, что ты очевидного не видишь. — А будешь если здесь работать и не передумаешь, то отношение к тебе сразу переменится, мы то здесь с Иваном Анатольевичем вкалываем, можно и так сказать, наравне со всеми сотрудниками, а то и больше, а тебя они пока не знают.
Лаборант, молодой парнишка, принес мне большой ящик с ингредиентами для зелий, а Андрею стопку старинных книг.
— Ты не против, если я с тобой тут посижу, — спросил Андрей, устраиваясь в уголке за небольшим столиком.
— Да наблюдай себе, пожалуйста, ты мне не мешаешь, — произнесла я, задумчиво выставляя все нужное мне для первой партии лекарств.
Мне нравилось готовить зелья, есть, что-то в этом процессе такое созидательное, что ли. И каждый раз ожидание, как оно получится, зелья не терпят спешки или невнимательности. Каждый раз, когда я занималась с ними, то не обращала внимания, на то, что твориться вокруг меня. Уходила в процесс полностью. Когда все под рукой и идет как надо, работа идет замечательно, кстати, нужно Ангелине позвонить, скинуть ей список книг для самостоятельной работы, пока меня нет. Ученицу
