ошиблась в толковании своего сна. Возможно, он пришел в мое подсознание сегодня ночью, потому что предвещал наш окончательный конец.
Я отворачиваюсь от него.
— Это твое решение, Феникс.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, прими правильное решение, — хочется мне крикнуть ему.
После моих слов наступает тяжелая, напряженная тишина. Она тянется несколько минут, я чувствую, как его взгляд упирается мне в затылок, но отказываюсь поворачиваться.
Наконец я слышу, как дверь спальни тихо открывается и закрывается за моей спиной, а затем и входная дверь делает то же самое, и я позволяю себе упасть на кровать лицом вперед, обессиленная.
ГЛАВА 44
Феникс
Прошло два дня с тех пор, как я покинул ее квартиру в три часа ночи, и ровно тридцать восемь часов с тех пор, как я в последний раз разговаривал с ней.
Это то, чего я хотел, то, что я знал, что должен был сделать, когда она произнесла имя Астора. То, что я должен был сделать, когда увидел мгновенное сожаление в ее глазах после того, как она по пьяни сказала, что я ей нравлюсь.
Каждый раз, когда мне кажется, что мы движемся вперед, она каким-то образом напоминает мне о том, что любила Астора, что она принадлежит ему даже после его смерти.
Мне казалось правильным решением уйти, когда она не выбрала меня, но теперь я задаюсь вопросом, имеет ли это вообще какое-то значение. Потому что два дня вдали от нее кажутся вечностью, проведенной за пеклом в аду.
А теперь она стоит на моей кухне, смеется со своими друзьями и игнорирует меня. Предполагается, что я делаю то же самое, поэтому очевидно, что я смотрел на нее тридцать с лишним раз за тот час, что она здесь.
Если это ее способ заставить меня заплатить за те годы, когда я притворялся, что ее не существует, то он чертовски работает. Сообщение получено, урок усвоен, и с меня хватит.
Она продержалась так два года, а я не могу вынести еще два дня этих страданий, но, думаю, мне не стоит удивляться, что она так легко может вернуться к прежнему состоянию.
Я встаю и иду взять еще пива из холодильника, чтобы отвлечься от своих мыслей. Люди пытаются перехватить меня и втянуть в свои разговоры, но мне это неинтересно. Беллами устроила зимнее барбекю и пригласила наших друзей, а также мужскую и женскую футбольные команды, так что здесь собралось около пятидесяти человек, которых я старательно избегаю.
— Так ты порвал с Сикс? — я поворачиваюсь и вижу, что Тайер смотрит на меня с укором.
— Я с ней не расставался, — поправляю я ее.
— Правда? Потому что она сказала мне, что ты ее бросил.
Я ушел в гневе, но сейчас я более чем сомневаюсь в своем решении. Похоже, только я один.
— А что, если так? Похоже, ее это не сильно беспокоит. — Я говорю, наклоняя подбородок в ту сторону, где Сикс смеется с Беллами.
Она бросает на меня разочарованный взгляд.
— Я сделаю вид, что ты этого не говорил, потому что знаю, что ты знаешь ее лучше.
Я качаю головой, раздражение грызет мою кожу.
— Не похоже, что она его забыла, так как же я могу с этим конкурировать?
— А? — восклицает она, на ее лице проступает растерянность. — О чем ты говоришь?
От ответа меня спасает грохот, за которым следуют панические крики. Я поворачиваюсь, нахмурившись, гадая, что же это за суматоха.
Первый признак того, что что-то действительно не так, я вижу, когда Беллами с испуганным выражением лица оглядывается по сторонам и судорожно машет руками, взывая о помощи.
Второй — когда я вижу, что пряди прекрасных ярко-рыжих волос, которые преследуют меня в кошмарах, разметались по полу. Мой пульс падает до нуля в тот же момент, когда я понимаю, что Сикс лежит на полу, не реагируя на происходящее.
Я бросаюсь через всю комнату, но время замедляется, и я чувствую себя так, будто пытаюсь передвигать ноги по густой патоке, пока мой полный ужаса взгляд охватывает ее распростертое тело.
— Убирайтесь с дороги, — реву я, пихая, толкая локтями и с силой отталкивая людей, пока наконец добираюсь до нее.
— Что случилось? — спрашиваю я плачущую Беллами.
— Я не знаю! Она была в порядке, а потом просто потеряла сознание! Я поймала ее, как смогла. — Слезы катятся по ее лицу, она смотрит на подругу с пораженным выражением лица.
Я беру лицо Сикс между ладонями, убирая волосы с ее лба. Она бледна, под ее веснушками видны синие губы, а пульс настолько слабый, что она едва дышит.
Это не шутка и не просто потеря сознания, здесь действительно что-то не так. Я судорожно пытаюсь привести ее в сознание, не обращая внимания на грызущее чувство в животе и сосредоточившись на ней.
— Очнись, Сикс. Очнись! — ворчу я, приближая свой рот к ее рту и активно вдыхая воздух в ее дыхательные пути. — Если ты думаешь, что я позволю тебе бросить меня вот так, то ты меня совсем не знаешь, дикарка. — Я гневно рычу в ее губы.
От учащенного стука сердца в груди у меня кружится голова, но я отгоняю страх в сторону, пока он не захлестнул меня. Если бы я этого не сделал, то, думаю, он унес бы меня под землю.
Я не могу потерять ее.
Только не ее. Не снова.
Ссоры с ней из-за Астора кажутся такими пустяками сейчас, когда я могу потерять ее, как потерял его.
Я наклоняюсь, чтобы снова сделать вдох, и замечаю, что ее губы распухли.
Я оглядываю шокированные лица в комнате, пока не нахожу нашу экономку и шеф-повара Клэр.
— Ты использовала арахис в своих блюдах?
— Нет, это…, — она делает паузу, прежде чем ее глаза расширяются. Она подносит дрожащую руку ко рту. — Картофель фри. Я использовала арахисовое масло.
— Черт! — я поднимаю Сикс и прижимаю ее к своей груди. — Шевелись! — кричу я на идиота, который встает у меня на пути, когда бегу к двери.
Прижимая ее голову к груди, я в два прыжка преодолеваю ступеньки и бегу к ее машине. Моя грудь бешено колотится, когда я пытаюсь набрать кислород в легкие, но весь воздух как будто застревает в горле.
— У меня ее ключи! — я слышу, как Нера зовет меня за собой, и тут же машина сигналит, ее фары дважды мигают, сигнализируя о том, что она не заперта.
Я открываю пассажирскую дверь и кладу ее на сиденье. Ее голова откидывается в
