За пару дней до возвращения на Землю, после разговора с Ароном, усталый наёмник возвращался домой с одним желанием — выспаться, остальной мир остался в режиме ожидания.
Подходя к скромному особняку, так называемому официальному месту жительства, Пётр уловил чьё-то присутствие. Оно не было угрозой… Обострив восприятие и продолжая идти к двери, Неменцев классифицировал чужака, как не зло и не добро, не тьму и не свет, а нечто среднее, одновременно опасное и жизненно важное, в груди предательски кольнуло. Пётр вошёл в дом и в ту же минуту ощутил пустоту, будто пересекая невидимую черту, оставил часть себя за порогом. Кто мог так чётко, быстро и болезненно отделять человека от оборотня? Кто заставлял душу стремиться на волю, а тело трепетать от желания?
«Что ж, или сейчас, или боль… Интересно, только у меня бывают такие перспективы или многие просто не задумываются об этом?»
Вернувшись во двор, Неменцев посмотрел на ближайшее дерево, лениво облокотился о стену и холодно произнёс:
— И долго ты собираешься там прятаться?
Тишина резанула по нервам, в голосе появилась сталь:
— Выходи, иначе я силой вытащу тебя оттуда.
И вновь порция тишины, но с приправой из тревоги и напряжения. Ощутив перемену, мужчина улыбнулся одними губами.
«Похоже, я никогда не смогу просчитать эту женщину с первого раза». Вслух Пётр произнёс:
— Нет, не вытащу, а просто уйду. Всего наилучшего, Адель.
Оторвавшись от стены, кор уверенным шагом направился к двери, мысленно считая до десяти. Но не удалось досчитать и до трёх, миссис Моран вышла из-за дерева и замерла, ожидая реакции мужчины.
«Она — прекрасна, а также умна, коварна, хитра. Да уж, прилагательных подобрать можно много, но среди них не будет порядочна, честна и что-нибудь в этом роде, — думал оборотень, разглядывая приталенное чёрное пальто, кожаные сапожки на шпильках и тёмную вязаную шапочку, — она не пришла покорять, она пришла просить, очаровывая. Смело и рискованно…»
— Я тебя слушаю, только маску сними… Я знаю, какая ты и какой ты можешь быть…
Адель не двинулась с места. А Неменцеву не пришло в голову, что в эту минуту он был вторым человеком после Ричарда, кто видел настоящую миссис Моран. Она стояла перед ним, беззащитная, открытая, ранимая и сильная, но кор представил несуществующую маску. Значит, путь будет так.
— За что ты ненавидишь меня? — прямой вопрос. И как бы Пётр не относился к этой женщине, она заслужила такого же прямого ответа.
— За то, что ты связала меня обещанием не трогать своего сына. Никогда ранее я не был ограничен в выборе средств на войне так, как сейчас, — мужчина усмехнулся, устремив взгляд вдаль, в тёмные лабиринты своей памяти, — и самое мерзкое: я сам позволил. Ты не виновата, но я имею право ненавидеть… и не нужно отнимать и это…
Адель сделала пару шагов в сторону наёмника, но по напряжённой позе Петра поняла свою ошибку, остановившись в трёх метрах от него.
— За что ещё ты ненавидишь меня?
Кор удивлённо поднял бровь, изображая искренне недоумение. Но ключевым действием было изображение.
— Этого мало?
— За что ещё ты ненавидишь меня? — сталь в голосе вампира не уступала стали в голосе оборотня.
Унизить и оторвать или просто оттолкнуть, оставив шанс. Безумный выбор обречённого на вечную войну. Он позволил ей слишком много: привязаться, прирасти, слиться, став единым целым. Но отдирать плоть от плоти придётся… рано или поздно… Сейчас или боль… Неменцев выбрал «сейчас».
— За то, что запал на красивое тело не менее красивой и изысканной шлюхи. За то, что не могу не думать о времени, проведённом с тобой… Этого достаточно?
Что может быть сильнее правды? Только правда, поданная в яркой обёртке из лжи.
— Достаточно, — тихо вымолвила Адель, опустив глаза и оставив часть сердца в кровавых руках наёмника.
— Почему я не уловил запаха твоих духов? — Неменцев не понял, почему задал этот вопрос. Просто чувствовал: так было нужно.
— Я не хотела, чтобы ты узнал меня… но ты узнал. Как? — горькая улыбка скривила губы. — Мой собственный запах ты не мог учуять на таком расстоянии, тем более я сделала всё, чтобы сбить тебя с толку… Как?
Впервые за много лет Пётр не знал ответа. Необъяснимо… А может, шестое чувство, зов сердца, крик души, чувствующей рядом другую душу, без которой невыносимо больно и одиноко. Странное стремление к выживанию, только на другом уровне… более высокого порядка.
Конечно, наёмник отлично распознавал существ на расстоянии, намного большем, чем было между ним и женщиной. Вампир, оборотень, маг и другие. Узнать кого-то конкретного получалось после длительного общения с ним или специальной тренировки на заданную цель. Но знание об Адель, прятавшейся за деревом, возникло не из инстинктов лучшего охотника и опытного убийцы, особенно, если учесть, что мадам приняла меры, желая остаться неузнанной… Внезапно в голове что-то щёлкнуло? А зачем? Зачем она сделала это? Коварная правда подползла к сердцу, давая надежду и одновременно поражая откровением… Но война…
— Приближаясь к особняку, я заметил тебя, остальное — игра, — ложь получилась правдоподобной.
— Но зачем? — выпалила Адель, не в силах скрыть обиду.
— А зачем ты пришла сюда… — и не вопрос, и не утверждение, лишь горький оттенок прошлого.
— Я пришла, чтобы убедиться: ты не тронешь Берка.
И вновь взгляд, устремлённый вдаль.
— Ты обо мне худшего мнения, чем хочешь показать… Я обещал, что не трону твоего сына. И я сдержу обещание.
Брошенная… и почему это слово крутилось в голове Адель, не желая уступать место ничему другому. Женщине хотелось кричать, разрывая мерзкую тишину, победившую двоих. Кричать о том, зачем она пришла сюда. Чтобы вновь ощутить себя живой, чтобы найти и украсть в лабиринте жизни кусочек счастья, чтобы спрятаться от мира в его руках. Она была согласна на всё: на грубые ласки на белом снегу или нежные объятия у порога, на тайные встречи урывками или совместные прогулки в парке.
Адель засмеялась, поражаясь, как низко могла пасть, решившись открыться наёмнику. Мечты о времяпровождении вдвоём. С кем? С беспринципным убийцей? Но чем она лучше? И откуда такая уверенность в его чувствах?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
