ночи, несмотря на рекомендации турфирм, там вполне достаточно), мы из Рейкьявика полетели в Кулусук, международный аэропорт в Гренландии в двух часах лету.
А оттуда на вертолете на один из островов. Узнав о планировании этой экскурсии с четырьмя полетами в течение двух дней, я очень засомневалась в ее целесообразности: трудно, дорого и просто стремно (велик русский язык, особенно в сленге. Это дурацкое слово подразумевает так много, что пояснение значения может занять полстраницы).
Прилетев в Кулусук, в крохотный дощатый сарайчик-аэропорт без всякой таможни и прочего (другое государство, другие деньги, другой уровень цивилизации и всё другое), мы вышли наружу и обалдели. Перед нами были горы, покрытые снегами, какая-то вода и пыльная дорога в никуда… Улетая на следующий день обратно и ожидая того же самолета, доставившего нас сюда, мы пойдем по этой дороге — 40 минут до ближайшей (и единственной в этой части Гренландии) эскимосской деревни и столько же обратно в аэропорт, почти заблудившись в единственной развилке извилистой дороги, потеряв из виду сарай-аэропорт. В видимой близи, на расстоянии около километра, стоит двухэтажный крепенький сарайчик. Это гостиница для сумасшедших туристов. Вокруг абсолютная необитаемая природа. И путь в деревню и обратно к аэропорту мы и даже большая группа американских туристов из Нью-Йорка, в которой я нашла соседей по Гудзону, проделали пешком по когда-то расчищенной от снега грунтовой дороге. С чего я это взяла? Да просто по обочинам тянутся непрерывные на длинном пространстве трехметровой высоты горы снега, тающего медленно крохотными ручейками. Температура воздуха +5–7 градусов С. Но солнце шпарит.
Но пока мы ждем вертолет, и сердце мое трепещет от страха. Я не летала на вертолете никогда в жизни и, не веря рассказам летавших, в том числе и моего внука, уверявших, что это здорово, готовилась к ужасу с тошнотой, блевотой и полной отключкой. Для этого взяла с собой памперсы, которые я на всякий случай носила с собой и забывала использовать во всех экстремальных турах по Исландии. Забыла и сейчас, ошалев от увиденной, не объяснимой словами красоты суровой Природы.
Мы сели в ярко-красный (наверное, чтобы он был заметен на фоне снеговых вершин и голубого неба) маленький вертолет на 9 человек с двумя небритыми пилотами в комбинезонах, отделенными от нас и аппаратуры веревочной сеткой, надели круглые толстые наушники, и я, с дрожью ожидая разбега, зажмурила глаза. Удивившись долгой недвижимости вертолета, я открыла глаза и с изумлением увидела, что мы уже высоко над землей и вокруг неописуемая красота гор в снежных шапках и даже шубах. Вертолет, которому совсем не надо разбегаться, парил над горами Гренландии, открывая невероятные дали воды с дрейфующими ледниками разного размера. Я поймала себя на мысли, что это наслаждение хочется продлить надолго. Так лететь и лететь…
Но вертолет (это рейсовый транспорт, перевозящий местных жителей и редких туристов в деревню на острове и обратно) через 15 минут приземлился у подножья крутых гор на крохотной пыльной площадке. Пока мы раздумывали, как вскарабкаться с сумками на вертикальную гору по пыльной извилистой грунтовой дороге (кроме этой дороги наверх в обозримом пространстве ничего не было), сверху спустился ободранный минивэн, и улыбающийся человек объяснил, что это трансфер. Мы были рады такому комфортабельному туробслуживанию. Нас вознесли на гору.
Наш двухэтажный длинный синего цвета отель сарайного типа располагался на высшем уровне горы, лицом обращенный к снежным вершинам, а вокруг на разных уровнях прилепились, как скворечники, маленькие разноцветно-яркие домишки деревенских жителей-эскимосов. Как умещаются семьи в таких крохотных домишках, осталось загадкой.
Но наверняка здешние жители не страдают депрессией, как высоко цивилизованные исландцы, потому что от уровня моря, от деревенского даунтауна, где бар, церковь, школа и прочие службы, тропинки к домам вьются вертикально в высоченную гору и за пару ходок вниз и вверх организму уже не до депрессий. Выжить бы и выдюжить…
Из социальных проблем — алкоголизм (хотя сухой закон не допускает крепкие напитки. Их нет даже в отеле, только вино и пиво), наркотики и ВИЧ-инфекция. Причины ее не выяснили, но, может, долгая ночь не способствует умеренному безопасному сексу.
По сути, Гренландия всё еще на правах колонии Дании и получает дотации, медицину и образование за ее счет. Датчане владеют отелями и прочими бизнесами. Эскимосы рыбачат и, как мы видели, радостно волочат по льду замерзшего даже в июне залива что-то большое и тяжелое. Мы пригляделись и решили, что это тюлень. Уровень безработицы высок, и многие жители зависят от туризма в дополнение к более традиционным занятиям охотой и рыбалкой.
Ребятишки — чумазые, неулыбчивые и диковатые — группками бегают по деревне. Встречаются женщины с очень пропитыми лицами. Все чем-то заняты.
Прогуливаясь, мы прошли пустую запертую церковь, магазин, заметили много грязных голодных собак на цепи около домов и брошенных деревянных саней. Представили себе, как эскимосы ездят на этих санях зимой, и как-то погрустнели. В километре от деревни у подножья гор в талой долине оказалось кладбище с одинаковыми крестами и искусственными цветами. На крестах нет имен по традициям эскимосов, потому что они верят, что имя покойного переходит к другому в момент смерти и жизни на следующее поколение.
А сами горы местами (наверное, в тенистых участках) были покрыты толстым слоем снега.
И вдруг с нами поравнялась группка местных детей, направляющихся прямо в гору по протоптанной в глубоком снегу тропинке.
Дети были без взрослых, и на наш вопрос, куда они идут, показали куда-то вверх. Мы потащились за ними, отставая, так как они шли очень быстро. Деревня была довольно далеко позади, и это групповое восхождение выглядело странно. Через некоторое время подъема по снегу горы расступились, снег исчез, и мы увидели озеро, в котором плавали и ныряли ребятишки, человек тридцать.
Они тряслись от холода, но храбро ныряли опять и опять. Мы были в теплых куртках (плюс 5–7 градусов), дети были полуголые.
Воду в озере попробовали — градусов не более 13. На лысой горе, освещенной ярким солнцем, сидел взрослый мужчина, вроде учитель, и смотрел на резвящихся счастливых детей.
Вот такой школьный урок физкультуры в горах Гренландии рядом с Полярным кругом.
Мы
