Ну, а в конце первой недели мая, когда я в очередной раз распахнула ворота, ведущие к озеру, чтобы сходить искупаться вместе с Алёнкой, меня резанула такая мысль: — "Дура, ты ведь не взяла с собой в дорогу ни одного акваланга и не подумала о том, что будет с твоей дочерью, если батискаф окажется засыпанным чем-нибудь и тебе придётся его раскапывать." Это случилось часа в три дня и от такой мысли мне сделалось дурно. Сразу же возник вопрос — что делать? Найти что-нибудь в Невеле, Великих Луках и даже в Пскове, было просто нереально, всё, что имелось ценного, уже было заложенное в укрытия. Ехать к Трём Богатырям? Но они же меня тогда просто никуда не отпустят, а мне всего-то и нужно было обзавестись несколькими баллонами для аквалангов, гидрокостюмами, масками и парой компрессоров, чтобы закачать в баллоны воздух. За оставшееся время со всем этим я могла разобраться трижды. У меня оставалась одна единственная возможность решить проблему — ехать в Москву. Делать это на ночь глядя, я не решилась и решила выехать ещё затемно, часа в три ночи, чтобы поздно ночью вернуться.
Купание пришлось отменить и срочно заняться сборами. У меня было два автомобиля, хотя и старых, но вполне надёжных, джип "Чероки" и грузовой микроавтобус "Форд-Транзит". На нём-то я и решила поехать в Москву, полагая, что только там смогу найти всё необходимое. Сборы были недолгими. До самого вечера я подробно объясняла Алёнке, что ей нужно будет сделать, оставшись без меня на хозяйстве. Главное, чтобы она не открывала ворота и не выходила со двора, хотя вот уже две недели во всей округе не было ни единой живой души. Ну, мало ли что, а так пробраться к нам на участок было невозможно. Спать мы легли рано и в три часа ночи, наскоро перекусив, я заперла ворота и поехала в Невель. В Москву я решила ехать по Минской трассе, по которой ездила чаще всего, так как знала один складской комплекс, на котором чего только не было, находившийся в небольшом посёлке Сивково перед городом Голицыно. Как я и предполагала, во всех других городах по пути в Москву, в магазинах и на складах, как Мамай прошел. Трасса была практически пустой и потому уже в половине десятого я доехала до места и поразилась. Если ещё в Кубинке встречался народ, то в Сивково не было ни души. Я трижды объехала складской комплекс, огороженный бетонным забором, посигналила у одних ворот, у других, но никто так и не вышел. Тогда я решила действовать методом хапа, вышла из машины поковырялась в простеньком навесном замке куском проволоки и через пять минут оказалась внутри.
Замотав ворота цепью, я не стала запирать их на замок и вошла на территорию комплекса через проходную. Бросив взгляд на помещение, в котором раньше сидели охранники, я поняла, что тут давно уже никого не было. Ну, а когда поездила по территории, то и вовсе удивилась — на складах полным полно всякой всячины и никто ничего не забирает. Впрочем, этот складской комплекс был построен всего года три назад и находился за деревенькой, километрах в семи от трассы. Наверное именно поэтому про него просто забыли. Вскоре я нашла нужный мне склад, открыла два замка, раздвинула ворота и въехала в него, после чего закрыла ворота, но сглупила, не полностью и не накинула изнутри запор, за что и поплатилась уже через несколько минут. Проходя по складу и рассматривая коробки, стоявшие на стеллажах, я услышала за спиной какой-то шорох, быстро оглянулась и увидела перед собой какого-то кавказца, одетого во всё чёрное, обвешанного оружием, с большим ножом в руках. Я отпрянула назад и натолкнулась спиной на второго мужчину, а вскоре появилось ещё трое. Кричать и звать на помощь было бесполезно, я влипла, что называется, как кур в ощип. В общем попалась, девка.
