– Давай завтра, – смалодушничал Роберт. – Сегодня мне что-то никого не хочется видеть.
– Хорошо, – согласилась Эми. – Но теленка приготовят нынче. Представляешь, сколько мяса тебе придется проглотить?
– Передай моим людям, чтобы лошадь была готова через час. Давай поедем вместе.
– Может, съездим во Флитчем-холл? – предложила Эми. – Хочу напомнить тебе, какое это замечательное место. Конечно, ты скажешь, что оно очень далеко от Лондона. Но там так здорово. Кстати, владелец пока не нашел покупателей.
Роберт поморщился, но сейчас же скрыл это за веселой улыбкой и сказал, стараясь не упоминать о доме:
– Поедем, куда захочешь. Через час я буду готов.
«Что, духу не хватило завести с нею разговор с утра? – отчитывал он себя, взбегая наверх. – На прогулке о таких вещах не поговоришь. Однажды уже попробовал, больше не хочу. Лучше всего вечером, после обеда. Тогда мне уже не отвертеться. Только бы снова не ложиться с нею. Я этого не вынесу. Себя обманываю, ее дурачу».
Он ногой распахнул дверь кабинета покойного сэра Джона, вошел и плюхнулся на скрипучий стул.
– Черт бы побрал тебя и твои слова, – прошептал Роберт, обращаясь к умершему тестю. – Ты говорил, что я разобью ей сердце. Как же я ненавижу тебя за твою правоту!
Роберт едва дождался окончания обеда. Предстоящий разговор отбил ему аппетит. Он почти ничего не ел, отшучиваясь, что переусердствовал вчера. Наконец леди Робсарт ушла к себе, оставив их возле очага.
– Ты при дворе привык к шумному обществу, а мне здесь и пригласить некого, – словно извиняясь, сказала Эми. – Можно бы позвать чету Рашли. Помнишь их? Если хочешь, пошлем к ним человека. Они с радостью приедут завтра.
– Да ну их, этих гостей, – отмахнулся Роберт, заставляя себя начать разговор. – Я хочу тебя кое о чем попросить.
Эми вскинула голову и радостно заулыбалась. Она подумала, что Роберт решил попросить у нее прощения.
– Помнишь, однажды мы говорили о разводе? – тихо спросил он.
– Да, помню. – По ее лицу пробежала тень. – У меня с того времени не было ни одного счастливого мгновения. Вплоть до вчерашней ночи.
Роберт поморщился.
– Прости меня за это…
– Можешь не говорить, – перебила его Эми. – Я все понимаю. Я знала, что ты попросишь прощения. Мне казалось, что я никогда тебя не извиню. Но во мне что-то изменилось. Я прощаю тебя, Роберт. Давай забудем все, что тогда произошло между нами, и больше не станем вспоминать. Надеюсь, и ты забыл все мои резкие слова.
«Вот тебе, похотливый кобель! – мысленно обругал себя Роберт. – Я же знал, что легкого разговора с нею не получится, но не думал, что это будет настолько трудно».
– Можешь считать меня злостным грешником, но мое решение не изменилось.
– Роберт, ты о чем? – бесхитростно спросила Эми, глядя на него честными глазами.
– Я хочу кое о чем тебя попросить, – снова сказал он. – Когда мы говорили в тот раз, ты считала Елизавету своей соперницей. Я вполне понимаю и уважаю твои чувства. Но она – королева Англии и оказала мне честь, полюбив меня.
Эми наморщила лоб. Она до сих пор не понимала смысла просьбы Роберта.
– Но ты же говорил, что ваши отношения прекратились. Я помню, в каком состоянии ты приехал к Хайесу. Зачем ворошить прошлое? Это же просто чудо, что ты здесь. Мне кажется, мы вновь стали совсем юными, как десять лет назад.
– Англия находится в состоянии войны с Шотландией. Хуже положения, чем сейчас, не бывало за всю нашу историю. Я хочу спасти мою страну. Пойми, Эми, французы обязательно вторгнутся на нашу землю.
Она согласно закивала и начала:
– Я понимаю. Но…
– Такое трудно уразуметь, не побывав на войне. Они не станут церемониться с нами.
Эми слушала его, однако угроза иноземного вторжения была для нее чем-то далеким. Что ей французы, если счастье только-только вернулось в ее жизнь?
– Поэтому я прошу тебя освободить меня от брачных обязательств. Тогда я смогу посвататься к королеве как свободный мужчина. Эрцгерцог не пожелал приехать в Англию. Елизавете очень тяжело править в одиночку. Ей нужен муж. Я хочу на ней жениться.
Может, она ослышалась? Или Роберт решил неуклюже над ней подшутить? Ее глаза округлились. Дадли видел, как ее рука опустилась в карман и пальцы сжали какой-то предмет, лежащий там.
– Что ты сказал?
– Я прошу освободить меня от брачных обязательств перед тобой. Я должен жениться на королеве.
– Ты хочешь со мной развестись?
– Да, – ответил Роберт и кивнул, чтобы у нее не осталось сомнений.
– А как же вчерашняя ночь?
– Она была ошибкой, – резко проговорил Роберт, решив побыстрее обрубить все нити.
Лицо Эми вспыхнуло, как огонь в камине. Из глаз покатились слезы.
Она сжалась так, словно получила пощечину, и повторила:
– Ошибка?
– Я не мог противиться твоему желанию, – объяснил Роберт, стараясь смягчить удар. – Я не мог тебе отказать. Я люблю тебя, Эми, сегодня и всегда. Но исполнилось то, что напророчил мне Джон Ди. Он однажды сказал…
– Значит, ошибка? – Эми тряхнула головой. – Лечь со своей женой – это ошибка? А не ты ли ночью мне шептал: «Я люблю тебя»? Это тоже было ошибкой?
– Я такого не говорил. Тебе показалось.
– Я слышала твои слова.
– Тебе, наверное, померещилось. Я ничего не говорил, так устал с дороги, что мне ужасно хотелось спать.
Эми вскочила со стульчика и повернулась к обеденному столу, который с такой радостью накрывала. Кушанья остались почти нетронутыми. Что-то съедят слуги, а все прочее придется отдать свиньям.
– Ты как-то рассказывал мне про сэра Томаса Грэшема, – совсем не к месту вспомнила Эми. – Он говорил про опасность неполновесных денег. Я запомнила. Они страшны не сами по себе, а тем, что низводят до своей низкой стоимости все остальные монеты.
– При чем тут Грэшем? – удивился Роберт. – Мы же не о деньгах говорим.
– С какого бока ни начни, все равно придешь к ней. Ничего удивительного, что наш фунт стоит жалкие гроши. Замыслы французов вторгнуться к нам меня тоже не удивляют. Говоришь, эрцгерцог не пожелал на ней жениться? Правильно сделал. Зачем ему позориться? Эта женщина портит все, к чему прикасается. Она – главная фальшивая монета в королевстве, которая только разрушает все. Что ей брак, построенный на любви и уважении? Она и его превратит в фальшивую монету.
– Эми!
– Она и тебе затуманила голову, заколдовала или что еще. Я не знаю. Вчера чары ослабли, ты сказал, что любишь меня, а днем вспомнил, что она тебе велела, и заговорил по-другому.
– Эми, прошу тебя!
– О чем, мой господин?
