У федерала вытянулось лицо.
– Кстати, Крюгер, я рад, что вы подружились, – обронил Август. – И мне нравится ваша идея насчет пары оперов. Непременно воспользуюсь. Тем более что Делла действительно умеет командовать. Да и после работы с ней они уже не будут дубоватыми – она их обучит. И обучит так, как в полицейской академии не смогут.
– Ну я думаю! – согласился Крюгер. – Август, значит, мы договорились? Ну ей-богу, я же живой человек, меня совесть мучает, что… Я рассудком понимаю, что она все умеет. Но я же не могу этого допустить! Вот пусть она пальчиком указывает ребятам, а ребята сделают всю грязную работу – тогда я согласен. Пусть они, а не она по голове получают. Я вообще загодя согласен на полное сотрудничество, и на будущее тоже, мне вообще это очень нравится, потому что в процессе мои сотрудники обучаются, перенимают опыт, но я же хочу, чтобы вы были в безопасности! Оба! Август, вас это тоже касается!
– А вам, – Август весьма дружелюбно, но недвусмысленно навис над федералом, – на будущее. На тот гипотетический случай, если вам еще раз захочется сказать в якобы приватной обстановке – но, конечно, в расчете, что ваше бесценное мнение доведут до моего высокородного слуха, – что мой ассистент имеет сугубо представительскую ценность, никакой иной, и всякий умный человек это понимает. Мой ассистент – капитан тактической разведки. С двумя наградами за мужество, проявленное в бою. В настоящем бою. В котором она работала под шквальным огнем. Вы таких наград ничем не заработаете, просто потому, что их получают за боевой подвиг. Почему этой важной информации нет в ее досье – не ваше собачье дело, у всей федеральной безопасности нос не дорос получить допуск такой степени секретности. Но в следующий раз, когда вам захочется поделиться своим бесценным мнением, – имейте в виду, что мое высокородное мнение о вашей ценности для государства доведут до сведения самых неожиданных по вашему мнению людей. И доведут самые неожиданные для вас люди.
Федерал еще пыжился. Еще старался сохранить лицо. Но едва он собрался с духом что-нибудь ответить – разумеется, с легкой иронией, как и подобает говорить людям самодостаточным с людьми высокородными, – как Хуан Антонио с отчетливым злорадством и уверенным торжеством произнес:
– Есть.
Мы тут же выстроились полукругом за его спиной, и лучше всех устроился, как обычно, Август – за правым плечом, сунув руки в карманы.
– Есть, – повторил Хуан Антонио. – Ай да Васька, ай да сукин сын, все-таки напортачил, – сказал он восхищенно. – Ну не мог ты не напортачить.
– Вот это? – Август перегнулся вперед и ткнул пальцем в кусок кода на главном мониторе.
– Оно самое.
– Я не силен в математике, я вообще-то гуманитарий, но мне казалось, что…
Август излагал свое представление о методах подделки, а Хуан Антонио смотрел на него сначала удивленно, потом с ужасом, наконец – с восторгом. Едва Август вопросительно замолчал, Хуан Антонио со своего чипа демонстративно вызвал представительскую информацию об Августе.
– Скажите, а в каком именно из гуманитарных колледжей учат математике такого уровня? – льстиво-ехидно спросил он. – В криминалистике? Или, может быть, в историко-архивном?
– Наверное, ты не поверишь, – меланхолично заметил Август, – но вообще-то этими знаниями я обязан своему школьному учителю математики. Эдинбуржская классическая школа для мальчиков. В принципе она гуманитарная. Но в частности, я немного знаю и математику тоже.
Хуан Антонио удрученно вздохнул:
– Я понял. Все-все понял. Осознал. Мне надо пахать-пахать-пахать. Зарабатывать-копить-зарабатывать. Потом учиться-учиться-учиться. Лет через десять я переделаю свою биографию – все законно, не так, как Васька, – и впишу в нее романтическую историю. Что я учился в одной хорошей школе, просто хорошая федеральная школа, у нас там тренером был отставной майор специальной разведки Иван Ким, я по части спорта надежд не подавал – да вы на меня только гляньте, какие на фиг надежды! – поэтому сидел на скамейке и болтал с тренером. Потом стал ходить домой на чай к нему. Он жил с женой, детей у них не было, его жена угощала меня вареньем, а мастер Ким загадывал мне математические загадки. В один прекрасный день он спросил, а не хочу ли я заниматься у него дополнительно. Он обучил меня высшей математике, потом я поступил в колледж, да какой-нибудь гуманитарный, или правовой, или даже военный. Но я тоже хочу этак небрежно ввернуть – не силен я в математике, вот разве что школьные знания… И уделать на хрен всех спецов в радиусе парсека. Просто на хрен.
Август похлопал его по плечу:
– Отличная идея – насчет учебы. Так и поступи.
В дальнем углу федерал штамповал мозги Крюгеру. Занятие абсолютно бессмысленное, непродуктивное и с непредсказуемыми результатами. Я подошла ближе. Федерал негромко втолковывал Крюгеру, что он, специалист с подтвержденной квалификацией, ничего крамольного не увидел. А тут какой-то мальчишка, явно из той же банды, пытается опорочить…
– Да в том-то и дело, что мальчишка, – Крюгер аж зажмурился от горя. Открыл глаза, увидел меня: – Делла, что делать? У меня облажался федерал, а мальчишка с китайского рынка раскрыл аферу! Ну вот как мне это оформлять, а? Я ведь не могу привлечь этого мальчика даже как внештатного консультанта, как независимого эксперта…
Федерал опешил. Ну я ж говорю – результаты непредсказумы. У Крюгера на самом деле очень понятная личная этика, другое дело, что она совершенно не вяжется с его внешним обликом. И при том, что Крюгер не блещет ни фантазией, ни изяществом, он ухитряется регулярно ставить в тупик самых неожиданных людей.
– Если дело только в том, как это оформить, то способов просто миллион. Самый лучший – вы приписываете математический подвиг любому из инженерного отдела. Для вящей солидности вы даете мне готовое заключение, и я перепроверяю его у действительно независимых экспертов. Скажем, военная контрразведка. Они часто берутся за такие экспертизы. Тогда у нас для суда получается полное обоснование.
Крюгер устало посмотрел на меня:
– Делла, мне ведь еще нужно заплатить этому мальчику. Он сделал работу.
– А вот насчет этого у меня есть замечательная идея. Вам понравится, – пообещала я, взяла Крюгера под локоть и повела в коридор, за дверь, подальше от чутких ушей всех присутствующих.
Крюгеру идея действительно понравилась.
* * *
Неделя. Никаких успехов. В разных округах задержано несколько мулатов, но никто из них не был Князевым. Пальба из зенитной пушки по воробьям.
– Черт, нам надо хоть как-то уточнить, где его искать, – страдал Йен. – Потому что прочесывать толпы по всей Танире – на это армии не хватит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
