С некоторым сомнением я заказала себе форель, жаренную на гриле. Сомнение заключалось в том, что за соседний столик как раз принесли огромную тарелку, на которой елееле поместилась толстая, сочная рыба, политая какимто соусом. Изящная пожилая дама, сидевшая за столиком, откинула за спину пышный голубой шарф, чтобы концы его не окунулись в соус, и восхищенно произнесла, потирая руки:
– Oh, yes!
Я только понадеялась, что она заказала какуюто другую рыбу, не форель. Мне такую рыбину не съесть за три дня, разве что в сумочку запихнуть – на завтра, на обед…
Пока готовилось мое блюдо, мне принесли вино и горячие треугольные сухарики из черного хлеба с чесноком. Не успела я поднести ко рту ароматный сухарик, как услышала чейто веселый и достаточно громкий голос, произнесший поанглийски:
– Hey you!
Я подумала – возможно, это лишь в переводе на русский звучит грубовато: «Эй, ты!», а на другом языке, может, даже и очень вежливо. Кричавшему не ответили, поэтому он продолжал настаивать:
– Эй, девушка! Эй! Обернись! Сюда посмотри! Ну же, девушка!
Я всетаки обернулась, чтобы посмотреть, кто же и кого так настойчиво зовет. И столкнулась глазами с горящим взглядом черноволосого мужчины в яркой оранжевой рубашке. Он тут же закричал:
– Иди, садись сюда!
Я быстро отвернулась.
– Иди же! Не отворачивайся, эй!
Я замерла и через несколько мгновений осторожно оглянулась еще раз. Ну, точно – какой стыд! Он обращается ко мне. Я не сразу сообразила, как же ему сказать, чтобы он перестал орать на весь ресторан. Правда, мне показалось, что из нескольких посетителей ресторана обернулась на его крики одна я. А если обернулась бы вон та полная девушка с короткой стрижкой яркофиолетовых волос, то он позвал бы ее? Может, это такой трюк – крикнуть: «Эй! Девушка!» – и посмотреть, кто обернется?
Латиноамериканец – я почемуто сразу подумала, что это типичный мексиканец или колумбиец, – тем временем продолжал, глядя на меня и широко улыбаясь:
– Ну, давай! Скажи, пусть заказ несут сюда, за мой столик! Иди сюда, садись ко мне! Рядышком! Вместе всегда лучше, чем поодиночке, а? Правда?
– Гм… Поразному… – негромко ответила я, заметив, что теперь люди стали уже оборачиваться на наш разговор. – Не кричите так, пожалуйста, – попросила я его. – Я вас хорошо слышу.
– Слушай! Ты ничего не бойся! Меня зовут Педро.
– Молодой человек, – заметила дама с голубым шарфиком, съевшая уже половину огромной рыбы, – вот мне не так интересно, как вас зовут. Возможно, этой юной леди – интересно.
– А, возможно, и нет, – сказала я, сама потрясенная тем, как с легкостью уловила сложную грамматическую структуру в реплике пожилой дамы и правильно ответила.
– Тем более, – ответила та, слегка улыбнувшись мне. Я почти не сомневалась, что дама – самая настоящая англичанка. Учительница, например, или работница почты… – Так что будьте любезны не орать как дикий… ммм…
– Дикий кто? Как дикий кто? Скажи, скажи!
Прелесть английского языка – одна из его прелестей – заключается в том, что в английском нет обращения на «ты» и на «вы». Вообщето исторически «you» – это «вы», и вроде как все друг друга зовут на «вы» – ругаясь, признаваясь в любви, мать – ребенка, дитя – свою мать. Но на самом деле понять, как к тебе обращаются, можно по тону, по интонации. Я уверена, что брызжущий радостью и желанием общаться Педро не имел в виду сейчас говорить ни со мной, ни с дамой в голубом на «вы».
– Как дикий кто? Ну, кто, кто? – продолжал настаивать он.
Дама прожевала кусок рыбы, проглотила ее, вытерла губы салфеткой и только тогда сказала:
– Ну, предположим, как дикий медведь.
– Отлично! – захохотал Педро, поглядывая почемуто на меня. – Очень подходит!
– Послушайте, – продолжала дама, – если вы хотите сказать девушке чтото важное, подойдите ближе и сделайте это.
– Сделать что? О, нет… Это слишком неожиданно… Добрая леди переоценивает бравого Педро…
Я вздохнула. И почему я обязательно должна влипнуть во чтото подобное? Я передвинула тарелку и попробовала пересесть спиной к разошедшемуся Педро. Я, наверно, сделала это зря, потому что он крикнул еще громче:
– Ээй! Девушка! А я все еще здесь!
– А она – все еще там, – заметила дама.
– Послушайте, – я повернулась и первый раз внимательно посмотрела на него. Человек как человек. Вполне симпатичный. Если бы так не орал…
– Я весь внимание! – радостно ответил Педро.
– Прекрасно, – кивнула я. – Немедленно прекратите орать, прекратите называть меня «девушкой». И… вообще.
– Вообще что? – заинтересованно спросил Педро, как будто не услышав ничего вначале. Тут он увидел официанта, обслуживающего наши столики. – Эй! Иди сюда! Ты вокруг острова, что ли, ходил? Принеси давай вот этой очаровательной девушке бокал… нет… бутылку розового вина!
– Между прочим, – негромко проговорила дама, – розовое вино, которое они здесь подают, слишком кислое и пахнет старой собакой.
Педро тут же отпил глотокдругой, понюхал вино в бокале и еще понюхал горлышко бутылки.
– И правда! – захохотал он так, что стали смеяться и за соседними столиками.
– О, господи… – вздохнула я. Что же мне никак мою рыбу не пожарят?
– Правдаправда! Пахнет старой собакой! – Педро обращался ко мне, и я кивнула, лишь бы он прекратил кричать:
– Я верю.
– А ты просто так не верь! Ты возьми и проверь! Иди, иди сюда и проверь! Правдаправда! Пахнет старой маленькой болонкой!
– Вы простите меня, мой дорогой друг, – снова вмешалась дама, которой уже принесли кофе и десерт. – Но я имела в виду запах огромного мерзкого дога, у которого такие… Нет, я даже не решусь сказать – что! – Правда, дама при этом решилась показать чтото такое руками, что вызвало новый приступ хохота у смешливого Педро.
– Лучше не говорите, – заметила я.
– Да я знаю! – не унимался Педро. – Я знаю, что она имела в виду! Это потрясающе! – и он тоже начал показывать руками чтото такое, от чего сам не мог успокоиться. – Да черт вас всех побери, я знаю!
Ко мне, наконец, подошел официант и подозрительно глядя на заливающегося Педро, тихо спросил, ставя тарелку с такой же чудовищной рыбиной, которую только что съела хрупкая пожилая дама:
– Все в порядке, мэм?
– Да, – ответила я. – Можно холодной воды? Минеральной?
Официант вежливо развел руками:
– Извините, мэм, увы. Сейчас холодной нет. Через десять минут.
– Принеси то, что тебе сказала молодая леди! Тебе ясно? Быстро давай! – тут же вмешался Педро.
– Но… – официант посмотрел на него с улыбкой.
