На этот раз Алёнка не спала и как только я подъехала открыла ворота, сразу же выбежала из дома. Мою дочь, к счастью, никто не побеспокоил и она стала рассказывать мне, как провела вчерашний день. Ребёнок даже приготовил мне завтрак. Кушая яичницу, я слушала улыбаясь и вместе с тем заново переживая всё то счастье, которое внезапно обрушилось на меня вчера. Честно говоря, я даже стала подумывать, чтобы бросить всё и поехать к Серёже в Москву, но всё же побоялась. Уже позднее, когда я поспала несколько часов, мне подумалось: — "А ведь если мне суждено с тобой снова встретиться, Серёженька, то волна принесёт нас прямо к тебе, из Невеля в Москву и мы встретимся снова. От этой мысли мне сразу же сделалось на душе светло и радостно. Облегчённо вздохнув, я принялась разгружать инкассаторский броневик, весь покрытый оспинами от пуль. Нет, ехать в Москву на нём было очень опасно, хорошо уже то, что я вернулась к дочери живой и здоровой. Моя афёра действительно могла закончиться плачевно. Зато встреча с Серёжей придала мне не только сил, но и уверенности в том, что я с самого начала приняла правильное решение. Не знаю почему, но я твёрдо верила в то, что волна катастрофы принесёт меня к нему в объятья. Ну, может быть я просто восторженная дурочка.
Хотя времени у меня было впереди вполне достаточно, я в первый же день заменила на новый инструмент весь тот хлам, который брала с собой в дорогу. При этом я не забывала о весах, но как бы то ни было, всё же превысила лимит на целых четыреста килограммов. На этот раз я уже не смотрела на оружие с содроганием и потому положила в свою гондолу даже шесть выстрелов от гранатомёта "Шмель-М" и пусковое устройство. Мишка научил меня им пользоваться и я даже выстрелила два раза из этого грохочущего чудовища. Меня впечатлили его слова, когда он сказал, что взрыв гранаты "Шмеля" эквивалентен, надо же, какое мудрёное словечко знал этот весёлый бандюган, взрыву снаряда гаубицы калибром в сто пятьдесят два миллиметра, которого хватит на то, чтобы разрушить мой дом. Да, и "АКМ" с подствольным гранатомётом, к которому у меня было сорок гранат, тоже по словам Серёжи, представлял из себя очень грозное оружие. Ну, как бы то ни было, но после того, что со мной случилось на складе, наполнило меня решимостью сражаться за свою собственную жизнь и особенно за жизнь Алёнушки с оружием в руках и не щадить двуногое, хищное зверьё.
После этого я стала учить Алёнку самостоятельно надевать гидрокостюм, акваланг и мы даже несколько раз опускались с ней под воду. Девочка она была у меня смелая, даже слишком, а потому плавание под водой ей очень понравилось и очень часто, приблизив свою маску к моей, Алёнушка с выпученными от восторга и удивления глазами энергично жестикулировала ручонками, показывая мне, какую большую и зубастую щуку она увидела. Ну, ничего мой ребёнок не боялся и даже хватал руками здоровенных раков. Успела я переделать в её гондоле систему жизнеобеспечения и, выбросив четыре мешка сахара, заменила их на три баллона кислорода, которых у меня осталось ещё двенадцать штук. Систему регенерации воздуха и его насыщения кислородом я сделала автоматической, по чертежам и схемам Джимми. Не знаю почему, но поначалу я думала, что этого не понадобится, так как путешествие под водой не займёт больше полутора часов. Сейчас я уже так не считала и это просто замечательно, что у меня имелось в запасе столько времени. Ну, а помимо этого я смогла созвониться и поговорить с дорогими мне людьми, Димкой и Наташей, а также с Джимми. У Димки всё было замечательно. На его ранчо вырос целый посёлок, ячихи отелились и дали хороший приплод, молоко у них было просто замечательное и вообще он очень жалел, что я не улетела с ними.
Как Димке, так и Джимми я рассказала о том, какого замечательного парня встретила и влюбилась в него. То же самое я рассказала и Мишке. Он приехал ко мне двадцать шестого мая, чтобы уговорить не маяться дурью и ехать с ним куда более надёжное убежище. Правда, когда я сказала ему, что это сам Бог привёл меня к Сергею и что теперь я уже ни за что не откажусь от этого путешествия потому, что мой батискаф обязательно приплывёт в Москву. Мишка задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Ну, Ярославна, Бог тебе в помощь. Такой женщины, как ты, вовек не сыскать. Ты просто какой-то дар Божий, сестра.
Звонко расцеловав его в обе щеки, я ответила:
— Мишенька, поверь, я и так им хранима. Пусть он отведёт беду от вас всех, ведь вы сделали такое огромное дело. Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что вы, чёртовы бандюганы, на деле оказались такими хороши людьми.
Мишка смущённо опустил голову и пробасил:
— Нет, сестра, мы больше не бандюганы. Всё, с этим покончено навсегда. Мы промеж себя решили, что теперь нам нужно, как в старину, князьям со своими дружинами быть защитниками трудового люда. Только знаешь, хотя я в школе был двоечником, мне всё же хорошо запомнилось, что русские князья тоже были ещё теми псами и свой народ поедом ели. Мы этого делать не станем и будем ещё и трудиться, пахать наравне со всеми, если не больше других потому… Ну, а общем отрабатывать будем своё прошлое, когда мы на людей, как на дойное стадо смотрели. Всё, сестра, с этим мы покончили раз и навсегда. Сами не станем садиться на шею людям, и никому другому не позволим этого сделать. Ну, до свидания, Ярославна, дай я тебя поцелую.
Мишка нежно поцеловал меня в лоб, расцеловал в обе щёчки Алёнушку, сел в свой джип и поехал в сторону Невеля. Какой же он всё-таки замечательный парень, друг моего покойного мужа Володеньки. Да, и Славка с Виталиком тоже отличные ребята, просто замечательные. Закрыв за Мишкой ворота, мы с Алёнкой пошли в дом. Ещё три дня и для всей планеты начнутся времена страшных испытаний, но я была готова к этому страшному событию морально и если честно, то считала, что Апокалипсис очистит Землю от всей той нечисти, которой на ней развелось сверх всякой меры. Почему-то я была уверена, что все те люди, которые приложили максимум усилий, чтобы спастись — обязательно спасутся. Да, нам будет потом очень тяжело жить, но я не отчаивалась и верила, что мы сумеем возродить разрушенные города и что после Апокалипсиса наша жизнь пусть и не сразу, но всё же сделается лучше. Именно с такими мыслями я ждала этого страшного дня и как это ни странно, не боялась. Мне казалось, что за все мои труды мне воздастся пусть не сторицей, но хотя бы тем, что мы с Алёнкой спасёмся и у неё будет такой папка, о котором моя дочка всё время мечтала, ведь я много раз рассказывала ей, каким хорошим добрым и отзывчивым был Володя. Ну, а нашу последнюю ночь прежней жизни мы провели уже в батискафе. Я сидела в своей гондоле, а Алёнка уснула в своей.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
