Муж сидел с опущенной головой.
— Алеша, Умар пришел.
Приподняв голову, он посмотрел на нее. Она поняла его состояние, вернулась к Умару.
— Он ждет вас.
Умар вошел. Алексей приподнял голову. Увидев лицо друга, Умар вздрогнул. Алексей, опираясь на костыли, медленно поднялся. Они долго стояли в обнимку. Слов не было. Настя не выдержала, ушла. Первым в себя пришел Алексей. Откашливаясь, спросил:
— Как ты нашел меня?
— Ездил в Москву на прием к Черномырдину. После него поехал к министру внутренних дел генерал-полковнику Куликову. Мне надо было с ним решить некоторые вопросы. После него пошел в оперативный отдел, там увидел генерала Калашникова, и он рассказал о тебе.
На кухню вошла Настя.
— Ребята, идите в зал, а я здесь стол накрою.
Друзья перешли в другую комнату. Алеша грустно смотрел на Умара.
— Сколько лет мы с тобой не виделись?
— Двадцать шесть.
— Умар, как ты думаешь, в училище у нас была настоящая дружба или просто по необходимости?
— Не понял вопроса, — удивленно вскинул брови Умар.
— Я тоже не понимаю, как могло случиться, что за двадцать шесть лет мы не нашли друг друга?
— Ты неправ, я искал тебя.
— Не надо оправдываться. Это и ко мне относится. Дружба проверяется временем и, видно, она была мимолетной.
— Что ты этим хочешь сказать?
— А то, что лично мне больно, что мы оба бесчувственно отнеслись к нашей дружбе.
— Ты прав. Я тоже не хочу оправдываться. Да и смысла нет. Единственное, чего могу у тебя просить, так это прощение…
Умар замолчал, в гостиную вошла Настя.
— Ребята, прошу к столу.
Умар из дипломата достал шампанское, коньяк и коробку конфет, поставил на стол, потом открыл шампанское, разлил по фужерам, поднялся из-за стола. Настя видела, что он волнуется. Умар грустно посмотрел на друга и тихо произнес:
— Есть красивый обычай, народами седого Кавказа завещанный нам. Если строишь дом, то в солнечный день должен ты против солнца поставить любимую женщину, и тогда начинай, первый камень клади в ее тень. И тогда этот дом не рассыплется и не развалится, будут рушиться горы, а ему — ничего. И не будет бояться он жадности, злости и зависти, тень любимой твоей оградит этот дом от всего, — он повернулся к Насте. — Анастасия Александровна, злой рок судьбы ворвался в ваш дом, пытаясь его разрушить, но ему это было не под силу, потому что дом был построен на фундаменте вашей любви. Я преклоняю седую голову перед вами…
— Спасибо, — тихо прошептала Настя.
Некоторое время за столом было тихо. Алексей посмотрел на Умара.
— Рассказывай, как ты пошел в большую политику.
— Это длинная история.
— Можно и покороче. Ты же не политработник.
— О военной службе не хочется говорить. От воспоминания о ней у меня начинается аллергия.
— Вот с этого и начинай.
Немного подумав, Умар налил себе коньяк, одним залпом выпил и тихо начал:
— Служба для меня началась удачно. Через год меня поставили командиром роты. Потом стал начальником штаба батальона, поступил в академию. Проучился год — и выгнали.
— За что?
— Начальника политотдела академии послал на три буквы.
— Ничего себе! Ты не шутишь?
Умар улыбаясь посмотрел на него.
— Нет, не шучу. Когда поступил в академию и вернулся домой, с друзьями это событие решил отметить. Несколько дней подряд рестораны посещал. Жене это не понравилось, и она ничего умнее не придумала, как взять и написать письмо начальнику академии, что ее муж гуляка. Где это было видно, чтобы чеченская жена на мужа жаловалась? Вызвал меня начальник политотдела генерал-полковник Марченко и давай мне мораль читать. Суть его морали такова: я должен был извиниться и просить прощения у жены. На что я ему ответил, что этому не бывать и что лучше я с ней разведусь. В ответ он начал мне угрожать, что выгонит из училища. Вот тогда я и послал его подальше. Вернулся домой и первым делом развелся с женой.
— Ну и зря, — недовольно отреагировал Алексей.
— Может, ты отчасти и прав, но об этом уже поздно говорить. Встретил еще одну прекрасную женщину, но пришлось и с ней расстаться. Теперь у меня другая жена, и я доволен ею.
— Не слишком ли много у тебя было жен?
— У нас, у мусульман, Коран приветствует многоженство, иметь несколько жен — это обычное явление. Чем больше жен, тем мужчина считается состоятельнее и уважаемее в обществе.