Как вскоре выяснилось, сопротивляться тоже, хотя я и пыталась это делать. Они просто были сильнее меня, застали меня врасплох и их было пятеро. Сама виновата, дура, привыкла, что меня все защищают, вот и довыёживалась. Кавказцы же действовали молча и, судя по всему, по уже отработанному плану. Они вытащили меня в проезд, повалили на бетонный пол перед моей собственной машиной и с помощью капроновых шнуров буквально распяли меня, как Андрея Первозванного. После этого они открыли ворота и загнали в склад свою машину, серебристый "Лексус". Четверо, им было лет по двадцать пять, встали сбоку от меня в ряд, а пятый, самый старший, небритый мужик лет за тридцать, в руках у которого был большой нож с зазубринами, радостно оскалившись, присел возле меня на корточки и стал не спеша срезать с меня одежду. Первым делом он отрезал полу моей байковой рубашки, сделал из неё кляп и заткнул мне рот. Из этого я сразу же сделала такой вывод — мало того, что эти ублюдки будут меня насиловать долго, так ещё и смерть моя будет очень мучительной. Какая же я дура, что не поехала вместе с Мишкой. Бедная Алёнка, она так и не дождётся теперь своей матери, дуры и полной идиотки. И вот ведь что странно, мне совершенно не было жаль себя. А ещё мне было как-то не до слёз и потому я молча наблюдала за тем, как кавказец, который уже спустил с себя штаны и трусы, его член чуть ли не прижимался к телу от возбуждения, под тихое, одобрительное хихиканье и сладострастный шепот своих собратьев раздевает меня своим жутким ножом.
Вскоре на мне только и остались что берцы, часть штанины джинсов на левом бедре и половина рукава на правом. Кавказец действовал не спеша, растягивал, гад, удовольствие. У него даже слюна изо рта капала, как у голодной собаки. Внезапно я услышала тихий шорох, на который эти ублюдки, увлечённо разглядывая голую русскую бабу, не обратили внимания, подняла голову и увидела парня в камуфляже, под которым виднелась голубая тельняшка, с голубым беретом на голове и погонами с майорскими звёздами на плечах. Он бесшумно прокрался внутрь склада. Те ублюдки, которые меня поймали, сделали точно такую же ошибку, как и я сама, только шире. Они вообще не закрыли ворота склада, а майор-десантник, который смотрел на них взглядом даже не ненавидящим, а полным презрения, тщательно прицелился, его палец уверенно лёг на спусковой крючок и время, словно замедлилось. Я услышала громкие выстрелы его автомата, а это был автомат Калашникова старого образца, калибра семь шестьдесят два. Стрелял он очень расчётливо и метко, пуская ровно по две пули в затылок каждому из стоявших справа от меня, спиной к нему, кавказцев. Зрелище было страшное, но меня охватил восторг, когда я увидела, что пули, пронзив черепа, буквально в клочья разрывают их мерзкие рожи и при этом горячая кровь крупными брызгами обжигает моё напряженное тело.
Тот кавказец, который разрезал на мне одежду, тут же вскочил и кувырком бросился к своему автомату, лежавшему неподалёку, но майор несколькими выстрелами загнал его оружие под стеллаж. Мой нежданный спаситель, как и Мишка, действовал очень жестоко и без каких-либо соплей. Как только насильник со спущенными штанами снова вскочил на ноги, сжимая в руках свой громадный нож, он дважды выстрелил ему по ногам и обе пули буквально разворотили тому колени. Кавказец, взревев от боли, рухнул на колени и тотчас ещё две пули вонзились ему плечевые суставы. Последняя пуля почти оторвала ему руку, а майор, быстро отставив в сторону автомат, выпрямился, перепрыгнул сначала через трупы, затем через меня и, выхватив нож, подскочил к обездвиженному, истошно орущему насильнику. Одним взмахом чёрного, воронёного лезвия он отхватил ему член вместе с гениталиями и воткнул в пасть, после чего ещё и затолкнул мужское хозяйство этому гаду в глотку, тихо прорычав:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
