И все же он опознал в ван Треке бывшего соотечественника не по сему сомнительному признаку. Логика и дедуктивный метод также были ни при чем. Интуиция? Да хоть бы и интуиция, все равно ведь как назвать мгновенное узнавание черт знает по каким ускользающим от понимания штришкам. Штришок там, штришок тут - вот и возникла картина. Интересно, акцент у тебя искусственно поставленный или благоприобретенный? Чем ты в юности занимался, доверенное лицо набоба? Фарцовкой у «Интуриста»? Наверное. Как многие. Но ты не дурак был, и золотых цепей впоследствии не носил, и изо всех сил лез на такие высоты, где никто не посмел бы назвать тебя братаном, лез на высоты недосягаемые, абсолютные, дающие ощущение безопасности, и удача мимо тебя не шла… до времени. Пока мордой об забор. Где ты споткнулся? Что знает о тебе Шимашевич, раз на все сто уверен в твоей преданности?
«А что знаю о Шимашевиче я?»
Мысли проскакивали как-то импульсно, короткими вспышками, не оставляющими послесвечения. Ненужные, они и не мешали. Пришло время слушать, и Лома-ев внимал.
– …Осталось дней пять-шесть, не больше, - горячо втолковывал ван Трек. - Возможно, гораздо меньше. Точной даты и часа мы пока не знаем. Силы вторжения находятся в полной готовности, ждут приказа. Знаете, как будет называться операция? «Неустрашимая забота», каково! - Он хихикнул. - Забота, само собой, о Белом континенте. В смысле очищения его от узурпа-торов-антарктов ради торжества законности. Не мне вам говорить, что это означает на самом деле.
Ломаев важно кивнул. Да уж. Не тебе.
– Я надеюсь, у вас нет сомнений в том, что силы вторжения способны осуществить свою миссию без особых проблем? Нет? Вот и хорошо. Авось их там поморозит как следует, и то дело. Но в смысле силового противодействия, вы меня извините…
– Антаркты будут драться, - сказал Ломаев. Ван Трек повел ухом: уж не ослышался ли?
– Вы серьезно?
– Абсолютно. Мы будем защищать нашу свободу с Шимашевичем или без, с мировой поддержкой или без нее. Я не шучу.
Ван Трек даже крякнул от огорчения:
– Вы можете не шутить, но они-то перестреляют вас шутя. Как куропаток. Стоит вам только дернуться… Все решено. В данный момент за вас не вступится ни одна держава…
– Значит, обойдемся без держав.
– Что ж… безумству храбрых, как говорится… - Ван Трек развел руками. - Простите мой праздный интерес: вам правда будет приятно, если ваши родные принесут вам цветы на могилу? При условии, конечно, что у вас будет могила…
– Кофе угостите? - игнорировал Ломаев вопрос, посчитав его риторическим.
– Ну конечно! - встрепенулся ван Трек. - Сейчас я распоряжусь. По-турецки? Или капуччино?
– Сойдет и растворимый. Только без сахара и молока.
– С коньячком, быть может?
– С коньячком.
Не прошло и трех минут, как на столике появился серебряный поднос с двумя чашечками дымящегося кофе, бутерброды с икрой, нарезанный ломтиками лимон, янтарная жидкость, налитая почему-то в химическую колбу, и два пузатых коньячных бокала в полной боевой готовности.
– Моя прихоть, - улыбаясь, ван Трек указал на колбу. - Я ведь в Менделеевском учился. Эх, были времена… Чего мы только не творили… Как вспомнишь, так вздрогнешь.
Вздрагивать он, впрочем, не стал, а потянулся в кресле, заложил ладони за затылок и закатил глаза, с явным удовольствием предаваясь сладкой ностальгии.
Ломаев на него не смотрел. Он смотрел на особу, принесшую поднос. Когда она вышла, чуть покачивая бедрами, он вспомнил об отпавшей челюсти и поставил ее на место.
– Хороша цыпа? - подмигнул ван Трек, проследив за взглядом Ломаева. - Гелена из Братиславы. Прекрасная Елена, можно сказать. Гм… Вообще-то я зову ее Геллой, хоть она и не рыжая, и знаешь почему? Расторопна, понятлива, а главное, нет такой услуги, которую она не сумела бы оказать. - Хохотнув, он подмигнул снова. - Это намек. Обдумай. А пока давай наливай по потребности. Коньячишко что надо, сорокалетний…
– Я с вами, между прочим, - с ненавистью произнес Ломаев, налегая на «вами», - брудершафта пока «не пил.
– Ну, это можно исправить. - Гейдельбергский человек ни в какую не желал замечать неприязни к нему собеседника. - Может, не коньяк? Текила, кальвадос? Абсент есть чешский. А то водочки, а? Водка «Антарктика» - доводилось пивать такую? На основе воды из антарктических ледников, между прочим. Без дураков. Наша фирма делает. Такая жидкость - м-м… Слеза!
– А спирт в ней на основе тюленьего помета? - нелюбезно поинтересовался Ломаев.
Секунду или две гейдельбергский человек соображал, принять это за шутку или нет. Решив принять, захохотал- чуть более старательно, чем надо.
– Ближе к делу, - отрубил Ломаев. - Я сюда не пить приехал и не девок трахать. Что нужно Шимашевичу? Только покороче.
Легкая тень набежала на чело ван Трека и сейчас же исчезла. Он поднял ладони - понимаю, мол, и уважаю. Прежде всего дело.
– У Свободной Антарктиды все-таки есть шанс… - начал он.
– Дураку понятно, - нетерпеливо перебил Ломаев. - Не было бы шанса, нужен был бы я Шимашевичу, как же!
Ван Трек укоризненно покачал головой.
– Вы неверно оцениваете побуждения Дениса Игнатьевича. Если бы вы знали его чуть получше, скажем, так, как знаю его я, то… Впрочем, не будем об этом. Надеюсь, вы еще сможете убедиться в своей ошибке…
– Короче, - подстегнул Ломаев.
– Если короче, то вам, разумеется, ясны истинные причины готовящейся агрессии. Причины эти геополитические, то есть по большому счету экономические. Дело не только в желании уже сейчас компенсировать будущие убытки от затопления. Дело в том, что разработка природных богатств Антарктиды внезапно стала потенциально рентабельной. Возможно, даже сверхрентабельной. Вы это понимаете?
– Это и ежик понимает, - буркнул Ломаев.
– Пока что ежик одного не может понять: что сила солому ломит, - уколол ван Трек. - Антарктида беззащитна. Информационная война проиграна. Ваши попытки отстоять свою позицию на конференции при всей их неумелости были восхитительно настойчивы - я просто любовался. Вы многих заставили сочувствовать своему делу. К сожалению, не тех, от кого что-то зависит. И вы ведь не достигли своей основной цели, не так ли? Кстати, и не могли достигнуть, потому что такие дела решаются не на конференциях…
– Быть может, вы подскажете мне, где они решаются? - огрызнулся Ломаев.
Слушать такое было просто обидно. Тем более от какого-то сукиного сына. Пришлось без промедления набурлить себе из колбы коньяку и хлопнуть залпом. Помогло.
– Там, где встречаются два умных человека, - польстил ван Трек. - Иногда их бывает больше, но всегда немного. Однако не будем отвлекаться… Итак, шанс избежать вторжения и сохранить государственность у Антарктиды есть. Шанс единственный и далеко не стопроцентный. Вцепиться в него, ей же ей, стоит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