— Можно подумать, что у вас разрешено многоженство!
— А к этому идет.
— Умар, а как же любовь? — подала голос Настя.
Он улыбнулся ей.
— Если бы все женщины в мире были похожи на вас, уверяю, ни один мужчина не захотел бы изменить своей жене и иметь вторую.
— Спасибо за комплимент, но вы не ответили на мой вопрос.
— На него может ответить только ваш муж. И знаете, почему?
— Хотела бы знать.
— Настя, — вклинился в разговор Алексей, — не мешай, пусть рассказывает.
Прежде чем продолжить, Умар налил в фужер шампанское, подал Насте, а себе и Алексею налил коньяк, произнес короткий тост, выпил и продолжил:
— После того, как я с космической скоростью вылете; из академии, естественно, о дальнейшем продвижении по службе нечего было мечтать, и чтобы до пенсии не ходить в звании капитана, пришлось уволиться. Поступил в Тбилисский государственный университет на юрфак. Получил диплом, поехал в Грозный, устроился юрисконсультом. Когда началась перестройка, в 1991 году стал президентом одного из первых в стране акционерных обществ Сначала был совершенно нейтрален к событиям, происходившим в стране. Мои финансовые дела шли довольно успешно, и мне было не до политических баталий. Осенью 1991 года состоялись выборы президента Чеченской республики, победителем был объявлен Дудаев… Вы даже себе представить не можете, как проходили выборы. Размах беззакония и фальсификаций превзошел все мыслимые пределы. Когда все это увидел своими глазами, уже не мог стоять в стороне и встал в оппозицию к Дудаеву. В Надтеречном районе меня выбрали председателем Координационного совета, а в феврале следующего года я стал избранным главой администрации района. У себя в районе мы выборы проводили в соответствии с российскими законами. Так началось мое трехлетнее противостояние с Дудаевым. Под его руководством Чеченская республика превратилась в настоящее бандитское государство. Чтобы спасти ее, необходимо было сплачиваться, и с этой целью мы создали в Урус-Мартане Временный совет Чеченской республики, председателем которого стал я…
Умар сделал паузу, этим воспользовался Алексей.
— Умар, а что собой представляет Дудаев?
— Дудаев? Большой авантюрист и психически нездоровый человек. Я был у него. Пытался мирным путем решить конфликт, чтобы не ввязаться в войну с Россией, но он и слушать не захотел. Мания величия, что он первый президент суверенной Чечни, буквально вскружила ему голову. Когда я слушал его высказывания по поводу независимой Чечни, что он сделает ее процветающим и богатым государством, наподобие Кувейта, то у меня сложилось впечатление, что вижу настоящего живого Гитлера. Да, именно так и было. Я ему говорю, что Чечня не в силах противостоять русской армии, а он вскочил с кресла и, сверля меня глазами, крикнул: «Ни России и никому в мире нас не победить! Нас только можно уничтожить атомной бомбой. Чеченский народ — это уже не тот народ, который в 44-м году Сталин за сорок восемь часов, как скот, погнал в Казахстан. Теперь пусть русские попробуют сунуться к нам, они испытают нашу силу…» Я понял, что с этим маньяком бесполезно вести диалог о мире. Но прежде чем уйти, сказал, что если с Россией начнется война, погибнут мирные люди, разрушатся дома. В ответ он с помпезностью произнес: «В Ичкерии мирных людей нет, мы все солдаты, и если враг пойдет на нас, мы сумеем отстоять свою землю!»
Умар снова замолчал, но немного погодя продолжил:
— Самое страшное то, что Кремль на все происходящее в Чечне смотрит сквозь пальцы и делает вид, что там ничего особого не происходит и что рано или поздно он сумеет Дудаева подчинить себе. В Кремле я встречался со многими членами правительства, пытался их убедить, что Дудаев без боя Чечню не отдаст, и пока не поздно, надо его сместить с поста президента. Я просил оружие, но всюду слышал одни обещания.
— По-твоему выходит, что мирный путь исключен? — спросил Алексей.
— А ты как думаешь?
Алексей неопределенно пожал плечами.
— Мне трудно ответить на этот вопрос. И все-таки не хочется, чтобы дело дошло до оружия. Надо вести переговоры с Дудаевым.
— Бесполезный номер! Дудаев на это не пойдет. Даже если бы он этого захотел, Запад ему не позволит. Чечня находится под особым контролем спецслужб Запада и Америки, не говоря уже о мусульманском мире. Для них развал Советского Союза — это еще полупобеда, окончательная победа — полный развал самой России. Для начала им необходимо отделить Чеченскую республику от России, а дальше пойдет цепная реакция, которую невозможно будет остановить.
