— Вы думаете, что наша мисс Примроуз?..
— Думаю, это и есть Марта Яначек.
Наверное, мне показалось, что по гостиной пролетела темная тень, и откуда-то потянуло холодом?
Глава 23
Наутро госпожа Редфилд открыла портал к нашему дому и сразу же распрощалась — ее ждали мастер Крейнвурд и мэтр Верхаузен. Как я поняла, они решили обсудить нарисовавшуюся картинку втроем, чтобы не повторять лишний раз.
Джон довел меня до моей личной гостиной, поцеловал руку маме, встречавшей нас на пороге, и отправился во дворец тоже порталом, но уже королевским. Как и везде в Союзе королевств, открыть портал на территории дворца могли считанные единицы. Я вызвала горничную, чтобы она распаковала чемодан, ответила примерно на шестьсот миллионов маминых вопросов о поездке и сбежала в Гильдию. Ну и что же, что выходной день? Завтра при встрече мастер Лян все равно вытрясет меня из шкурки…
До Самайна оставалось всего пара недель, и ее величество королева Амалия, моя будущая свекровь, использовала меня для подготовки к празднованию в полной мере. Например, именно я должна была согласовать с шеф-поваром три варианта меню: для ужина во дворце за королевским столом (всего на шестьдесят восемь человек), для ужина придворным (четыреста восемьдесят персон), для горожан (накрывается на восьми городских площадях, на десять тысяч человек). К счастью для упомянутого шеф-повара, последняя подача дворцовой кухней только организуется и контролируется, готовить будут городские рестораны и трактиры. И не бесплатно: казначейство его величества оплачивает, как я уже сказала, десять тысяч порций, и еще столько же идет от городского совета и от Гильдий, пополам.
Шеф королевской кухни, Лоран Саве, галлиец по рождению, был высок, темноволос и неожиданно для повара худощав. Наверное, его профиль можно было бы назвать орлиным, потому что таким носом он смог бы не только приблудному леопарду расклевать череп до самой начинки, но, по-моему, и камни дробить. Вообще, на его физиономии все было значительным — нос, большие черные глаза, твердый подбородок, густые и широкие брови, которые при разговоре шевелились, словно гусеницы, и совершенно меня зачаровывали. Еще шеф Саве обладал чрезвычайно громким голосом и отвратительным характером. Боюсь, поварятам на этой кухне доставалось куда больше ругани и колотушек, чем обучения профессии, поскольку даже на меня Саве накричал в первую же минуту моего с ним разговора.
Ну и ладно, в конце концов, мы с ним сошлись на нежной любви к жареной утке с инжиром и категорическом отрицании риса в качестве гарнира к чему угодно.
Главное, поручение королевы Амалии было выполнено. Одно из поручений.
Еще я вместе с младшими фрейлинами ее величества подбирала украшения для главной елки Дании и Норсхольма — гигантского дерева, растущего на площади перед фасадом королевского дворца. Голубая ель доросла до сорока с лишним метров и, судя по всему, останавливаться не собиралась. Каждый год к Самайну ее украшали яблоками, конфетами, орехами и тыквенными булочками, на нижних ветвях — настоящими, съедобными, а выше стеклянными. К зимнему солнцестоянию и Новому году оформление сменялось на мандарины, засахаренные орехи, снежинки и светящиеся шары, ну, а к Белтайну колючие ветви увивали цветами.
И, наконец, последнее из данных мне поручений — детский праздник. Фейерверк — но такой, чтобы никто не обжегся; ужин — но чтобы никто не объелся мороженым; танцы — и программа танцев должна быть всем знакома, дабы не было обиженных; спектакль-сказка — но чтобы не страшная… Кроме того, каждый из детей должен был собственноручно сделать и испечь четыре пряника: один — для подарка родителям, один для лучшего друга и два — для благотворительной ярмарки в пользу сирот.
Ну что же, если никакой кирпич не упадет мне на голову, то когда-то и я буду королевой, и буду вот также раздавать поручения фрейлинам, принимать делегации женских обществ и прошения от вдов, воспитывать принцев и принцесс и иногда, когда никто не видит, гладить по руке своего короля.
Я закрыла за собой дверь детского клуба и негромко сказала «Уф!». Слава светлым богам, закончился последний танцевальный урок с младшими принцами и принцессами, детьми придворных и министров, а также их приглашенными для подготовки к празднику школьными друзьями. В настоящий момент дети (тридцать два шумных как стая сорок, мгновенно перемещающихся существа в возрасте от семи до тринадцати) хищно нацеливались специальными ножами на тыквы, дабы дворец был должным образом оборудован традиционными фонарями. К счастью, это уже было на совести трех помощниц старшей статс-дамы ее величества, и я с сего момента могла чувствовать себя свободной. Ну, по крайней мере, на ближайшие два или три часа.
Меня схватили за руку и дернули за штору так быстро, что я не успела даже пискнуть.
— Чшшшшш! Не шуми, а то нас найдут! — прошептал мне в ухо знакомый голос. — Укротила диких зверей?
— А как же! — ответила я тоже шепотом, — и вовсе они не дикие, а вполне домашние. Если по одному или когда спят.
Обхватив Джона руками покрепче, я прижалась к нему, с удовольствием вдыхая запах моря, снега и дыма.
— Костры разжигали?
— Пока не разжигали, только размечали. По десятку костров на каждой из больших площадей, плюс бочки с горячим вином. Самайн обещают холодным и снежным, — Джон зарылся носом в мои волосы и сказал. — Ты пряниками пахнешь.
— Ага, мы их пекли. Полторы сотни пряников и десять больших коврижек. Давай после праздника сбежим куда-нибудь из города?
— Давай, — я почувствовала, как Джон улыбается. — На Осгафьорде есть дом, куда родители уезжали со мной летом, на целых две недели. Там живет моя старая нянька, фру Криста. Все завалено снегом, и вокруг никого. Ну, почти никого. Можно будет покататься на собачьей упряжке.
— А ты умеешь? — я высвободилась из его рук и посмотрела строго.
— Я даже соревнования выигрывал, на нартах с упряжкой из шести собак! Вот увидишь, будет здорово…
— А что, бывают разные упряжки? — удивилась я.
— Конечно! нарты могут везти четыре, шесть или восемь собак. Собственно, может даже одна. Только ты тогда не на нартах катишься, а стоишь на лыжах, — азартно стал объяснять мне мой принц.
Мы так увлеклись разговором, что стали говорить в полный голос, и были немедленно за это наказаны — штора отодвинулась, и суровый женский голос произнес:
— Ваше высочество, вас уже десять минут ждут на заседании совета по импорту.
Джон закатил глаза, но ответить было нечего: конечно, принцы не опаздывают, а задерживаются, вот только время заседания он назначал сам. Коротко поцеловав меня, он поблагодарил секретаря за напоминание и быстрой походкой пошел в сторону гранатового зала, где обычно проходили всякие не слишком многочисленные совещания. А я, вздохнув, отправилась в сторону кухни; раз уж мы с шефом Саве теперь на многое смотрим одинаково, может быть, мне удастся получить чашку кофе, пока он еще горячий?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
